Перебиты, поломаны крылья - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 14

– Что, чего-то не досчитался? – спросил Кирилл.

Илья удрученно кивнул.

– Ничего, парень ты не бедный, с воли передадут.

Илью не очень удивило, что Кирилл принял его за состоятельного арестанта. Одет он был хорошо: легкая и теплая куртка «Рибок», спортивный костюм той же фирмы, кроссовки – Нила подобрала для него модель без шнурков, как будто специально для тюрьмы. Кирилл же был облачен в недорогой костюм из отдела готовой одежды, рубаха без галстука – все, мягко говоря, не свежее, не очень то следил за собой.

– Передадут. Только когда это будет.

– А ты сейчас не о вещах думай. Ты думай о том, чтобы глупостей не наделать. Здесь, в тюрьме, все друг за другом смотрят, все замечают. «Я больше не буду» – это для детского сада, а здесь ничего не прощается. Сделаешь глупость, ввек потом не отмоешься… Следи со собой, парень, и, как говорится, не делай лишних движений. Прежде чем что-то сделать, хорошо подумай. А не знаешь, что думать, спроси у меня, может, подскажу. От людей бывалых держись подальше…

– Ты еще поговори мне там! – окрикнул Кирилла пижонистый контролер, и тот замолчал.

После досмотра арестантов «вписали в историю» – дактилоскопия и фотографирование. Илью посадили на стул, на специальном планшете мозаичными цифрами и буквами набрали его фамилию, инициалы, год рождения. Фас, профиль. Илья примерно представлял себе, каков он сейчас на внешность – усталость темнила лицо, небритость его грубила, в глазах безнадега и отчаяние. Не хотел бы он глянуть на свою тюремную фотографию, во всяком случае, сейчас. Разве что потом, когда он выйдет отсюда – дома, в теплой, безмятежной обстановке забавно будет глянуть на свою уголовную физиономию. Но сейчас его тошнило от гиблой действительности, по которой тащила его – словно бегемота за уши – черная арестантская участь, и не из болота тащила, а наоборот.

Следующим этапом был медосмотр. Никак не думал Илья, что здесь ему придется проявить характер. Арестантскую группу из пяти человек завели в самую настоящую клетку – все стены, от пола до самого потолка, из толстых железных прутьев. В клетке одна кушетка – простыня на ней грязная, с желтоватыми пятнами и бурыми подтеками. Но медперсонал – две женщины и мужчина – находятся за внешней стороной решетки, смотрят на арестантов, как дрессировщики на запертых в клетке зверей, только что доставленных из диких африканских саванн. Ни понимания в их взглядах, ни сожаления. Только голый интерес – какие болезни в настоящем и прошлом? какие прививки? какая наследственность? на какие лекарства аллергия? и так согласно пунктам медицинской карты, которая заполнялась и вставлялась в личное дело подследственного.

Илья хотел было пожаловаться на внутренний психоз махровой закваски, но передумал – все равно всерьез его не воспримут, зато решат, что это проявление бунтарского духа с его стороны, примут меры. А он сейчас боялся всего, и любая перспектива дополнительного наказания повергала его в смертельный ужас. Он был похож на овцу, которую вели на заклание. Но оказалось, что это не совсем так. Оказалось, что его покорность имеет предел.

На столике перед решеткой в железной кювете в мутном спиртовом растворе лежали иглы от шприцев. Нечесаная лениво-равнодушная медсестра в желто-сером неряшливом халате должна была взять у новичков кровь из вены – анализ на СПИД. Но как она это делала! Вытащила из кюветы иголку, надела ее на шприц, взяла кровь из вены у одного арестанта. Использованную иголку она бросила в раствор, оттуда же взяла другую. От этой крайне сомнительной стерилизации Илье стало не по себе. И когда подошла его очередь, он в панике спрятал руку за спину.

– Ты что, парень, белены объелся? – вытаращилась на него сестра. – Руку давай!

Но Илья, еще больше бледнея, отступил назад.

– У меня нет СПИДа, – пробормотал он. – Но будет… А я не хочу…

Но медсестра его не слушала. Она уже обращалась к врачу, а тот выглянул в дверь, кого-то позвал, кому-то что-то сказал.

– Ну, держись, парень! – сыпнул на воспаленную рану Кирилл. – Советую тебе одеться, а то потом некогда будет…

От страха Илья плохо соображал, но совет принял. Трясущимися руками надел майку, штаны. Едва он успел влезть в кроссовки, как в клетку вошли два молодца в камуфляжной форме и с резиновыми милицейскими дубинками. Илья зажмурился в ожидании удара, но спецназовец лишь замахнулся на него и тут же опустил палку. А второй схватил руку Ильи, ловким приемом заломил ее за спину, согнул его вдвое и выволок из клетки.

Его завели в какую-то полутемную комнатку без окон. Затхлый воздух, атмосфера страха и безнадеги.

Спецназовец сначала оттолкнул Илью от себя так, что он едва не протаранил стену головой, затем с неохотой спросил:

– Ну и зачем бузишь, хмырь?

– Иголки там без стерилизации, СПИДом можно заболеть и гепатитом, – в паническом смятении проговорил Илья.

– Будет тебе стерилизация. Сейчас такого пару нагоним, что кровь закипит, – замахиваясь на Илью дубинкой, сказал один.

– И от гепатита тебя избавим, вместе с печенью, – добавил второй и тоже замахнулся.

Замахнулся, но не ударил. Миролюбием здесь и не пахло. Илье показалось, что спецназовцам не хочется утруждать себя. Втянешься в мордобой, потом не остановишься, а рукоприкладство – процесс довольно-таки сложный, требующий напряжения по большей части физических сил, да и в моральном плане не так уж просто ударить человека – даже для спецназовца. Ведь Илья по сути не сделал им ничего плохого, и вся их злость к нему высосана из пальца. Вот если бы он лично кого-то оскорбил…

– Да пусть живет, – сказал один.

И не очень сильно, видимо, для острастки, ткнул Илью дубинкой в живот.

– Пусть, – согласился второй.

И добавил – сначала словесно:

– Максимыч и правда борзеет, шприцы одноразовые копейки стоят.

Затем добавил физически – ударил Илью по ноге, так же без пристрастия, но голень стала неметь.

Ему показалось, что прошла целая вечность с тех пор, как оказался в страшной комнате, но его вывели из нее как раз в тот момент, когда из клетки медблока показался Кирилл, а за ним еще трое из их группы. Оказывается, наказывали его совсем недолго и, что главное, не смертельно.

Кирилл уважительно подмигнул ему. Хотел что-то сказать, но опасливо покосился на следующего сбоку конвоира и промолчал.

Группу отправили в сборную камеру, заметно отличающуюся от той, из которой их уводили на досмотр. Здесь уже были сколоченные из досок нары, но в остальном – такой же невыносимо-тоскливый и смрадный бардак. Кирилл вроде бы неторопливо, но очень быстро занял сразу два лежака – один для себя, другой для Ильи. Хлопнул по изрезанно-исписанной доске большой рабоче-крестьянской ладонью, вид которой не очень вязался с его интеллигентной внешностью.

– Садись, паря, – еще не широко, но уже улыбнулся он.

– Еще насижусь, – принимая приглашение, горько усмехнулся Илья.