Отпусти браткам грехи - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 4

Это был нокаут. И если бы тренер провел удар на добивание, Гарик бы сейчас лежал пластом.

– Хватит! – гаркнул мужчина.

Драка прекратилась, враждующие стороны разошлись. И только Гарик не хотел останавливаться.

– А пошел ты на...!

Это был явный перебор с его стороны, но такой уж он человек – если драться, то до конца.

– Что?

Тренер попытался схватить его за шкирку, но, похоже, он так и не понял, с кем имеет дело. Он неосторожно подставил свое лицо под удар, и Гарик провел свою «коронку» – головой в нос.

Удар оказался настолько мощным, что на какое-то мгновенье он сам потерял сознание. В себя пришел по пути к земле и каким-то чудом сумел восстановить равновесие. Тренеру же совсем не повезло. Он сидел на корточках, ладонями сжимая расквашенный нос. Завидев, что Гарик поднялся во весь рост, также попытался встать, но, покачнувшись, вернулся в униженное положение.

Добивать его Гарик не рискнул. Да и зачем, если каратисты в замешательстве, желания продолжать бой у них нет. И тренер их в полном ауте. Значит, победа...

– Знай наших! – торжествующе усмехнулся он и, пошатнувшись, повернулся к противнику боком.

Пора уходить...

Только по дороге домой он понял, что сумка с «инструментом» осталась нетронутой. Не понадобились его парням пруты и цепи, без этого справились с каратистами. Это ли не победа...

Мама чуть не плакала, глядя на него. Пьяный, побитый, в разорванной рубахе, в глазах идиотское счастье.

– Ну и на кого ты похож? – распекающим тоном спросила она.

Ей было всего сорок, но выглядела больше чем на пятьдесят. Морщинистый лоб, землистого цвета лицо, оплывшие щеки в сизых прожилках, красные от лопнувших капилляров глаза. Старый затертый халат, расклеенные шлепки на босу ногу. А полы в квартире студеные даже летом, в самую жару.

– На отца! – вставила слово сестра.

Настя всего на три года была старше Гарика, но уже успела побывать замужем и развестись. В память об этом событии у нее на руках осталась двойня. Лешику и Даниилке по годику; смышленые малыши, но вечно голодные. Жить ей негде, кроме как у родителей.

А квартира маленькая, всего две комнаты. Одну, самую крохотную, занимала она со своими «спиногрызами», а Гарику приходилось делить гостиную с родителями. И в тесноте, и в обиде...

– Дома жрать нечего, а он деньги пропивает! – не унималась Настя.

Она была худенькой, тонкошеей, но – непонятно почему – щекастой. И когда она говорила, то становилась похожей на жующего хомяка.

Не понятно, на какое слово отреагировали Лешик с Даниилкой – «жрать» или «деньги», – но взвыли они хором. Глаза в слезах, сопли до пола, босые ноги в цыпках.

– Ты дура, – нахраписто глянул на сестру Гарик. – Почему дети босиком?

– А обуть потому что не во что! Все деньги пропиваете! – ничуть не смутилась Настя.

– На свои пью, – буркнул Гарик.

Он действительно был под градусом, но не настолько, чтобы отключилась соображалка.

– Ага, и отец так говорит! А в доме шаром покати!

– Ладно тебе...

Он достал из кармана три смятые рублевки.

– На тебе... Послезавтра зарплата будет...

– Да иди ты!

Настя оттолкнула его руку, купюры вывалились из нее, просыпались на пол. Только тогда он сообразила, что поступила глупо, нагнулась, собрала деньги.

– Эх, Игорь, Игорь, – сокрушенно покачала головой мама.

– Нормально все... С завтрашнего дня ни-ни!

– Кто б зарекался, – презрительно фыркнула Настя.

– А я сказал, ни-ни...

Крыло на багги сегодня так и не поставили, но повод выпить все же нашелся – нельзя было не обмыть победу над каратистами...

На танцы не пошли – нечего синяками светить на радость «новым». Разместились за самодельным столиком в любимом овраге; Машка и вина принесла, как и обещала, и подруг своих привела. Гарик не прочь был повеселиться, но даже после водки он не смог залезть к Ленке под юбку. А Тонька была еще страшней... Так и ушел домой ни с чем. Пьяный, но не удовлетворенный...

А пить действительно больше не надо. Ни к чему хорошему это не приведет: сопьешься, и вся жизнь наперекосяк. Тем более что цель у него в жизни появилась – автогонщиком стать. Есть первые успехи, есть перспектива... Обычную машину можно водить и пить между делом, а трековые гонки – дело серьезное, там навеселе многого не добьешься...

– Спать пойду...

Из тесноты коридора Гарик прошел в комнату, где стояла его раскладушка. У мамы больные руки, стирает она редко, поэтому белье не свежее, но ему все равно.

Убогая комната, нищенская обстановка, запах помоев, потому что через окно по нескольку раз на дню прямо на улицу выплескиваются нечистоты. Жарко, душно, даже воды не попьешь, потому что для этого во двор идти надо. Про еду и говорить нечего, на кухне из мясных блюд только тараканы... И что это, спрашивается, за жизнь?

Гарик лег на раскладушку, заложил руки за голову, закрыл глаза. Сам он так жить не будет. Будет крутить баранку на дальнобойном грузовике, хорошо получать. Выиграет первенство Союза по автогонкам, за что получит квартиру в центре города. Женится, заведет детей, будет жить как человек... Лишь бы не спиться.

Жарко. И окно не откроешь: во-первых, с улицы воняет, а во-вторых, Настины дети сквозняка боятся. Были бы двери в комнатах, так нет ничего... И спать не хочется. Вроде бы и клонит в сон, но что-то не дает покоя.

Новая жизнь маячит на горизонте, но не ухватиться за нее руками, если стоять на месте. Крыло для машины надо было сделать, а он дурью весь день промаялся. А до соревнований осталось всего ничего...

Гарик даже протрезвел от мысли, что может не успеть к заезду. Вскочил с раскладушки, вышел в прихожую.

– Что, мало налили? – язвительно крикнула вслед Настя.

Но Гарик не обратил на это внимания. Вышел из дома, пересек захламленный, поросший травой и загаженный куриным пометом двор. Ночь, фонари есть, но все лампочки разбиты. В темноте смутно угадываются очертания приземистого, давным-давно и на тяп-ляп возведенного строения, занятого под гаражи и сараи; длинное, одно на всех жильцов четырех-, двухэтажных домов. Кто-то мотоцикл здесь держит, большинство домашний хлам хранит, а у кого-то и куры под замком во сне подкудахтывают. У Гарика в гараже машина, гордость кустарного автопрома. Друзья, конечно же, помогают ему, но что уж и говорить, все держится на его энтузиазме. Степе, Михе и Ромчику больше нравилось над боксерской грушей в сарае издеваться. И в училище они ходили под принуждением, и романтика больших дорог прельщала их мало. Так и пропадут в этой жизни, пьянки-гулянки, толстые потные жены...