От звонка до звонка - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 87

– Вы шутите? – Наташа смотрела на него как на сумасшедшего.

– Нет, я не шучу! Вас приговорят к пожизненному заключению и отрубят голову!…

– Как отрубят?

– На гильотине, вот как. Но сначала вас будут пытать в Бастилии…

Гильотина, Бастилия. Наташа уже не сомневалась, что у ее начальника серьезный сдвиг по фазе. Хоть сейчас можно отправлять в дурдом, где его примут с распростертыми объятиями.

– Я хочу жить, – она сделала вид, что ей страшно.

– Надо жить! Со мной надо жить! – мгновенно отреагировал Сергей Данилович.

– Вы правда хотите увезти меня отсюда?

– Хоть сейчас!

– Если честно, я тоже хочу быть с вами… Но не могу. Меня держат!

– Кто?

– Темные силы… Дело в том, что Родион Космачев – посланник темных сил. Он меня околдовал. Я в его власти…

Да, я жду его. Но не думайте, что я хочу этого! Это его воля, не моя… Сергей Данилович, спасите меня! Пожалуйста, спасите!…

Со стороны могло показаться, что друг с другом разговаривают душевнобольные. Сергея Даниловича это касалось напрямую. Но Наташа была здоровой. Даже слишком здоровой…

– Я забираю тебя с собой!

Он лихорадочно схватил ее за руку и потянул к выходу. Но сдвинуть с места Наташу не мог.

– Подождите! Я не все вам сказала!… Мы не можем уйти. Где бы мы ни спрятались, нас все равно найдут. Родион – сатана. Он под землей нас найдет. От него нельзя спрятаться… Но выход все равно есть…

– Какой?

Шарики с роликами перемешались окончательно. Сергей Данилович потерял способность ориентироваться в действительности. Помешательство поставило его в зависимость от Наташи. И превратило в зомбированный механизм…

* * *

Родион просто не мог поверить своим глазам. В какой-то момент он даже решил, что это всего лишь сон.

Он видел перед собой Ладу. Ладу! Ну как можно поверить, что это происходит наяву? Конечно же, это или сон, или галлюцинации. Что-то не то ему вкололи, и вот, пожалуйста, бредовый эффект налицо…

Лада стояла в дверях и виновато смотрела на него. Ресницы мелко подрагивают, в уголках глаз слезинки. Губы, казалось, что-то шепчут.

– Я знаю, ты мне снишься, – сказал Родион.

Да, это сон. Поэтому он не злится на нее. А ведь она достойна сурового наказания.

– Она застенчиво улыбнулась и медленно подошла к нему.

Взяла его за руку. Хотела ущипнуть, но помешал охранник.

Он сам взял ее за руки и оторвал от Родиона. Как будто кто-то его об этом просил.

– Что он делает? – робко возмутилась Лада.

– Решил, что ты киллер…

Родион тоже мог возмутиться. Это хорошо, конечно, что Виталик начеку. Но кто дал ему право так бесцеремонно обращаться с его женой?… Но нет, нельзя давать волю чувствам.

Возмущение и тем более гнев – это встряска. Он может проснуться и потерять Ладу. Да, она предательница. Но он любил ее. И не хотел, чтобы она исчезала. К тому же она изменила ему в реальной жизни. А в этих грезах она, возможно, чиста и невинна…

– Уйди, – спокойно сказал он охраннику. – Это Лада Моя жена…

Лицо Виталика сначала удивленно вытянулось. Затем на нем отразилось понимание. Он хорошо знал, какой бардак творится в некогда могучем государстве. Если очень захотеть, то жену можно выписать в зону хоть в качестве начальника колонии. Деньги и связи в этой стране решаю! все.

– Зачем ты ему сказал? – спросила Лада. – Никто не должен знать об этом…

– Почему? Это же сон…

– Это не сон, – покачала она головой.

По ее щеке скатилась слеза.

– Ты плачешь? Почему?

– Мне страшно. Я боюсь, что ты мне не поверишь… Родион, я не бросала тебя. И не изменяла…

– А говоришь, что это не сон, – усмехнулся он.

Голова шла кругом, сознание какое-то ватное, тело невесомое. Так бывает только во сне…

– Пусть это будет сон, – не стала спорить Лада. – Но все было наяву…

– Что было?… Ты бросила меня. Продалась Кондрашову…

– Это не так. Я тебя не бросала. И тем более не предавала. И не изменяла… Борис Анатольевич меня украл…

– Украл?! – с усмешкой переспросил Родион.

Так он ей и поверил.

– Ну не совсем украл… – Лада съежилась под его колючим взглядом. – Он позвонил мне, назначил встречу. Я отказалась. Тогда он сказал, что я обязана встретиться с ним немедленно. Если, конечно, не хочу потерять мужа… А я не хотела тебя терять… Он сказал, чтобы я никому не говорила, куда еду. Сказал, что это очень опасно. Сказал, что тебе угрожает серьезная опасность… В общем, я приехала…

– Так с ним и осталась, да?

– Осталась, – виновато кивнула она. – Вернее, он меня при себе оставил. Против моей воли… Я не должна была тебя бросать. Но так было нужно…

– Кому нужно?

– Тебе… Не знаю, поверишь ты мне или нет, но ты постарайся поверить… На Бориса Анатольевича вышли люди, на которых он когда-то работал. Сказали, что ситуация меняется и теперь он снова будет работать на них. Против тебя. Он согласился. Но тем не менее под их дудочку плясать не стал.'.

Да, он оформил на себя заводы в обход тебя… Но заводы его волновали мало. Я его волновала куда больше. Ведь он всегда любил меня. Нет, не так, как ты думаешь…

– А как я думаю?

– Он не хотел забирать меня у тебя. Он всего лишь хотел, чтобы со мной ничего не случилось… Борис Анатольевич знал, какая опасность тебе угрожает. И ты это знал. Поэтому и не было смысла предупреждать тебя. Но он мог помочь тебе в другом… Он сказал, что под удар в первую очередь попаду я. Меня могли выкрасть, чтобы шантажировать тебя. А могли и убить, чтобы выбить тебя из колеи… Он сказал, что будет лучше, если ты на время останешься без меня.

Тебе так легче будет выпутаться из положения, в котором ты оказался…

– А в каком положении я оказался?

– Ты же сидел в тюрьме. Там тебя пытались убить… И до сих пор пытаются… А если бы я оставалась в Москве, могли бы убить меня. Скажи, тебе от этого было бы легче?

Не в бровь попала, а прямо в глаз. Чуть искры не посыпались.

– Нет. Мне было бы очень плохо…

А ведь, если разобраться, Кондрашов сделал все правильно. Пусть он не остался с Родионом, но зато вывел из-под удара Ладу. Она действительно могла стать жертвой в этой заварушке. Погибли Кирьян, Паша, Колдун, Витек… Враг не щадил никого. И Ладу бы наверняка не пощадили…

– Борис Анатольевич сказал, что собирается увезти меня за границу. Сказал, что там меня никто не найдет. Да и вряд ли меня будут искать. Ведь все будут считать, что между нами больше ничего нет…