Нет жалости во мне - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 58

– Его ты не потянешь, – Алик мотнул головой, отчего перед глазами все поплыло. – А Ритку – запросто. С нее и начни.

– Почему с нее?

– Все равно ведь грохнешь.

– Я подумаю.

– Ты что, ни разу не грамотный? Это же просто как дважды два. Сначала решаешь с ней, потом со мной. Но меня в упор надо, типа сам себя завалил... Э-э, нет, что-то я не туда понес...

– Почему это не туда? – торжествующе улыбнулся Игорек. – Мне понравилась твоя идея. Убил соседку – застрелился сам... Так и сделаем...

Игорек схватил мысль, что называется, на лету. И сразу же приступил к работе. Почти не глядя на Ритку, выстрелил в нее. Осталось только расправиться с Аликом по предложенному им же сценарию. Для этого он должен был подойти к нему как можно ближе.

Именно того и ждал Алик, что Игорек подойдет к нему на расстояние удара. Тогда у него появится шанс выбить пистолет из вражеской руки. Шанс хоть и призрачный, но его нужно было использовать.

Игорек зашел к нему со стороны.

– Сиди, не двигайся, – с насмешкой сказал он. – Можешь улыбнуться. Сейчас вылетит птичка!

Он целил в правый висок, но прежде чем он нажал на спусковой крючок, Алик все-таки успел махнуть рукой и ударить ею по пистолету.

Увы, но Игорек сумел удержать его в руке. И даже выстрелить – правда, мимо.

Алик хотел достать его ногой, но пока он поднимался с кресла, Игорек успел отскочить к входной двери. Сейчас он будет стрелять, но сможет ли он сделать это прицельно?

Алик вовремя осознал, что приближаться к Игорьку опасно. И метнулся к балконной двери, распахнутой внутрь.

Пока он огибал ее, Игорек успел нажать на спуск. Пуля впилась Алику в правый бок, но не остановила его. Он продолжал движение на балкон, откуда можно было забраться в свою квартиру. Но пока он справился с занавеской, преграждавшей путь, Игорек снова выстрелил. На этот раз пуля угодила под правую лопатку.

Алик ощутил, как онемела правая половина туловища, но жажда жить оказалась сильней телесной слабости. Он смог прорваться через кружевную гардину, выскочил на балкон.

Третья пуля насквозь прошла через шею. На ногах Алик удержался, но осознал, что путь наверх ему заказан – не успеть. Оставался только один выход – вниз, с третьего этажа. Балконное окно было сдвинуто в сторону, и ему хватило сил просунуть тело в открытый проем. Игорек снова выстрелил, и очередная пуля навылет пробила ступню. Но и это было не смертельно.

Смерть могла поджидать Алика внизу – все-таки вниз головой, с третьего этажа. Но его спасло то, что он успел оттолкнуться от подоконника руками, поэтому и упал не на узкую бетонную отмостку, а на кустарник, после чего скатился на мягкую землю.

Ему самому казалось, что он лишился чувств. Но при этом он хоть и смутно, но осознавал, что его израненное, изломанное тело несется куда-то в сумасшедшем галопе. Цветы, деревья, детская коляска, женщина, люди, машины – все смешалось в какой-то пестрый ералаш, а затем взорвалось от сильного удара в бок. Его тело оторвалось от земли, закрутилось в каком-то невероятном кульбите, а затем разлетелось на куски...

Никогда бы Алик не подумал, что от симпатичных девушек его может затошнить. Думать он сейчас не мог, потому что тело сковала абсолютная немощь, а сознание – страх перед этим. Откуда-то с высоты и под углом он видел, как девушка в белом халате берет в руки его вялый орган, вставляет в него длинную прозрачную трубочку. Видел, но не чувствовал прикосновений ее пальцев. Сейчас он мог чувствовать только страх и тошноту, которая выкручивала наизнанку не только нутро, но и, казалось, извилины мозга.

Девушек было две. Одна вставляла катетер, а другая стояла в сторонке и смотрела на него, лежащего с закрытыми глазами, с кислородной маской на лице, под аппаратом жизнеобеспечения... Глаза закрыты, а он все видит! Какой ужас!

– Не выживет, – сказала та, что вставляла трубочку.

Волны ее расплывчатого голоса чем-то напоминали круги от брошенного в воду камня, в центре источника – высокие, а чуть поодаль уже ничего...

– Четыре пули, травма головы, еще и машина сбила, – отозвалась вторая.

– Жаль, красивый парень.

На этом все и закончилось. Девушки остались в палате, но ее покинуло витающее где-то под потолком его сознание.

В следующий раз он увидел медсестер спустя вечность. Именно столько времени прошло с тех пор, как он попал в реанимацию, до того, как пришел в себя. Вернее, увидел одну из них, ту, которая устанавливала катетер.

В себя он пришел настолько бодро и уверенно, что сразу ощутил способность говорить. И зрение не подводило – девушку он видел четко, в цвете. А тошноты не было и в помине.

Она действительно была симпатичная. Темная челочка, выбивающаяся из-под белого чепчика, густые, искусственно истонченные брови вразлет, изумруды в глазах. Забавный курносый носик, на полных губах – перламутровая помада с мокрым эффектом. И грудь такая, что плоть вокруг катетера вдруг затвердела.

Девушка вздрогнула, увидев, что Алик смотрит на нее. Видно, не ожидала, что он придет в себя.

– А ты правда считаешь, что я красивый па-рень? – нарочно, чтобы еще больше смутить ее, спросил он.

– Э-э... Кто вам такое сказал?

Голос у нее приятный, чистый, с бархатистым шелестом на окончаниях слов. На нежных щечках выступила краска.

– Ну, четыре пули, травма головы, еще и машина сбила, – в точности повторил он ее фразу из вечности, в которой побывал.

– Вы что, все слышали? – удивилась она.

– Да, но не чувствовал, как ты с ним возилась, – он взглядом скользнул к своим ногам.

– И что? – затаив дыхание, спросила она.

– Ну, сейчас бы я почувствовал... Может, пора вынимать?

– Если пора, то я Олега Ефремовича позову, – сказала она, подавив смешок.

– А если я хочу, чтобы это сделала ты?

– Чудесно, если вы этого хотите. Значит, с вами все в полном порядке.

– А что, меня правда машина сбила?

Алик смутно, но помнил, как Игорек стрелял в него, как он падал с балкона. И еще бежал куда-то... Видно, на дорогу его вынесло...

– По запчастям собирали... А Олега Ефремовича я все равно позову.

Девушка позвала в палату врача, и Алик понял, почему ей стало весело, когда она впервые упомянула о нем. Ухоженная внешность, длинные черные ресницы – как будто накрашены, жеманный взгляд, манерные движения, изломанные кисти рук.

– Ох, Алексей Петрович, вы даже не представляете, насколько вам повезло! Более того, я могу вас даже поздравить. Вы, Алексей Петрович, заново родились. Да, да, заново родились!.. Мы, если честно, даже не надеялись...