Мои грехи, моя расплата - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 30

Ей было уже двадцать пять лет, в то время как Ефиму только-только должно было исполниться двадцать четыре. Но она обращалась к нему на «вы». Приятно было осознавать себя начальником. И еще приятней было принимать знаки внимания с ее стороны.

– Я до шести не пью, – покачал он головой.

– А я до семи, – улыбнулась Вика. – До семи утра…

– Я имел в виду вечер.

– Не надо иметь вечер, надо иметь женщин, – шаловливо улыбнулась она.

Это был явный перебор, но поведение Вики не смутило Ефима. Но ему не понравились ее слова.

– Ты так говоришь, как будто у меня этого нет.

– А как будто есть!

Вика поднялась со своего места, сама подошла к бару, достала оттуда початую бутылку «Наполеона», коробку шоколадных конфет, две рюмки, наполнила их.

– У меня есть жена.

– Жена есть, а страсти нет…

– Много ты понимаешь…

– Не много, а кое-что… И знаю, когда жена досыта кормит мужа, а когда на голодном пайке держат… Может, потому и решила вас подкормить, потому что жалко стало…

– За обед спасибо.

– А я не про обед.

– И жалеть меня не надо.

– Надо… Баба должна жалеть мужика, тогда она настоящая баба. А мужик должен ласку принимать. И должен, и любит…

Вика так посмотрела на него, что Ефима бросило в жар. Полтора года он жил с Даной, но так и не дождался от нее той самой ласки, о которой так грубо, но жгуче говорила Вика. Иногда она подпускала его к себе, но такой секс больше напоминал отправление естественных надобностей в экстремальных условиях, нежели настоящую страсть. Дана держала его за друга, ценила его, была ему благодарна за все, что он для нее делал. Но секс она воспринимала как некую грязную обязанность. И вела себя при этом так, как мог бы вести себя мужик, которому по воле обстоятельств нужно было переспать со своим другом… Успокаивало Ефима только то, что не видела она мужчин и в других представителях сильного пола. Она и не думала смотреть на сторону, не говоря уже о том, чтобы загулять… Этого утешения было бы мало, если бы он не любил Дану. А поскольку он не мог без нее жить, то ему приходилось терпеть ее недостатки так же, как она терпела его самого…

– Не подгоняй мужиков под один трафарет, – покачал головой Ефим.

– А чего их подгонять, если они все под этот трафарет мазаны?..

Вика подала ему полную рюмку. Не должен был Ефим пить с ней, но рука сама потянулась за коньяком.

– Как-то неудобно это: вы за одним столом, я за другим…

Вика поднялась и сначала закрыла дверь на защелку, а затем с бутылкой коньяка села на стол поближе к Ефиму.

– На брудершафт пить не будем, – сказала она, снова подняв полную рюмку. – На брудершафт – это пошло… Настоящая страсть не любит фальши…

– И много ты знаешь про настоящую страсть? – выпив, спросил Ефим.

– Уж побольше, чем ваша жена… А посмотрите, сколько во мне этой самой страсти!

Она взяла его за руку, приложила ее к своей груди. Ефим хотел воспротивиться, но не смог. Слишком долго у него не было настоящей женщины…

– А сердце как бьется!

– Это от коньяка, – усмехнулся он. – Спиртное вызывает тахикардию…

– Не знаю, что там вызывает спиртное, а я вызываю настоящего мужчину… Я вызываю вас…

– Куда, на дуэль?

– Я бы сказала, на дуэт…

Она убрала его руку со своей груди, но только для того, чтобы снова наполнить рюмки.

– Выпьем разом, – сказала Вика. – И закусим друг другом…

Они выпили, она бросила в рот конфетку, раскусила – одну половинку съела сама, другую губами передала Ефиму. И он легко попался на эту приманку – даже не дернулся, когда девушка впилась в него губами. И ничего не сказал, когда ее пальцы поползли к его «молнии»…

Домой он пришел поздно. Но даже если бы он вернулся в разгар рабочего дня, все равно бы застал Дану. Она получила свидетельство об окончании курсов, даже пыталась делать карьеру фотомодели. Устроилась в агентство, скоро получила предложение на рекламу нижнего белья, но проспала одну фотосъемку, опоздала на другую, и на ней быстро поставили крест. О чем, кстати сказать, она ничуть не жалела. Рано вставать, в поте лица крутиться перед фотокамерой – это, как оказалось, была чуждая ей стихия. Дане больше нравилось сидеть дома, заниматься аэробикой перед телевизором, ухаживать за собой в домашних условиях – спокойно, медленно, в свое удовольствие. И о своем гардеробе она заботилась, особенно любила его обновлять. Не отказывалась она и от вечерних прогулок по городу в обществе Ефима, где она могла блеснуть перед публикой своей красотой и стилем. Ей нравилось, когда мужчины смотрели на нее с восхищением, но на сторону ее не тянуло. Она была довольна своей жизнью и другой, судя по всему, не хотела.

Дана вышла к Ефиму с кремовой маской на лице:

– Привет.

В квартире не убрано, ужина нет… впрочем, Ефим давно привык к этому. И горячих поцелуев от Даны он тоже не ждал. Сейчас она повернется к нему спиной и скроется в своей спальне. На этом их общение и закончится… Но Дана внимательно смотрела на него, губы слегка изогнулись в страдальческой какой-то улыбке.

– Ты был с женщиной? – прямо спросила она.

– Нет, с чего ты взяла? – внутренне вздрогнул Ефим.

Дана подошла поближе, принюхалась.

– От тебя пахнет духами.

– Если тебе это интересно знать, я работаю с женщинами…

– Да, наверное.

– Тогда какие претензии?

– Претензий никаких, – качнула она головой.

– Не было ничего, – буркнул он и скрылся в своей комнате.

Сегодня он не ждал от Даны никаких жертв. Но все же она пришла. Без маски, но с подкрашенными ресницами и губами, в полупрозрачном шелковом халате. Он уже лежал в постели, смотрел телевизор. Дана подошла к нему, села на краешек кровати.

– Мне кажется, нам нужно серьезно поговорить, – сказала она.

– Я тебе сказал, не было ничего.

Он переживал, что Дана узнала правду, но в то же время не винил себя за происшедшее. Она сама виновата во всем, сама довела его до того, что ему стало в радость приключение на стороне.

– Мы живем неправильно, – сказала она. – Ты сам по себе, я сама по себе. И когда мы вместе, все равно порознь: ты в своей комнате, я – в своей…

– Я уже привык.

– Но так неправильно…

– Это ты мне говоришь?

– Нет, себе… Надо что-то менять.

– Что? Гардероб?

– Ты почему такой злой? – сдержанно возмутилась она.

– Извини, сорвалось…