Звездные раны - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 62

— Вы считаете, Шамбала, Беловодье… это на Алтае? — не выдержал Опарин.

— Я не считаю, Сергей! Я это знаю! Я — Адольф фон Шнакенбург! — снова похлопал по щеке. — Мои две экспедиции, две специально подготовленные группы тоже исчезли, растворились! Ха-ха! Рудольф сильно был раздосадован, но меня не ругал и не посылал на фронт. Он сказал: мы делаем ошибку, мы всё время повторяем какую-то одну ошибку и проигрываем. И сказал замечательную фразу, за что получил моё глубокое уважение! «Нам не светит Белый Вечер»!

— У меня есть данные, то, что вы называете Шамбалой, находится на Таймырском полуострове, — чувствуя внезапное недомогание, неуверенно проговорил Опарин. — Аргументированные данные.

— Серёжа, поверь старому фашисту! — непринуждённо веселился штандартенфюрер. — Опытному исследователю многих аномальных явлений. «Абендвайс» на Алтае! Да, я забыл сказать сразу! Там я встретил Клемма и Тринка! О, какая была встреча! А на Монгольском Алтае ещё жив старина Шнайдер. Они меня совсем забыли! А я узнал их сразу. Конечно, они постарели, но меньше чем я, и волосы ещё чёрные, почти чёрные… Если бы ты знал, кого я встретил на Тибете! Своего заместителя, Клауса Обершёнка… Я отправлял его с последней группой, возлагал надежды… И с ним в России случилась беда! Это ужасно, как пострадал Клаус! У него резко начались гормональные изменения. Если бы вы видели его, Серёжа! Он превратился в животное, послушное, незлое, но животное. Бедный Обершёнк!.. Тринк пожалел его и до сих пор содержит в своём доме, по ночам водит гулять на поводке, чтобы Клаус не убежал. Делает попытки к побегу, но без Тринка он погибнет… А я возлагал на Обершёнка большие надежды! Но мы только то и делали, что возлагали надежды, а нам не светил Белый Вечер… Зато мы с виночерпием Тринком славно отпраздновали встречу! И Клаус сидел с нами, пил и ел, но никого не узнавал. Клемм и Тринк плакали и по-русски обнимались…

— Кто это? — стал путаться в именах Опарин. — О ком вы?

— Клемм и Тринк?.. О, целая история! Это люди из моих групп, которые я забрасывал в Шамбалу. Клемм — биолог, должен был проводить опыты… Да, Сергей, и на людях тоже, потому что Тринк отправлялся как подопытный кролик. И странно, с парнем, которого мы считали недочеловеком, здесь ничего не случилось. А с истинным арийцем Обершёнком случилось… — на миг погрустневший штандартенфюрер снова расцвёл. — Они живут вместе пятьдесят лет! Их жёны — родные сёстры, много детей и внуков. А каких они выращивают свиней, и какую замечательную немецкую ветчину делают! Если бы КГБ обратил на это внимание — капут, полный провал!..

— Они до сих пор живут на Алтае? — Опарин начинал терять канву разговора, тупеть в своих собственных глазах, мысли прыгали и мешались, чего раньше не наблюдалось. И ускользала главная…

— Да, старики очень хорошо устроились, имеют дома, хозяйство…

— Не это хотел спросить! — прервал он. — Почему они исчезли? Почему не стали работать на вас? На Германию?

— Мы делали ошибку! — вскричал фон Шнакенбург. — Мы отправляли в «Абендвайс» порядочных людей, учёных, мыслящих людей, и на них сильно влияла Шамбала! Они сразу понимали: фашизм, Гитлер, Третий рейх — ложь, провокация. Им светил Белый Вечер!

— Нет-нет, я о другом, — окончательно запутался Сергей. — Где Шамбала? Почему на Алтае?.. Нет, постойте! В каком районе Алтая? Местоположение?

— Есть река Манорая! — с готовностью сообщил немец. — И Манорайская впадина! О, какое гадкое место! Мусорная свалка!.. Нет, космическая свалка! Химия, топливо, жёлтый мёртвый лес…

— Где свалка? — ему уже казалось, мозги стали жидкими и булькали в ушах, как попавшая при купании вода. — Почему мёртвый лес?..

— Отвратительная экология! Фу! — сморщился штандартенфюрер. — Люди там не живут! Их давно выселили, приказали уехать! Рождались больные дети, уродливые дети или мёртвые… И рак! Страшная болезнь — рак!

Опарин вдруг почувствовал резкий приступ тошноты, зажал рот и горло и, боясь, что вырвет, постучал в решётку…

И внезапно понял, что с ним происходит: это была реакция на камеру, на неволю. Впервые после политической тюрьмы он по своей охоте попал за решётку, даже не подозревая, что он не способен и получаса выдержать в замкнутом пространстве…

А немец всё ещё говорил, снова смеялся, по-детски радовался и действительно вёл себя неадекватно. Сопровождающий оперативник остановил машину и открыл клетку — Опарина выкинуло оттуда, как из пращи.

— Что это с вами? — насторожился тот. — Вам плохо?

— Ничего, ничего, — отмахнулся он. — Меня укачало. Просто укачало…

И пошёл по улице, вдыхая воздух полной грудью, чтобы задавить тошноту. Тогда он впервые обнаружил в себе эту болезнь, чаще всего случающуюся у людей, уже перенёсших заключение, боязнь камеры, строго ограниченного пространства. Потому для них легче была смерть, чем неволя…

Конвойная машина уехала, и лишь тогда он вспомнил, что даже не попрощался с немцем…

Событие это не то что поколебало его уверенность в местоположении Беловодья, но заставило снова перечитывать добытые тётушками архивы и расшифровывать самому англо-немецкие письмена. И уже в который раз анализировать всю встречу и странную беседу с немцем, невесть откуда выплывшим. Всякий раз Опарин приходил к выводу, что фон Шнакенбург на самом деле в России сошёл с ума, однако, как у всякого душевнобольного, виделась ему некая гениальная, прозренческая мысль — эдакое зёрнышко истины в куче плевел. Что-то он недоговорил! Или Сергей недослушал, охваченный приступом аллергического заболевания…

Так или иначе, временно устранившись от дел фонда, он снова загорелся поиском, точнее, подтверждением собственных выводов. Многие самостоятельно переведённые тексты мало что прибавляли к известной ему информации, определённый интерес и алтайское направление поиска давал документ, написанный на немецком неким Адамом и адресованный Льву Троцкому, о чём была пометка на полях, и датированный апрелем восемнадцатого года. И была ещё виза, оставленная самим Дзержинским: «тов. Блюмкин! Любыми путями не выпускайте оккультистов из-под контроля. Доложите свои соображения».

А сам текст выглядел так:

«Эрзах! В последние месяцы нас особенно настораживает усиление активности так называемого „Общества Шварцмери“. Из Мюнхена, а позже из Ростока от Баала получены серьёзные сообщения, что экспедиция в Индию, вероятнее всего, состоится уже в этом году, не позже июля. Заброска людей и снаряжения планируется по восточному маршруту через Анкару, Захедан, Карачи. При этом в Пакистане при содействии своей агентуры группа полностью меняет „кожу“ и явится на Тибет уже в виде членов некоего благотворительного и просветительского общества из Североамериканских Штатов. Сообщение из Белграда от Аббата противоречит этому, но вполне возможно, что является основным вариантом, по которому проникновение в Гималаи предполагается через твою территорию по пути, который некогда проделал тверской купец. Считаю это более вероятным и оправданным с точки зрения взглядов и устремлений „Шварцмери“. Но не следует выпускать из поля зрения Алтайского направления. Причём, опять же с помощью своей агентуры в России, экспедиция намеревается перекраситься в более приемлемый для Индии цвет — русский, и под видом беженцев от вашего террора, поселиться на границе с Непалом. Аббат также информирует, что возглавить экспедицию намерен известный тебе доктор Виденхоф. Состав примерно из пяти — семи членов, среди которых есть и супруги Гросвальд, все сносно владеют русским, могут иметь документы как австро-германского, так и балканского происхождения. Негласное финансирование открыл опять же известный тебе „железный банк“ на улице Рыцарского ордена, отпущенная первоначальная сумма — более миллиона старых марок золотом. Внедрить в общество или хотя бы приблизить к нему наших людей не удалось до сих пор и вряд ли удастся в будущем, а оставить бесконтрольно весьма опасно, поэтому остаётся единственное — не допустить „Шварцмери“ в Индию. Сделать это реально можно только сейчас, когда формируется экспедиция, или когда доктор Виденхоф отправится по восточному, или купеческому, маршруту. Восточный путь находится под нашим наблюдением, впрочем, как и агентура общества в Карачи. Контроль за купеческим, а также за алтайским вариантом полностью возлагается на тебя, Эрзах. Предлагаю провести следующие мероприятия: