Когда любовь соперница у смерти - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 42

– Ну, как водичка? – спросила Люба и с откровенным интересом скользнула по мне взглядом.

Не скажу, что телосложение у меня, как у Аполлона, но уж не в пример лучше, чем у ее мужа. И плечи широкие, и руки мускулистые, и живот подтянутый. Впрочем, дальше безобидного флирта она идти не собиралась, да я и не стремился сделать наше знакомство более близким. Не для того я сюда приехал.

– Да ничего. И акул нет.

– Каких акул? – не поняла она.

– Ну, ты говорила, что акулы в атомном озере водятся.

– Да нет, не акулы, сазаны там водятся. Огромные, размером с акулу. Местные их продают, только никто не покупает.

– Радиация?

– То-то и оно… Вода там черная-черная, и купаться нельзя. Но люди купаются и рыбу ловят для себя, уху прямо на берегу варят. И здесь отдыхающие, и там. Жизнь возвращается…

– А далеко отсюда это озеро?

– Не очень. И дорога нормальная, вдоль реки. Бомбу в русле Чаганки взорвали, но река уже новое русло нашла. Правда, летом пересыхает. Там дальше село Саржал находится, у самой реки, так люди там без воды страдают, потому что нет ее летом… Им тоже хорошо досталось. У них площадка Делеген рядом, там горы, так там подземные взрывы проводились. Штольни строили, а потом туда заряд закладывали. Только туда лучше не ходить.

– Что, до сих пор взрывается? – мрачно пошутил я.

– Да нет, не взрывается… Хотя, знаешь, на полигоне до сих пор химические снаряды находят. Здесь же не только атомное оружие испытывали. Таких дел наворочали, что и говорить страшно. А в штольнях, говорят, стреляют.

– Кто?

– Местные, охотники за металлом. Раньше на полигоне техники полно было, целые свалки из машин, даже танки были, вернее, то, что от них после взрывов оставалось. Так сейчас нет ничего, все на металлолом растащили. Но этого оказалось мало, сейчас местные умельцы степь распахивают.

– В смысле?

– Тракторами распахивают, – невесело улыбнулась Люба. – Находят кабель под землей, выкапывают его, перерезают, один конец к трактору пристегивают и вперед, целиком выдергивают, до самых штолен, куда он тянется. А в кабелях медь, и в штольнях тоже цветной металл, там же оборудование испытательное, датчики всякие, провода к ним. Вот там радиация так радиация, но ничего, умельцы и туда лазят. Вскрывают штольни, лезут, добывают… И без всякой защиты, без всяких противогазов…

Это был камень в мой огород, но мне хватило терпения промолчать.

– В общем, люди гибнут за металл, – заключила женщина.

– Какие люди? Которые его добывают или те, которые мешают им?

– И те, и другие. Одни от радиации, другие от пуль. Оружие, говорят, по степи гуляет. И автоматы, и пулеметы. А вроде бы склады с оружием здесь не оставляли, все в Россию вывезли. Даже новые самолеты на старые заменили… Казахам должны были новые оставлять, а старые в России оставались, так там целый цирк устроили. С чаганского аэродрома новые «тушки» поднялись, а с российского старые, и в воздухе поменялись местами. Старые сюда вернулись, а новые в России остались. Казахам ничего не оставалось, как на металлолом их порезать…

– Это, конечно, интересно, – в раздумье сказал я. – Но меня больше оружие интересует. Автоматы, говоришь, пулеметы. И откуда?

– Говорю же, не знаю. Да и не надо нам это. Мы никого не трогаем, и нас никто не трогает, вот, отдыхаем себе спокойно, а дня через три разъедемся. Одни в Пермь, другие в Тюмень, мы вот в Екатеринбург вернемся…

Люба хотела сказать еще что-то, но тут ее позвали, и она, коснувшись моей руки в знак извинения, ушла.

Но долго в одиночестве мне оставаться не пришлось. Ко мне подошел мужчина примерно одного со мной возраста, но почему-то уже седой, с глубокими залысинами – степенный, основательный, и фигура у него была как у человека, увлекающегося спортом. Звали его Борисом. Я запомнил его имя, когда Эдик знакомил меня с обитателями лагеря.

– Что, Иван, задумался?

Он остановился рядом со мной, но смотрел не на меня, а на реку. Но видел, казалось, не воду, а отражение на ней своих мыслей. О чем-то думает он, и очень напряженно. Видно, заинтересовал я его всерьез, и вряд ли со светлой стороны.

– Да вот, хорошо здесь, думаю.

– А ты в ОЗК сюда ехал, в противогазе.

– Ну, и зачем ты это сказал? – насупленно спросил я.

– Затем, что человек ты среди нас новый. И Чаган для тебя – радиоактивная зона.

– А разве нет?

– Ну, не до такой же степени.

– И что дальше?

– Эдик сказал, что ты с человеком должен здесь встретиться. У него катер, у тебя удочки. Отдохнуть собрались, понимаю. Только защита зачем?

– А Эдик не сказал, что я костюм для рыбалки взял?

– А противогаз? Вместо акваланга?

– Ты меня в чем-то подозреваешь?

– Вот и милиционер в тебе прорезался… Извини, пока ты купался, я документы твои глянул.

– Да я и не скрывал, что из милиции.

– Вроде бы в отпуске, а взгляд ищущий, беспокойный. Я сам служу, в Тюмени, в управлении МЧС. Подполковник, кстати сказать.

– Да хоть генерал.

– Ты не хорохорься, ты лучше правду скажи, что здесь не так. Может, что-то намечается здесь, может, нам собраться и уехать от греха подальше? Места здесь тихие, но вместе с тем беспокойные, всяко-разно случиться может…

– Не знаю, что здесь может случиться.

– Но ведь ты же по делу сюда приехал, а не в отпуск.

– И в отпуск. И по делу. Человека жду, который на катере сюда может подойти.

Я должен был держать в секрете цель своего здесь появления. Но в то же время мне нужен был человек, который мог подсказать, в каком направлении работать. Наверняка о мертвом городке Борис знал больше моего. К тому же человек он посторонний, не имеющий отношений к махинациям Прилепова.

– Это я уже слышал.

– А на совести у этого человека три загубленные жизни.

– Убийца?

– Нелюдь. Троих убил. Мутант местный.

– Мутант?

– Мать его от лучевой болезни умерла. Сначала дозу получила, а потом родила… Где, что конкретно, не знаю. Но у парня сильное отклонение в умственном и физическом развитии.

– Бывает, – совершенно серьезно сказал Борис. – И с заячьей губой рождаются, и даже о двух головах… Радиация – дело серьезное. Мне-то повезло, когда я здесь служил, уже ничего не взрывали. А потом нас и вовсе отсюда вывели. Но когда ребенок здоровым родился, радовался, как маленький… Значит, за убийцей охотишься.

– Вроде того.

– А почему один, без прикрытия?

– Потому что псих-одиночка. Мы-то думали, здесь радиация, только я один и согласился.