Земля Сияющей Власти - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 5

— Как странно ты говоришь, — стуча зубами, вымолвила она.

— Сказку рассказываю.

Несмотря на все усилия, ступни ног её разбарабанило, пальцы торчали врастопырку, как на надутой медицинской перчатке. Мамонт нарвал внутреннего сала, обложил им ноги и надел носки. Затем упаковал её ступни в волчий треух, обернул сверху одеялом. В берлоге сильно похолодало, толстый подстил под ногами начинал смерзаться: лишь огромное животное телом своим способно было обогревать это жилище, поддерживать в нём плюсовую температуру. Чтобы выжить здесь человеку, надо было снять шкуру со зверя, разделать тушу и вынести мясо наружу. Из шкуры можно сшить спальный мешок мехом внутрь — на двоих будет впору, но сырое мясо есть не станешь, через сутки-другие желудок не примет…

Огонь! Нет человеку жизни без огня!

Идти искать вход в подземное царство Хранителей невозможно, пока не заживут обмороженные ноги. К концу дня уже вздуются волдыри, хорошо если обойдётся без омертвения тканей…

Мамонт соорудил из подстилки толстый кляп, заткнул лаз: всё равно свету недостаточно и уж лучше работать в полной темноте, на ощупь. Он усадил Ингу в дальний угол берлоги, где задняя стенка камеры была покатой, сходящей на клин, и взялся сдирать шкуру. Снял её с лап, потом с одного бока, и когда приступил ко второму, спутница неожиданно подала голос.

— Странно… Откуда-то тянет сквозняком.

Он бросил нож, пробрался к Инге, подставил влажные руки. Движение воздуха было! Только очень слабое, и тянуло из угла под самой кровлей. Мамонт ощупал стены — камень, слегка истрескавшийся монолит. Вполне возможно, что из берлоги имелась ещё отдушина, выходящая на поверхность. Всплеск радости иссяк так же быстро, как и возник. Но зато, пока он снимал шкуру, вспомнил ещё один способ добычи огня: попробовать выстрелить из пистолета в вату, надёрганную из фуфайки. Пулю от «макаровского» патрона без инструментов не вытащить, однако если привесить ком ваты к сухому дереву и пальнуть, вплотную приставив ствол, хлопок должен затлеть. Обязан!

Это настолько увлекло Мамонта, что он, едва закончив со шкурой, вынул кляп из лаза и выбрался наверх.

И не поверил своим глазам!

Там, на склоне, у края леса, где он вчера обронил спички, горел костёр и высокий, плотный столб дыма вертикально уходил в небо.

Забыв обо всём, в том числе и о ногах, отзывающихся болью при каждом движении, Мамонт бросился в гору, задохнулся от морозного воздуха на первой сотне метров. Нет, на сей раз это был не призрак, не галлюцинация: куча дров, заготовленная вчера, пластала высоким, белым пламенем, и снег уже вытаял вокруг, обнажив каменистую, влажную россыпь. Однако он, как Фома-неверующий, встал на колени, дополз до огня и сунул руки — жгло, палило! А по спине бежал озноб, ибо от костра, по перелопаченному снегу тянулась свежая цепочка человеческих следов…

И вид их приводил в ошеломляющий, мистический восторг более, чем полыхающий огонь: кое-где отпечатались чёткие следы маленьких женских туфелек или сапожек на тонком каблуке.

Мамонт вскочил, огляделся: белое безмолвие под солнцем, перевалившим за южную сторону Уральского хребта, от камней — длинные тени, блеск морозной иглы в воздухе — единственное движение во всём окружающем мире… Он побежал рядом со следами, боясь затоптать их, пробуравил несколько сугробов, выскочил к глубоким бороздам, оставленным вчера, когда они с Ингой разогревались, и тут потерял след! Точнее, не потерял, ибо мудрено это сделать на снегу, а обнаружил другие, оставленные тяжёлыми горными ботинками с рубчатой подошвой, словно невесомое это существо, бегущее на каблучках, на ходу переобулось и двинулось дальше нормальным человеческим шагом тренированного в горах человека. Следы тянулись к хребту, к перевалу Дятлова…

Ему вдруг пришла мысль, что Валькирия таким образом подала ему знак. Спустилась вниз, запалила костёр, оставила роспись свою в виде изящных следов от туфелек, а затем ушла назад, своим же следом.

И если не захотела показаться ему, значит, так надо. Повинуюсь року!

Он побрёл назад, к костру, полыхавшему высоким красным столбом. Склон хребта, густые шапки кедровника внизу и часть неба — всё плавилось и колыхалось в огромном мареве. Он как-то по-детски ликовал и любовался огнём, может быть впервые в жизни с такой остротой ощутив его магическую силу.

До костра оставалось шагов пятнадцать, когда он внезапно увидел людей, стоящих полукругом. Скорее всего, они только что выступили из-за огня, скрывающего от глаз широкий «коридор», и теперь стояли, протягивая руки и подставляя лица тёплому излучению. Четверо мужчин в военном снаряжении: зимний камуфляж, перетянутый многочисленными ремнями, боевые «передники» с запасными магазинами, плоские, туго набитые вещмешки, подсумки, на головах сферические каски. Всё, и даже лица, окрашено в бело-голубоватые тона с «мраморными» прожилками. У каждого под правой рукой висел короткий пистолет-пулемёт типа спецназовского «Кедра», у одного, ко всему прочему снайперская винтовка.

Они откровенно поджидали, когда Мамонт приблизится к ним, и не оставалось сомнений, что это примитивная, однако тонко рассчитанная засада-ловушка: запалили костёр, отвлекли его следом женских каблучков, а потом вышли из укрытия…

Мамонт, оценивая ситуацию, продолжал двигаться к огню и незнакомцам так, как опытные охотники советуют приближаться к матёрому хищнику — ни на мгновение не показывая виду, что тебе страшно. Он остановился возле костра, ему оставили место возле него! — и только сейчас рассмотрел, что все четверо — восточные желтолицые люди. Узкие, раскосые глаза смотрели пытливо, насторожённо и с оттенком той доброжелательности, за которой могло скрываться всё, что угодно…

За два года работы спецотдела Арчеладзе по заданию «папы» подготовил четыре законспирированных базы в Москве и Московской области, и одну, пятую — некий резервный «отстойник» на случай особого положения, — в Нижнем Новгороде. Причём на всех была создана полная мобзакладка авто— и авиатехники, оружия, боеприпасов, средств связи, комплектов документов прикрытия и денежного довольствия в валюте. Всё это делалось якобы для того, чтобы получить полную независимость спецотдела на все случаи жизни, а значит, объективность в розыске исчезнувшего золотого запаса. Арчеладзе знал, что при резком изменении политической обстановки в России он должен был уйти со всей своей командой на нелегальное положение, вплоть до лучших времён или специального распоряжения патрона.

И он ушёл, хотя обстановка в государстве никак не изменилась…

Он представлял себе, что такое — выйти из подчинения «папы». Великая тройка — Колченогий, Комиссар и патрон немедленно соберутся, обсудят ситуацию и непременно начнётся обширный поиск и ликвидация — в том числе физическая, — всего спецотдела. Разумеется, адреса всех баз были известны «патрону», тем более этой, учебно-тренировочной на Клязьме, а уходить и ложиться на дно следовало надёжно и немедленно. Конечно, безопаснее сейчас было исчезнуть из Москвы, например, в Нижний Новгород — именно так и решит Великая тройка, и поиск начнёт оттуда, поэтому Арчеладзе остановился на самом, по его логике, удобном и нужном сейчас варианте — уйти на базу, которая проходила под кодовым названием «Душегрейка». Она располагалась на территории столицы, а точнее, под ней — в бесчисленных подземельях Москвы. Организовали её в ту пору, когда спецотдел исследовал возможность вывоза золотого запаса по системе подземных коммуникаций. Если в руках есть точная карта, шифры кодовых замков и ключи от многочисленных железных решёток и дверей, можно стать в этих подземельях вездесущей тенью, всепроникающим духом нижнего мира столицы.