Дважды коронован - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 7

Ему приходилось встречать на своем веку двадцатилетнего вора в законе. Грузина, само собой. Видно, денег у него много было, потому и короновали. Но то не вор был, а одни понты. Конечно, и среди кавказских блатарей есть очень серьезные люди, но все-таки шелупони в их среде больше, чем среди славянских законников. Потому и называют скороспелых воров «апельсинами», что этот фрукт растет в Грузии, а не в России.

– Никто не будет над тобой смеяться. Спросишь за Джума, за меня, и над тобой никто не будет смеяться. Докажешь всем, что ты очень серьезный человек.

– Все это слова, Ростом. Извини, но я в эти дела лезть не стану. Да ты и без меня справишься, у тебя есть люди. И у твоих братьев есть люди. Вы обязательно что-нибудь придумаете...

Ростом понял, что не смог убедить его, но без боя сдаваться не хотел.

– У меня проблемы из-за тебя. Мои братья считают, что ты мало отстегиваешь на общак...

– Ты тоже так считаешь? – настороженно повел бровью Спартак.

– Ну, если бы я так считал, я бы тебе сказал, – замялся вор.

– Так ты и говоришь... Ставку хочешь поднять?

– Ставку можно оставить прежней. Но ты должен решить вопрос с «Витязем».

– Если я что-то должен решить, давай собирай своих. Я приеду, мы поговорим. Извини, но проблема чересчур серьезная, чтобы решать на твоем уровне. Тут сход нужен, очень серьезная постанова нужна...

– Все правильно говоришь, Спартак. Сход нужен. Будет тебе сход, – не очень уверенно сказал Ростом. И закрыл глаза, показывая, как ему плохо, и давая понять, что разговор закончен.

Действительно, ему нечего было больше сказать упрямому Спартаку, а толочь воду в ступе – дело не царское, и пустозвоном прослыть можно, а это громадный минус к авторитету.

Немецкая овчарка – собака серьезная, а если их две, то шансы беспрепятственно проникнуть в дом уменьшались, казалось, до нуля. Но Фурман знал, что делать. Не зря он мотал срок, общался с бывалыми людьми. Сидел с ним один домушник, спец по кражам из частных домов. Он-то и научил, как прикармливать собак. Берешь мясо, тщательно пережевываешь его и бросаешь этот комок псу. Собака пожирает мясо со слюной человека, который после этого становится для нее своим.

Только вот овчарки поначалу отказывались есть приманку, которую Фурман подбрасывал им через забор. Три ночи ушло на то, чтобы они наконец привыкли к нему и сожрали подачку.

Фурман врага своего вычислил быстрее, чем его собак приручил. Он узнал, как зовут крутого, на кого он работает, выследил его, ночью пошел к его дому со стороны реки. Забор там высокий, но штакетный, и огород виден, и собаки, которые бегали по ночам по всему периметру ограды.

Первую ночь овчарки нещадно лаяли, учуяв чужого. Трюфель пару раз выходил из дома с ружьем наперевес, даже к задней калитке подходил, но Фурман умел прятаться. Со временем лай становился все менее злобным, и Трюфель перестал выходить. А на третью ночь собаки все-таки отведали хлебушка «с приворотом». И сегодня Фурман рискнул перепрыгнуть через забор.

Псы бросились к нему, и он едва удержался от соблазна выстрелить в них из обреза. Два патрона в стволах, по жакану на морду... Но все обошлось. Одна овчарка лизнула его, другая. Ждали, когда он их угостит чем-нибудь вкусненьким. А у него мясо в кармане, пережеванное и со специальным ядом, который он раздобыл в службе отлова бродячих собак. Очень много времени ушло на этих псов, и Фурману вдруг стало жаль их убивать. Но сам он с Трюфелем не справится – нужно открыть дорогу пацанам, а для этого нужно было покончить с овчарками.

Они доверчиво сожрали приманку, потом вдруг легли на землю, гавкнули от скручивающей боли, судорожно скрючились и вскоре затихли. Трюфель даже не показался. А ведь он дома – и машина во дворе стоит, и свет в окнах горит.

Фурман дождался, когда собаки околеют, подал знак, и забор затрещал под тяжестью могучих тел Горемыки и Косого. От них крепко пахло водкой, несмотря на то что Фурман запретил им пить. Не очень-то они хотят подчиняться ему, но ничего, он заставит...

– Вот, суки, уже нажрались, – тихо, сквозь зубы процедил Юра.

– Так для храбрости же, – ухмыльнулся Горемыка.

– Заткнись! – шикнул на него Фурман.

Через забор перевалился и Моток, смелый малый из бригады грузчиков. Этому всего двадцать, только-только из армии, и голова варит, и послушный. И перегаром от него не тянет: он единственный из троицы, кто полностью подчинялся Фурману. Моток знал, что предстоящее дело пахнет мокрухой, но пошел на него без всяких сомнений. Это радовало и обнадеживало.

– Все в сборе? Тогда за мной! Только тихо!

Узнав, что Трюфель состоит в команде Робинзона, Фурман не очень удивился, даже немного обрадовался. Все-таки не простой смертный его унизил, а это хоть как-то сглаживает острый угол. Сейчас он и вовсе снесет его, вместе с головой самого Трюфеля. И плевать на всяких там Робинзонов!

Трюфель явно не тянул на статус центрового бандита, поэтому об особняке на водохранилище мог только мечтать. Дом у него далеко не самый большой, полутораэтажный, в частном секторе. Видно, что новый, огород пока не ухоженный, бурьян до пояса, но ведь это хорошо, легче подкрасться.

Фундамент высокий, а Фурман хотел заглянуть в окно, посмотреть, что там. Но Моток понял его с полуслова, нагнулся, подставил спину, и Горемыка помог Юре взабраться на него.

Моток хоть и не такой габаритный, как тот же Горемыка, но все равно крепкий малый, даже не шелохнулся под тяжестью Фурмана. Опора и надежда.

Окно было завешено белым тюлем, но шторы не сдвинуты, поэтому хозяев было хорошо видно. Двое на диване сидят, он и она, за журнальным столиком. Одной рукой он обнимает ее, другой расстегивает халат... Волосы у девушки длинные, темно-русые. Уж не та ли красавица из ресторана?

Увы, эту диву Фурман выследить не смог. И как зовут, не узнал. Но ничего, сегодня у него отличная возможность познакомиться с ней. Уж с этой красоткой, не то что в случае с Зойкой, осечки точно не произойдет. Слишком высокое в ней напряжение, чтобы ослабла разность потенциалов. Да у него уже «трансформатор» гудит от одной только мысли, что может сделать с ней Трюфель. Вот он уже снимает с нее халат...

Решеток на окнах не было, но все равно в дом так просто не проникнешь. Трюфель всполошится, пока Фурман будет выбивать стекло, у него волына, и на этот раз он будет стрелять, а не бить.

Дверь в дом была закрыта на замок. Железная дверь. Ее даже кувалдой не выбьешь. Значит, снова нужно возвращаться к окну, но к другому, с правой стороны дома. Окно там одно, небольшое, зато над ним проходит газовая труба.

Фурман добрался до трубы, зацепился за нее, подтянулся и встал ногами на подоконник. Накрыв голову курткой, ударил всем телом и, разбив двойное стекло, провалился в темную комнату. Судя по всему, это была кухня. Вместе с ним упал на пол и обрез, вывалившийся из-за пояса. Но к тому времени как Трюфель, встревоженный шумом, вышел в холл, он уже подобрал оружие.