Все мы грешные - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 17

Стас не лгал. Он и в самом деле был художником. Под студию приспособил свою комнату, светлую, просторную. На стенах висели картины.

Высокий мускулистый мужчина в узких плавках готовится к заплыву на дальнюю дистанцию. Пловец. Другой мужчина, не столь крепкий, но стройный, подтянутый, держит по ветру парус. Яхтсмен. Мужчина-курортник. Мужчина-спасатель. Мужчина-аквалангист. Почему одни только мужчины? И все в одних только плавках, почти голые. Не странно ли это?

– Хочу выразить в своих картинах и физическую силу, и волю к победе. А все это, считаю, есть только в мужчине.

Он, похоже, уловил ход ее мыслей.

Настя могла бы поспорить с ним насчет силы и воли, но не стала. А картины ей нравились.

– Тебе нравится обнаженная натура?

– Совершенно верно, – улыбнулся он. – Но совсем голыми их рисовать не стремлюсь. Могут не так понять... Но мужчины – это пройденный этап. Пора уже браться за женщин. За таких милых и прелестных девушек, как ты. За невинных и целомудренных.

– Я буду в купальнике?

– Вообще-то я хотел бы рисовать тебя полностью обнаженной. Обнаженная женщина – это совсем не то, что обнаженный мужчина. Люди умеют ценить женскую красоту... Но ты, конечно, откажешься работать совсем без одежды...

И Стас посмотрел на нее так застенчиво, так трогательно. На какое-то мгновение ей даже стало жаль его, как малыша, у которого отобрали любимую игрушку. И ей захотелось сделать ему что-нибудь приятное. Почему бы не раздеться совсем?.. Ну что здесь особенного? Ведь натурщицы раздеваются и позируют художникам.

– А если не откажусь?

Она согласилась «работать» в обнаженном виде. За это он обещал платить ей по десять рублей в день. Большие деньги!

* * *

Настя позировала Стасу уже три дня.

Она сидела, лежала, стояла перед ним, и все время без одежды. И при этом испытывала тайное удовольствие.

Но он, похоже, не испытывал ничего.

Хоть бы раз взглянул на нее как на женщину, красивую, сексуальную. Да, он постоянно восхищается ее красотой, совершенством ее линий. Но смотрит при этом на нее как на статую. Как будто перед ним бесплотный, неодушевленный предмет.

Он смотрит на нее глазами художника. А она хочет, чтобы он посмотрел на нее как мужчина.

Нет, она не шлюха, не падшая женщина. У нее есть понятия о женской чести и гордости. Пусть она уже и не девственница, но в ее мыслях нет греха. Она не собирается путаться с каждым встречным...

Но Стас не каждый встречный. Она его знает. Он нравится ей. Даже очень... И если бы он хорошо попросил, она бы, наверное, ему уступила.

Только он не просит. Ни по-плохому, ни по-хорошему. Никак!.. Интересно, почему?

Она на него не в обиде, но в ее душе борются противоречивые чувства.

И все-таки Стас молодец! Не пытается затащить ее в свою постель. Если бы все мужчины были такими!

Сегодня она позирует уже четыре часа. Устала, пора бы и отдохнуть.

– На сегодня хватит, – сказал он, складывая кисти.

Да он читает ее мысли!

Все-таки с ним легко. Он понимает ее сразу. Настя быстро оделась и собралась к себе.

Как она благодарна ему!..

– Расслабиться не хочешь? – как бы между прочим спросил он, при этом даже не взглянув на нее.

– Как?

– Травка у меня одна появилась...

– Какая еще травка?

– Конопелька... Анаша. Ты что, не слышала о такой?

– Ты что, меня совсем за дуру принимаешь? Это ведь наркотик!

– Да что-то в этом роде. Но травка слабенькая. Это скорее баловство, чем наркотик. Но вроде бы расслабляет... Да ты меня не слушай. Это я просто так сказал. Знаю, что откажешься.

– А вдруг не откажусь?

Да почему она должна воротить нос? Почему бы не побаловаться? Ведь, как гласит народная мудрость, в жизни нужно попробовать все. Или она не права?.. Тем более анаша – это баловство, не больше. Так сказал Стас, а ему верить можно.

Но баловство на деле обернулось неприятностью. Сначала ей стало весело. Прямо-таки распирало от дурацкого смеха. Затем ей стало плохо, до тошноты. Ее вырвало прямо в комнате. Комнате Стаса.

– Ничего, такое случается в самом начале. Потом привыкаешь и получаешь только удовольствие, – сказал ей Стас на другой день. – Но тебе привыкать ни к чему. Это баловство не для тебя...

Он даже не оторвал глаз от мольберта.

– А это затягивает?

– Если честно, то нет. Затягивает марихуана, опий. Это уже серьезные наркотики. А остальное все так, для расслабления, для настроения.

Настя ему верила.

– А можно я попробую еще раз?

Это гордость заговорила в ней. Нет, больше ее не стошнит... Да и дома вечерами хочется забыться, ни о чем не думать.

И точно, на этот раз, как и обещал Стас, Настя получила от «безобидной» травки куда больший кайф.

Ей было хорошо, очень хорошо. Мир предстал перед ней в радужном свете. Все беды ее и горести ушли куда-то далеко-далеко в прошлое. Казалось, их и не было никогда. Как хорошо и легко жить на свете!

А какие ей снились сны! Хоть не просыпайся. Никогда она не чувствовала себя такой счастливой, как в этих снах.

Больше Стас травки ей не предлагал. Она просила сама. И всегда получала. Бери, если есть. А травка у него есть всегда...

Она восхищалась его щедростью. Какой он добрый, заботливый. Как она благодарна ему!

– Ты еще не устала от кайфа? – как-то спросил он. – Может, хватит?

– А что, думаешь, затянет? Думаешь, не смогу обходиться без травки? – забеспокоилась она.

– Да нет, что ты. Я вот уже много лет курю, и не затягивает. И тебя не затянет... Только вот ты по утрам слишком сонная. Это мешает работе.

– Ну если только это... Обещаю тебе, сонной больше выглядеть не буду... Скажи, а есть что-нибудь круче анаши, но тоже безобидное?

Ее прямо-таки распирало любопытство.

– Есть. Героин, например.

– Так к нему же вроде как привыкают...

– А-а, сказки, детей пугать. Я же не привык. А ведь нет-нет да кольнусь... А что, хочешь попробовать?

– Ну, если это не затягивает...

– А ты сомневаешься?

Нет, Настя не сомневалась. Она привыкла ему верить. Даже самой себе так не верила...

По сравнению с героином анаша показалась детской забавой.

Вот это кайф так кайф! Благодаря этому чудесному порошку она легко взбиралась на самую вершину райского блаженства. Нигде и никогда не будет так хорошо, как там, в этом открывшемся перед ней мире.