Страга Севера - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 85

— Да, за исключением четырёх дискет, которые вам так необходимы.

Кристофер вскочил, заметался по комнате:

— Вы обязаны вернуть всё! И прежде всего дискеты!

— Я ничего вам не обязан, — спокойно сказал Мамонт. — Это вы обязаны выполнить все мои условия. Поскольку мне достаётся лишь уральское отделение фирмы и пятьдесят миллионов золотом, то и вам соответственная часть, я бы сказал, большая. Ну что такое четыре каких-то программы…

— Послушайте, вы умный человек! — воскликнул Кристофер, набирая обороты. — Неужели не догадываетесь, с кем имеете дело?

— Догадываюсь, — усмехнулся Мамонт. — С изворотливым молодым человеком, который стремится любой ценой не упустить своей выгоды.

— Это не мои выгоды!.. Это, если хотите, выгоды будущего человечества! А в данном случае — России.

— Вот как! Любопытно! Фирма работает на будущее человечества, а вы хотите отобрать у меня такой лакомый кусок? Тем более я хочу участвовать в этом!

— Не валяйте дурака, Прист! — закричал Кристофер, багровея. — Берите, что вам дают, и убирайтесь. Вы что, не соображаете, с кем устраиваете торговлю?!

— Как же я могу соображать, если вы всё скрываете? — тоже возмутился Мамонт. — Хорошо, для ваших кругов я плебей, — но я — ваш соотечественник, и это нельзя игнорировать. А вы поступаете со мной, как с местным аборигеном! Хотите состояния войны — пожалуйста. Ваш отец однажды мне говорил теми же словами, как вы. Результат вам известен!

— Не пугайте меня! — отрезал Кристофер. — Да, я сделал ошибку, поступил несколько самонадеянно, не учёл ваших возможностей в России. Я обязан за это всё расплатиться с вами, но вы запрашиваете нереальную цену! Так с соотечественниками не поступают… И вы не учитываете своих возможностей! Я отдаю вам на откуп весь Урал!

Занимайтесь поиском сокровищ легально, применяйте там все ваши насильственные методы. В случае чего я здесь улажу любой конфликт… Но не суйтесь управлять «Валькирией»! Это не вашего ума дело!

— Ах, Кристофер, какой вы эмоциональный мужчина! — с неожиданным восторгом воскликнула Дара. — На вас так приятно смотреть, но раздражение вас не украшает.

Он как-то враз не то чтобы сник, а будто подавил в себе эмоциональную резкость.

— Вы так считаете, миссис Прист?

— Сядьте, прошу вас. — От её голоса по коже Мамонта побежали какие-то горячие, щекочущие мурашки, будто капли расплавленного воска.

Кристофер опустился в кресло:

— Я пытаюсь объяснить вашему мужу очевидные вещи. А он не может понять…

— И я ничего не понимаю, Кристофер, — продолжала обжигать Дара. — Мне нравится ваш темперамент, но поберегите его для другого места.

Он не терял рассудка; он оставался прежним, по крайней мере внешне, и одновременно как бы не мог владеть собой. Это его странное состояние Мамонт заметил ещё там, во дворе дома на улице Рокотова, когда Дара устроила танцы под листопадом. Он и сам, вместе с Кристофером, ощущал что-то подобное и, чтобы не поддаваться очарованию, стиснул кулаки, пытаясь проанализировать, отчего же это происходит. Голос Дары был знаком и привычен, однако в нём появилась некая тембровая окраска, гипнотическая тональность, вероятно, действующая на подсознание, пробуждающая в нём глубинный инстинкт-отклик на зов самки.

И отмолчаться на этот зов было невозможно.

Одиссей знал, что другого способа нет, как залить воском уши своих спутников.

— Вам же нетрудно рассказать для меня всё как есть, — продолжала она. — И в наших отношениях не останется никаких недомолвок. Всякая недосказанность порождает недоверие, а мне бы очень хотелось, чтобы вы с моим мужем нашли общий язык. Тогда бы мы стали чаще встречаться и обсуждать наши общие проблемы.

— Говорите, говорите, — прикрыв глаза от наслаждения, пробормотал Кристофер. — Хочу вас слушать…

— Сначала вы, Кристофер, — слегка отрезвила Дара. — Удовлетворите моё женское любопытство: что же готовит фирма с таким звучным названием «Валькирия» для будущего России?

— Только ради вас, миссис Прист! — клятвенно проговорил он. — Мы с вами понимаем друг друга, не так ли?

— Несомненно!

— В таком случае позвольте предложить вам напиток. Он приготавливается из натуральных продуктов. Я уверен, ничего подобного вы не пробовали! — Кристофер поспешил на кухню. — Это божественный напиток. Вам многое сразу станет понятно. Я назвал его «Валькирия»!

Едва он удалился, как Дара снова взяла руку Мамонта, разжала его кулак и приложила ладонь к ладони…

Только на другой день помощник разыскал статью Зямщица, которая была опубликована в областной газете «Русский Север». Она могла бы вызвать сенсацию либо ажиотаж среди населения, имеющего золотые зубы и коронки, поскольку там сообщалось, что вместе с повышением солнечной активности начнётся распад некоторых металлов, имеющих большой удельный вес. Особую опасность представляют бытовые предметы и изделия из золота или позолоченные — ножи, вилки, тарелки, а также зубы, кольца и прочие украшения, продукты распада которых в виде солей, попавшие в кровь, буду вызывать необратимые процессы в психике человека. Древние прекрасно знали об этом явлении и использовали золото лишь в качестве ритуальных принадлежностей. Самое страшное, что эта экологическая катастрофа произойдёт незаметно, без всяких взрывов и потрясений. Люди, имеющие в обиходе жёлтый металл, попросту сойдут с ума, превратятся в полуживотных с основными инстинктами. Медицина в данном случае ничем помочь не сможет, ибо «золотая радиация» — заболевание прежде всего нравственное, нежели физическое.

Зямщиц предвещал точные сроки начала и конца катастрофы — с первого по четырнадцатое марта 1999 года.

Прочитав статью, полковник потрогал языком три своих золотых зуба и забросил газету — ладно, доживём — увидим.

После встречи с этим «человеком из будущего», как он мысленно называл Майкла Приста, работать дальше было бессмысленно. Специальный отдел, этот долго и бережно собираемый из суперсовременных вагонов состав, намертво прирос к рельсам. Разумеется, случилось это потому, что стал паровоз, тягловая сила, придающая движение эшелону. Тупика не было, как и красного семафора; путь был открыт но двигаться по нему не хотелось. Втолковывая Присту мысль, что искать в России нечего, он прежде всего втолковал её себе и тем самым потерял всякую охоту тянуть состав по предлагаемому пути. Ему стало отвратительно делать хотя бы видимость движения. В стоящем эшелоне что-то ещё крутилось, работали какие-то полуавтономные системы, однако они больше раздражали полковника, и было желание выключить всё: архивную, аналитическую группы, которые всё ещё ковырялись в бумагах и тыкали кнопки компьютеров, вывести всю агентуру, работающую во всевозможных партиях и движениях оппозиции, и «положить на дно» зарубежное отделение.