Страга Севера - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 120

Делая огромные скачки, он мчался вниз, и ноги всякий раз, доставая земли, находили твёрдую, надёжную опору. Сблизившись, они не столкнулись, а как бы одновременно взлетели и медленно опустились на землю, обняв друг друга. Остановилось дыхание, замерло сердце, и прежде чем ожили снова, минуло время…

— Карна, Карна, — зашептал и закричал он. — Я искал тебя, шёл к тебе… Валькирия!

Спортивная вязаная шапочка слетела с её головы, и упали, раскручиваясь, длинные волосы…

— Данила, — вдруг вымолвила она. — Данила-мастер…

Мамонт отпрянул, заглядывая в лицо.

— Я не Данила… Я Мамонт!

Она же с неистовой силой вновь обхватила руками его шею, зашептала безумно:

— Прости меня, прости меня! Я не поверила в сказку! Но ты всё равно пришёл! Ты спас меня!

Мамонт едва оторвал её руки: чужое, незнакомое лицо, бордовые коросты на обмороженных щеках, носу, коростные, в простуде, губы, мазки сажи…

— Кто ты? — чего-то страшась, спросил он.

— Не узнал меня? — счастливо засмеялась она, порываясь обнять. — Не узнал? Я опоздала, но пришла!..

— Инга?!

— Это я! — Смех её тоже показался безумным, на губах выступила кровь. — Ты приходил сюда? Ты ждал меня, Данила?!

— Я не Данила! — закричал Мамонт, встряхивая её за плечи. — Посмотри же, посмотри! Ну?

Эхо вторило крикам, и над горами клокотал бесконечный звенящий голос:

— Ва! Ва! Ва!..

Инга вдруг шагнула назад, осела в снег, лихорадка била руки.

— Кто же ты?.. Кто?!

Он взял её за обмороженные, в волдырях, руки, опустился на колени.

— Я прилетел к тебе на вертолёте, — стараясь успокоить её, проговорил Мамонт. — Помнишь? А потом ты полетела со мной и показала мне этот камень…

Она медленно приходила в себя, словно просыпаясь от болезненного, тяжкого сна.

— Где же… Данила? Данила-мастер?

— У Хозяйки Медной горы, — объяснил Мамонт. — Она заточила его в свои чертоги на сто лет. А через сто лет он вернётся и придёт к камню.

Так просил передать когда-то Страга Севера, зажимая рану на груди…

— Через сто лет. — Её взгляд остекленел. — Как долго ждать…

— Ты не пришла в назначенный день, и Хозяйка взяла его к себе.

— Мне было трудно поверить, — с болью призналась она. — А поверила… стало поздно.

Мамонту вдруг показалось, что Инга умирает: жизнь тускнела в её глазах, закрывались веки с опалёнными ресницами. Он поднял её на ноги, встряхнул безвольно мотнулась голова…

— Инга! Инга!!

— Га-га-га!.. — словно крик стаи гусей, пронеслось над головами.

— Мы пойдём с тобой искать, слышишь? Мы найдём Данилу-мастера!

— Найдём? — чуть оживилась она. — Ты знаешь дорогу к Хозяйке Медной горы? Знаешь?

— Знаю! — Мамонт поднял её на руки и понёс к костру. — Сейчас темнеет… А завтра мы найдём дорогу!

Огонь был разложен возле заповедного камня, и его пламя высвечивало обветшавший знак жизни. Судя по кругу кострища и пеплу, он горел здесь давно, может быть, месяц. Рядом лежала куча заготовленных дров, а на плоском камне стоял закопчённый котелок и несколько пустых консервных банок. Видимо, Инга спала у костра, укрываясь прожжённым во многих местах верблюжьим одеялом.

Оставив её у огня, Мамонт нарубил пихтового лапника — благо, что не рядом, сдвинул костёр и сделал постель на раскалённых камнях. Когда лапник оттаял и прогрелся, уложил Ингу, накрыл одеялом и до полуночи отпаивал медовым кипятком, грел ноги в волчьей шапке и горло горячим песком, набитым в носок. Она оживала, и когда растаяла льдистость в её глазах, а взгляд стал осмысленным, медленно погрузилась в сон. Мамонт укрыл её с головой и сам лёг с подветренного бока, ощущая живительное, целебное тепло от горячей хвои…

Обострённый слух улавливал каждый звук, но всю эту ночь в горах кричал только ветер…

На рассвете Мамонт распалил большой костёр, разбудил Ингу и просушил её пропотевшую насквозь одежду. Забота о другом человеке вдохновляла его, стушёвывала и притупляла остроту собственных переживаний. Тепло и сон усмирили воспалённое сознание неожиданной спутницы. Она вспомнила о себе и, пока Мамонт сушил одежду, разодрала, расчесала скатанные, давно забытые волосы.

Солнце в это утро вставало без зари, заключённое в радужный ореол, сквозь который прорывались и уходили в космос три тончайших стремительных луча.

— Я Странник! Ура! — воскликнул Мамонт, ощущая прилив энергии.

Инга вдруг встрепенулась, в глазах её мелькнула едва уловимая печальная радость.

— Данила говорил, — вспомнила она, озарилась этим воспоминанием, — «Я Страга, ура!»… Что это значит? А почему ты говоришь — Странник!

— Потому что Данила был Страгой, — объяснил Мамонт, забрасывая на плечи котомку с притороченным к ней одеялом. — А мы с тобой — Странники.

Он вновь сориентировался, выбрал направление к развалам глыб и пошёл вперёд, пробивая путь в глубоком снегу. Расстояние, которое они вчера пролетели друг к другу, почти не касаясь земли, сегодня одолевали несколько часов. Мамонт обследовал развал, обошёл каждую глыбу, отвернул с помощью Инги несколько камней — входа не было…

Он лёг на снег, закрыв глаза, попытался в воображении восстановить всю ситуацию и передвижения в тот трагический день двадцать девятого августа. Память сохранила всё до мельчайших деталей: кажется, вот тот камень, из-за которого Мамонт стрелял, а там, чуть повыше, в серых курумниках, лежал раненый Страга… В памяти было всё, но зимний пейзаж делал приметы однообразными и обманчивыми. Мамонт поднялся вверх по склону и внезапно обнаружил, что ищет не здесь, что нужный развал камней находится много левее и выше, чем этот.

И снова они распахивали сугробы, утопая в жёстком, крупитчатом, как соль, снегу. Инга шла за ним покорно и терпеливо, и было невыносимо стыдно обмануть её надежды. Мамонт в точности повторил весь путь, пройденный им вместе с раненым Страгой, и пришёл к камню, под которым был лаз в пещеру.

— Здесь! Сейчас, сейчас… — Он ухватился за край глыбы, налёг всем телом, напрягся и потянул на себя. Руки Инги, вцепившиеся в острый скол камня, оказались перед самым лицом, и Мамонт увидел, как из лопающихся волдырей на её пальцах потекла розовая сукровица…

Они своротили глыбу — под ней оказался сухой и чистый от снега щебень. Не веря своим глазам, Мамонт разрыл, разворошил его руками и сел на снег. Было полное ощущение, что он снова ныряет в воду, бесполезно тычась руками в каменистое дно, а стремительный поток выбрасывает его на поверхность, несёт и швыряет на отмель.