Журыгин смотрел на него с искренним сожалением, но вместе с тем без всякого желания помочь ему.
– Но я не хочу умирать.
– Тогда молись на Настю. Сейчас все зависит от нее.
– Может, мне уехать? – беспокойно спросил Марк.
– Куда?
– Ну, в Москву.
– Убежать хочешь? От своего счастья?..
– Издеваетесь?
– А ты что, от этого отвык? – съязвил Журыгин.
Марк разочарованно и с обидой вздохнул:
– Сейчас все по-другому: я стал самостоятельным, работаю, спортом занимаюсь.
– Раньше надо было спортом заниматься. Еще в школе. Навалял бы сразу Бугарю, он бы от тебя отстал. Не такой уж он и крутой... Я бы драться тебя научил. Но ты же не послушал своего учителя.
Марк, соглашаясь, кивнул. Ведь он действительно мог пересилить себя и взять верх над Бугарем. Но поздно уже искать вчерашний день, тем более когда сегодня к горлу приставили нож.
– Может, сейчас послушаешь, а? – со снисходительной насмешкой предложил Тимур Сергеевич.
– А вы поможете? – с надеждой посмотрел на него Марк.
– Да, помогу. Советом. Я тебе скажу, а ты меня послушай. Не пытайся убежать. Это раз. Ну, в общем-то, и все. Оставайся в этой квартире и жди, когда Кирилл Дмитриевич остынет. А когда с тебя снимут наблюдение, тогда можешь чесать на все четыре стороны.
– Снимут наблюдение? – с наивным возмущением спросил Марк.
– Ты под колпаком, парень. Попытаешься сбежать – считай, пропал. А Насте скажут, что ты наплевал на нее и уехал в Москву. Так что сиди здесь и не дергайся.
– Это и все, чем вы можете мне помочь?
Журыгин не удосужился ответить на этот вопрос. Небрежно махнув на прощание рукой, он поднялся и направился к выходу. Но в дверях остановился и, прислонив ко лбу палец, безрадостно сказал:
– Сейчас к тебе подойдут мои ребята. Ты их не бойся, они тебя не тронут. Просто посмотрят, что у тебя в квартире.
– А что может у меня быть?
И снова вопрос остался без ответа. Тимур Сергеевич ушел, а спустя минуту-другую появились громилы и перевернули вверх дном всю квартиру. Даже в содержимое ноутбука залезли, как будто там могла быть какая-то интересная им информация. А она была, только так просто ее не достать.
3
Настя заметно нервничала, но агрессия уже почти сошла на нет.
– Что с Юлькой? – кусая ногти, спросила она.
– С ней все в порядке, – строго, но без раздражения ответил Каховцев. – Ее отправят в частную клинику, будут лечить от наркомании. Кстати, я бы хотел поговорить с тобой об этом.
– О чем поговорить?
– Ты принимала экстази. Ты прекрасно знаешь, что это такое.
– Один раз – не контрабас.
– Один раз, и ты уже не девочка! – сорвалось вдруг у Каховцева с языка.
– Что?! – краснея, истошно протянула Настя.
– Извини!
Кирилл Дмитриевич спохватился, но было уже поздно. Вздорно вскинув голову, дочь повернулась к нему спиной и спешным шагом направилась в свои апартаменты.
– Зачем ты так? – с упреком спросила Инга.
Она вышла из сумрачного коридора, соединяющего главный холл с каминным залом. Каховцев невольно вздрогнул от неожиданности. И от страха. А если бы это был киллер? Он бы тогда выстрелил в спину, и все. Впрочем, откуда в доме взяться киллеру? Все под контролем.
– Ты что, подслушивала?
– Да.
Она взяла мужа под руку и повела в зал.
– Нельзя так с женщиной, – тихо сказала она.
– Сам знаю, – досадливо поморщился он. – Просто сорвалось. И с чего ты взяла, что Настя женщина? Сама домыслила? – беспокойно прибавил Каховцев.
– Да, сама поняла. Но после разговора с ней, – торжествующе улыбнулась Инга.
И украдкой глянула в сторону лестницы, откуда могла спуститься Настя.
– Что?
– Да мы с ней поговорили. Пока ты был занят делами.
– Ты?! С ней разговаривала?!
– А что здесь такого? Женщину может понять только женщина. А она искала совета.
– Вы помирились?
– Да.
– Нет худа без добра.
– Боюсь, это ненадолго – ты меня подставил, – ухмыльнулась Инга.
– В плане?..
– Ну, ты намекал на ее первый раз. Теперь она будет думать, что это я рассказала тебе. Она, конечно, не говорила про этот первый раз. Но и не отрицала. Она должна была понять, что я догадалась.
– А сам я догадаться не мог?! Она провела ночь с мужиком! С каким-то уродом!
– Ну, не красавец, но ведь это не значит, что он урод. Нормальный парень. И она, кажется, влюбилась. Она искала совета, что ей делать.
– И что ты ей сказала?
– Слушать волю отца и поступать только так, как он велит.
– Ты умная женщина, – похвалил ее Каховцев.
– Ты что, поверил мне? – возмущенно удивилась Инга. – Может, я и не умная, но уж точно не глупая. И я не могла ей дать такой дурацкий совет. Слушать волю отца... Я что, по-твоему, похожа на девушку из Средневековья? Неужели я хочу, чтобы Настя держала меня за дуру?
– И чем плоха моя воля? – хмурил брови Кирилл Дмитриевич.
– Она хороша для твоих подчиненных. И для меня. Но не для дочери. Возраст у нее такой – все поперек делать. И заставь ее слушать тебя, она будет делать наоборот. А меня она может послушать, – загадочно улыбнулась Инга. – Потому что хочет со мной дружить... Теперь она по-другому ко всему относится. И ей уже все равно, что я с тобой. Девочка влюбилась.
– Плевать мне на ее любовь! – скривился Каховцев. – Может, она уже и замуж собралась? Будет ей любовь!
– Давай, давай, закручивай гайки, пока резьба не лопнет. Хитрей нужно быть.
– И что ты предлагаешь? – с интересом посмотрел он на жену.
– Сыграть на ее характере. Притворись добрейшей души папашей, вознеси Марка до небес и требуй от Насти, чтобы она вышла за него замуж. Требуй!.. Утверждать не берусь, но, возможно, именно поэтому она и отвернется от него. Ментальность у нее сейчас такая: хорошо все, что против тебя. Тем более Марк этот далеко не красавец. Она даже сама не знает, что в нем нашла. Это своего рода интрига, и чем больше ты будешь противиться ее желаниям, тем крепче она будет стоять на своем. Но ты можешь эту интригу разрушить. Навязывай ей Марка, сделай так, чтобы он стал ей противен.
– Что ж, мне нравится твоя идея. А Марк не нравится. Может, он и ей уже разонравился? – с надеждой предположил Кирилл Дмитриевич. – Про свою Юлю она спрашивает, а про него нет. Ее уже не волнует, что я мог с ним сделать.