— В машине, — отозвался водитель, оказавшийся
Леонидом.
— Как ты, тетя Каля? — озабоченно спросила,
повернувшись к ней, Лола.
— Я-то хорошо, — неуверенно ответила Калерия
Ивановна, прислушиваясь к своему организму и удостоверяясь, что с ним
действительно все в порядке, — а вы-то откуда взялись? И как я оказалась в
вашей машине?
— Говорил я вам, Калерия Ивановна, — недовольно
проворчал Леня, не поворачивая головы, — сидите дома, не ввязывайтесь в
новые неприятности! Так нет, вам не сидится…
«Молод еще меня учить!» — обиженно подумала тетя Каля, но
вслух ничего не сказала: как-никак, но Леонид оказался прав, она действительно
попала в какую-то неприятность и даже не могла толком вспомнить, что же такое
произошло с ней в ресторане и как она оказалась в этой машине.
Единственное, что всплывало в ее памяти — это медленная
песня, начинавшаяся словами «Падает ли снег», совершенно не подходящими к
сезону, а также лицо невоспитанной рыжеволосой девицы в больших темных очках…
— И куда же мы сейчас едем? — осторожно
поинтересовалась она.
— Подозреваю, что едем мы в дачный поселок
Комарове, — отозвался Леня, — кажется, именно там находится дом
вашего покойного мужа?
— А зачем мы туда едем?
— Не «зачем», — ответил Леня, не отвлекаясь от
дороги, — а «за кем». Мы едем за парочкой ваших заклятых друзей — братом и
сестрой Мухиными. А вот зачем они едут в Комарове, я могу только догадываться.
Хотя кое-какие догадки на этот счет у меня имеются…
— А зачем они туда едут? — настойчиво спрашивала
тетя Каля. — Что они там, в том доме, забыли?
— А они думают, что вас с собой везут, на допрос с
пристрастием, — ответил Маркиз, не моргнув глазом. — И по этому
случаю, дорогая тетя Каля, вы позволите мне так вас называть?
— Да ты уж вроде и так меня за тетку считаешь…
вздохнула Калерия Ивановна.
— Так вот, у меня к вам будет просьба огромная:
позвоните вы своему подполковнику, как его зовут-то?
— Хохленко Кузьма Остапович, — послушно ответила
тетя Каля, и Лола сразу же отметила, что теткин голос приобрел удивительную
мягкость, а в глазах зажегся мечтательный свет.
— Только не говорите, что у вас нет его номера
телефона, — Леня повернулся назад.
— Да есть, — прошептала тетя Каля, и на этот раз
звук ее голоса действительно можно было посчитать шепотом.
Она порылась в своей сумке, которую Лола заботливо притащила
в машину, и вытащила клочок бумаги, на котором подполковник Хохленко
собственноручно записал свои координаты.
— Комарове, — прочитала Лола на дорожном
указателе, — смотри, Ленечка, они свернули налево!
— Вижу, — отозвался Леня, повернув руль, —
поздравляю вас, Калерия Ивановна, — Комарове и вообще самое престижное и
дорогое место под Петербургом, а слева от шоссе, ближе к морю, участки еще в
несколько раз дороже. Значит, скажите своему подполковнику, чтобы он срочно на
милицейской машине ехал сюда. И прихватил бы своих людей, а то еще подумает,
что вы ему свидание назначаете.
— Скажи, что ты в опасности, — добавила Лола, он
за десять минут примчится…
— Ну уж вы скажете тоже… — засмущалась тетя Каля, но
набрала номер.
К счастью, подполковник оказался на месте. Он с вниманием
выслушал Калерию Ивановну, то есть с вниманием он начал слушать, когда же
понял, что женщина его мечты в опасности, подполковник просто бросил трубку и,
надо думать, устремился на выручку Калерии Ивановне.
Машина Мухиных, на некотором расстоянии от которой ехал
Маркиз, снизила скорость и остановилась возле высокого забора, за которым
виднелся солидный трехэтажный особняк. Алена вышла из машины, открыла ворота, и
Кирилл медленно въехал за забор.
— Похоже, приехали, — проговорил Леня, затормозив
в нескольких кварталах от особняка, за густыми кустами сирени, скрывавшими его
автомобиль от любопытных глаз.
* * *
Алена открыла багажник и позвала брата.
— Ну, еще одно, последнее усилие! — проговорила
она, увидев, с каким отвращением тот смотрит на неподъемный мешок.
Вдвоем они втащили тюк на крыльцо.
— Что-то она совсем не шевелится, — озабоченно
проговорил Кирилл, — я уже начинаю беспокоиться, не случилось ли с ней
чего! Ты с этим средством-то не переборщила?
— Ничего с ней не случилось! — отмахнулась Алена,
открывая дверь. — Ты видел, какая она здоровенная? Ее и об асфальт не
расшибешь!
Из мешка донеслось глухое мычание, косвенно подтверждающее
Аленины слова.
Кирилл с кряхтением поднял мешок и вынужден был согласиться,
что их пленница на редкость крупная и здоровая женщина, и вряд ли ей может
причинить вред небольшая доза хлороформа. Судя по ее весу, и небольшая доза
цианистого калия не могла бы ей серьезно повредить.
Он из последних сил втащил тюк в гостиную и со вздохом
облегчения свалил его на ковер.
— Ну, давай, распаковывай! — распорядилась
Алена. — Сейчас мы с ней поговорим по душам!
Давно у меня на эту заразу душа горит!
Мешок дернулся, и из него снова замычали.
Кирилл послушно наклонился и складным ножом перерезал
опутывающие мешковину веревки.
Затем он потащил мешок на себя, высвобождая безмолвно
извивающуюся пленницу.
Сначала его глазам представились черные ботинки
приблизительно сорок пятого размера. Кирилл подумал, что нога у тетки вполне
соответствует ее габаритам, хотя и не совсем понятно, почему она носит мужскую
обувь.
Когда он увидел безусловно мужские черные брюки, мысли его
окончательно спутались, однако по инерции он продолжал стаскивать мешок.
И наконец перед изумленным взглядом Кирилла предстал
крепкий, коренастый, широкоплечий мужчина лет пятидесяти с густыми кустистыми
бакенбардами и маленькими глубоко посаженными глазами.
Глаза эти и в обычное время смотрели мрачно и угрюмо, сейчас
же они яростно сверкали, так что, казалось, от них можно прикуривать.
В довершение образа, рот неожиданного гостя был варварски
заклеен широкой полоской скотча.
Именно по этой причине мужчина не выражал членораздельно
свои бурные эмоции, а только глухо и злобно мычал.
Впрочем, как только с него сняли мешок, он моментально
содрал со своего лица скотч и разразился потоком отборной брани.
— Вы, подонки тухлые, сопляки недоношенные, молокососы
чертовы, вы что о себе возомнили? Вы на Жетона посмели наехать? Да я не таких
как вы пачками в бетон закатывал! Да вы передо мной на коленях ползать будете
да упрашивать, чтобы скорей вас прикончил!