Не жди меня, мама, хорошего сына - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Колычев cтр.№ 61

— На иглу сел.

— Тебя это не удивляет?

— Нет… Раньше он коксом баловался…

— Где, в тайге или здесь?

— Какая тайга? Здесь…

— Такая тайга, колымская. Он из Анадыря. Ты его в Москву забрал…

— Да, может быть, — не стал отпираться Битков.

— Но сейчас не о том разговор.

— Тем более… Да, коксом он баловался, но я с ним круто поговорил. Я вообще наркоту не жалую… Хотя, если честно… Что было раньше, то было…

— Значит, мог Трофименков на иглу сесть.

— Мог.

Чем больше Степан говорил с Битковым, тем меньше верил в его причастность к убийству, но сомнения все же оставались.

— Кому выгодно тебя подставить?

— Не знаю… — Битков думал недолго. — Может, самому Сафрону. Чтобы воров на меня натравить…

Степан задумался. Вряд ли Сафрон устроил инсценировку с покушением на собственную жизнь. Но в любом случае не стоит ему говорить, на кого падает подозрение. Узнай Сафрон об автомате, найденном у Трофименкова, может начаться война; боевые действия выплеснутся на улицу. Такой сценарий Степана совсем не устраивал.

Круча открыл в компьютере папку с фотографиями, вывел на цветной принтер снимок бриллианта, который уже был отправлен в центр судебной экспертизы; показал изображение камня Биткову.

— Узнаешь?

Тот долго и в недоумении рассматривал снимок. Наконец поднял глаза.

— Узнаю. Это «Олений глаз». Откуда он у вас?

— От ублюда…

— От какого ублюда? Балабакина что, нашли? — разволновался Битков.

— Нет.

— А камень тогда откуда?

— Это не камень, это всего лишь снимок.

— Да, но число на снимке сегодняшнее!

— Соображаешь… Не скажу, откуда камень. Скажу только, что его украли вместе с деньгами у Толстухина.

— Да, у него… Это его камень!

— Не важно чей. Важно, у кого он потом оказался…

— У Балабакина! Или у Вершининой!

— У Балабакина, — в раздумье изрек Степан. — Или у Вершининой. Он и она… И у «Реверса» были он и она, парень и девушка…

— Это вы о чем? — напрягся Битков.

— О том, что парни твои умеют убивать…

— Если теоретически, то, наверное, и могут. А практически — нет…

— Не заливай, Битков… Чаша и так полная…

— Какая чаша?

— Терпения… Еще одна мысль меня беспокоит. Гильза с места преступления исчезла, убийца ее забрал. Пулю оставил, а гильзу забрал. Я так полагаю, автоматически действовал. Вряд ли Балабакин был способен на это. И Вершинина не могла… А твои парни могли, убивать они умеют…

— Я бы не хотел говорить на эту тему.

— А я бы хотел… Не нравишься ты мне, Битков. Очень не нравишься. Поверь, я уже сейчас могу задержать тебя, предъявить обвинение и арестовать. И твой бордель могу закрыть к чертовой матери. Но я не стану делать этого. Пока не стану. Мой тебе совет, Битков, уезжай ты отсюда. Хочешь, в тайгу обратно катись, хочешь, в другой район…

— А ведь нормально жили с тобой, начальник! — озлобился авторитет.

— Не нормально, — покачал головой Степан. — Ты колымский бандит, Битков. И руки твои по локоть в крови. Доказать этого я не могу, но хватит того, что не нравишься ты мне. Хочешь попасть под каток? Я могу это устроить.

— Знаю, что можете… — снова перешел на «вы» Битков. — И не хочу этого… Слово даю, что не трогал я Сафронова.

— Мне твое слово ни о чем не говорит. Но даже если не ты, все равно уезжай.

— Кто-то пытается столкнуть нас лбами.

— Кто?

— Пока не знаю. Но я обязательно узнаю…

— Ну-ну…

— Не, я серьезно… Пока не узнаю, не уеду. А там посмотрим. Может, мне тоже здесь не очень нравится…

— Узнавай. И мы узнавать будем. Если твоя вина, поверь, адвокаты тебе не помогут…

На этой ноте Степан и закончил разговор. Он не симпатизировал Биткову, но верил ему. И все же интуиция подсказывала, что скоро у него появятся улики, которыми он сможет прижать его к стенке…

Настроение, что называется, ни в дугу. «Клоундайк-шоу» внизу, в концертном зале ресторации, дурачится, а Матвею все равно. Кто-то ведет игру против него, наносит удар за ударом. Сначала инцидент у «Реверса», затем смерть Трохи. Копают под него… И еще менты «Оленьим глазом» завладели…

Ладно бы только это, так послезавтра еще партия с золотом придет, товар обратно уже не завернешь, хочешь не хочешь, а принять его надо. Малче он доверял, но все же решил обойтись без него. Дурака свалял чукча, значит, расслабился. И потом, он беду с озера чуял… Придется дома у себя золото размещать. Марго надо будет куда-нибудь спровадить.

— Это что за уроды? — возмущенно спросил Волынок.

Он стоял у витринного окна с видом на сцену.

— «Клоундайк-шоу», — флегматично изрек Матвей.

Лева Головастик давно шел к своему собственному шоу, людей собрал, но Матвей пропустил генерально-постановочную репетицию, просто дал «добро». Короче, пустил дело на самотек, махнул на него рукой. И сейчас не было никакого желания наблюдать за его клоунадой.

В кабинет влетел Сева, набросился на Матвея.

— Брат, мне сказали, что ты этих пидаров на сцену пустил!

— Каких пидаров? — встрепенулся Матвей. — Ты что несешь?

— Пидары, пидары! — подтвердил Волынок.

Матвей подошел к окну, глянул на сцену. Головастик с обесцвеченными волосами и накрашенными губами сидел на стуле, качал на коленях такую же педерастическую личность. Вокруг еще два ярко выраженных гомика. Несут какую-то ахинею, думают, что смешно. Зал оживлен, но не всем нравится…

— Голубизна сплошная, — сказал Сева.

— Это сейчас модно, — глядя на голубых клоунов, зловеще сощурился Волынок.

— Модно, — с мрачным видом кивнул Матвей. — Но не у нас… Сюда этого урода!

— Они как раз заканчивают, — пояснил Сева с намеком на то, что ребята заигрались и некому было их остановить.

Головастик зашел в конференц-зал с видом победителя. Но зароптал, едва глянул на Матвея.

— Разве плохо? — проблеял он.

— Хуже не бывает.

Вид у Матвея был грозный, но голос звучал спокойно. Он был в таком настроении, что запросто мог схватиться за нож и вскрыть Головастику горло. Приходилось сдерживаться, чтобы не взорваться. Проблем у него и без того хватает.

— Если что-то не так, скажите, — заныл Головастик.