— Тошнит?
— Нет…
— Ну я так и понял, что сотрясения нет. Хотя врачу завтра покажись…
— Покажусь, — кивнул Рома. — Как только этого урода возьму, так и покажусь…
— Ты что, знаешь, кто тебя саданул?
— Знаю. Бурыкин есть такой. Только что из зоны. Я его туда оформил…
— Бурыкин? Ну как же, знаем такого. Так что, он это?
— Он. Я, когда падал, слышал, как он мне привет передал. От Бурыкина, мол…
— Совсем оборзел, скот.
— Он подходил ко мне недавно, угрожал. Надо было его в каталажку сунуть, чтобы остыл. Да связываться не захотелось…
— Зря, надо было оформить. Сам чуть из-за него не остыл.
— Да нет, убивать тебя, похоже, не собирались, — не согласился с Эдиком Кулик. — Со знанием дела по башке треснули. По затылку, штакетиной. Так, чтобы даже сотрясения мозга не было. Но чтобы вырубить. И ведь вырубил, гад…
— Я этого гада сам вырублю.
— Так он что, так и сказал, привет от Бурыкина? — спросил Эдик.
— Ну да… Думаешь, мне показалось?
— Да нет, не думаю… Но зачем он так сказал? Зачем ему себя выдавать?
— А может, он думал, что ты уже вырубился?
— Может, так, а может, нет, — покачал головой Рома. — Я так думаю, он нарочно это сказал. Чтобы я знал, кто меня оприходовал…
— Обратно на зону, гад, захотел.
— А что, может, ему там неплохо было. Может, он туда в авторитете хочет вернуться. Как же, мента звезданул.
— Надо будет справки о нем навести. Может, он на зоне в обиженных ходил. Тогда какой ему резон возвращаться?
— Наведем, — поддержал Кулика Савельев. — Завтра и начнем наводить. А сегодня за самого Бурыкина примемся.
Прямо сейчас и возьмемся. Адрес его у нас должен быть…
Рому они оставили дома под присмотром Риты, а сами отправились в отдел, куда должен был скоро подъехать Степан Степаныч. Решили не откладывать на завтра то, что могли сделать сегодня.
К утру голова перестала болеть. Рома нашел в себе силы встать, привести себя в порядок. И наперекор Рите, которая не хотела его отпускать, отправился на службу.
— Ну вот, я же говорил, что Лозовой вернется в строй, несмотря на боевые раны! — встретил его радушной улыбкой Степаныч.
— Как настроение? — спросил Федот.
— Как и раны, боевое!.. Бурыкина нашли?
— Ищем, — кивнул Круча. — Всю ночь за ним бегали.
У матери были, по знакомым прошлись. Пусто… Кстати, мать сказала, что вчера он весь день куда-то собирался. Ближе к ночи исчез… Его это работа, его…
Рома в этом и не сомневался.
— Рысьев пока отменяется, — сказал Федот. — Будем, Рома, с тобой за Бурыкиным гоняться. Или ты не в состоянии?
— Что значит не в состоянии? Только и думаю, как этого идиота за шкирку взять. Только этим, можно сказать, и живу…
— Тогда не будем терять времени, — поднялся со своего места Федот. — Надо будет проехаться по нескольким адресам…
Весь день они провели на ногах. Искали Бурыкина где можно и где нельзя. Трясли своих сексотов-барабанщиков, цеплялись за любую информацию. Но все без толку. Бурыкина след простыл.
— Ноги сделал, гад, — решил Федот. — Ищи теперь ветра в поле.
— Все равно найдется. Рано или поздно найдется.
Отныне и до тех пор, пока не попадется, Бурыкин будет числиться во всероссийском розыске. Рано или поздно его возьмут. Вот тогда у него начнется веселенькая жизнь.
Домой Рома вернулся уже за полночь. И сразу спать. Все утро проспал, а после обеда на службу. Ни Кручи, никого из оперативников в отделе не было. Но его ждали. Следователь из прокуратуры. Тот самый «жук-вонючка».
Сухопарый, жеманно-интеллигентной наружности живчик — Рома терпеть не мог таких типчиков. Его приторная улыбка вызывала тошноту.
Рома думал, что он начнет тянуть из него жилы в связи с убийством Рысьевой. Но разговор принял иной, неожиданный оборот.
— Насколько мне известно, вчера вы занимались розыском гражданина Бурыкина. Это так? — подчеркнуто вежливо спросил следователь.
— И вчера занимался. И сегодня заниматься буду. А что, нельзя?
— Разыскивать Бурыкина не надо, — в голосе живчика прозвучали торжественно-злорадные нотки. — Его уже нашли. Сегодня утром. В березовой роще за Глубоким озером…
— Где он сейчас?
— Уже в морге.
— В морге?! Вы сказали, в морге?..
— Именно так. Гражданин Бурыкин был убит ножевым ударом в сердце. Затем его труп был вывезен в лес, там и оставлен. Как вы можете это объяснить?
— Как я могу это объяснить?! — оторопел Рома. — Вы думаете, я могу это объяснить?
— Дело в том, что есть свидетели происшедшего. Сегодня рано утром на месте происшествия видели «Фольксваген» серебристого цвета. У вас тоже «Фольксваген». И тоже серебристого цвета…
— Ну и что?
— Пока ничего. Хотя кое-что уже есть, — зловредно улыбнулся следователь. И протянул ему лист бумаги. — Санкция прокурора на осмотр вашей машины…
Рома взял бланк постановления на обыск. Да, эта бумага составлена по его душу. Только-только из-под пера прокурора. Быстро же этот жук навозный обернулся.
— Ваша машина где?
— Как где? Я на ней приехал.
— Значит, она здесь. Будем смотреть, — сказал следователь, поднимаясь со своего места.
Рома последовал за ним. В коридоре их ждали двое. Как он узнал позже, это были оперативники из ГУВД. Они обступили его с двух сторон. Под локоток не брали, но и без того у Ромы возникло ощущение, будто он под конвоем.
И где это, интересно, Круча и все остальные, почему его отдали на откуп «жуку-вонючке»?
Следователь предложил Роману открыть машину. Оперативники обследовали салон. Ничего. Полезли в багажник.
— Пятна, похожие на пятна крови, — сообщил один.
— Полиэтиленовая пленка, тоже вся в крови…
— Пригласите понятых, — велел следователь.
Рома был в шоке. В багажнике его машины следы крови.
Откуда?
Стараниями следователя был составлен протокол осмотра, подписан понятыми. Взяты образцы обнаруженной жидкости.
Следователь то и дело посматривал на Рому. Будто ждал, что он ударится в бега. И тем самым косвенно подтвердит свою вину. Только не дождется, голубчик. Не на того нарвался.
— Ну, что вы можете сказать по этому поводу? — спросил он у Ромы уже в кабинете.
Два оперативника остались в коридоре. На охране. Чтобы Рома не сбежал… Черт, где же Круча? Кто остановит этот произвол?