Убийственный Париж - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Трофименков cтр.№ 70

Освобождение обернулось для таких, как она, невинных «немецких подстилок» кошмаром. Те, кто благополучно приспособился к оккупации, выставляли напоказ свой патриотизм и безнаказанно давали волю садистским импульсам. Актер Марк Дельниц вспоминал: «Пробил час сведения счетов. Было, конечно, проще выставить напоказ несчастную обритую девушку, чем атаковать танк. Никто не трудился проверять информацию. Бандиты, которым придавали власть трехцветные повязки, грабили квартиры, а их обитатели, парализованные призраком бессудных расправ, не смели протестовать. Наступило время рогоносцев, поссорившихся соседей, обиженных служащих. Было достаточно подать знак одному из многочисленных „комитетов очищения“, которые только и мечтали устроить себе праздник».

Дельниц описал пир победителей в Париже. То, что творилось в провинции, неописуемо. В Дюнкерке «немецких шлюх», включая семнадцатилетнюю Полину, собрали на площади, раздели, разрисовали свастиками, обрили наголо. Затем в штабе «чистильщиков» Полину долго насиловали: наутро ей предстоял расстрел по приговору «народного трибунала». Отец выкрал ее, они бежали из Дюнкерка. В первый же вечер свободы Полина впервые пыталась покончить с собой.

Банальная история: осенью 1944 года насиловали и не таких женщин — не чета девчонке из Дюнкерка. Так, Мирей Бален (1911–1968) — манекенщицу и актрису, партнершу Жана Габена в гангстерской балладе Жюльена Дювивье «Пепе ле Моко» (1936) — «чистильщики» схватили в Ницце, когда она пробиралась в Италию с офицером вермахта, австрийцем Бирлом Десбоком. Бирла с тех пор никто не видел живым, а Бален, лишь единожды появившись на экране, умерла в нищете.

В 1959 году Дюбюиссон освободили за примерное поведение. Полина взяла фамилию Андре — в честь отца — и снова взялась за учебу. Но 2 ноября 1960 года — новый удар: премьера фильма Анри Жоржа Клузо «Истина», вольной интерпретации истории Полины. Героиню Брижит Бардо, сыгравшей тогда свою единственную трагическую роль, звали Доминик Марсо. Феликса — Жильбером Телье (Сами Фрей). Действие развивалось следующим образом. Он был дирижером и ушел от невесты-скрипачки Анны к ее сестре Доминик. Та впервые испытала любовь, но, развращенная сексуальной свободой, изменила ему в отместку за ошибочное подозрение в неверности. Убийство казалось случайностью. Доминик хотела застрелиться — или подкрепить револьвером угрозу самоубийства, — но Жильбер оттолкнул и оскорбил ее.

Тайну Полины фильм замолчал. Муки обритых девушек уже не были табу: в 1959 году вышел фильм Алена Рене «Хиросима, любовь моя», главная героиня которого — жертва, ровесница Дюбюиссон. Но Рене с его безупречной репутацией антифашиста было позволено то, что не мог позволить себе Клузо. Дебютировав во время оккупации на немецкой студии «Континенталь-фильм», он был обвинен в коллаборационизме и подвергся трехлетнему «запрету на профессию».

Теперь Полине казалось, что ее узнают на улицах. Она бежала в Марокко, работала в госпитале в Эссауире, собиралась замуж за инженера-нефтяника. Но он разорвал помолвку, когда невеста рассказала ему свою историю. Завещав похоронить себя в безымянной могиле, в июне 1963 года Полина покончила с собой. С пятой попытки, не считая двух миновавших ее смертных приговоров, ей наконец удалось умереть.

P. S. Фильм Клузо едва не стоил жизни Бардо, по иронии судьбы завязавшей на съемках роман с Фреем. Клузо, известный чудовищным обращением с актерами, бил Брижит по лицу и, когда она заливалась слезами, командовал: «Мотор!» А перед сценой самоубийства дал ей таблетки, оказавшиеся мощным снотворным: Бардо казалось, что она взаправду умирает. После съемок, в октябре 1960 года, актриса пыталась покончить с собой.

Начало «Дела Стенель» словно пародирует завязку первого в мировой литературе детективного рассказа: «Сегодня, часов около трех утра, мирный сон обитателей квартала Сен-Рок был нарушен душераздирающими криками. Следуя один за другим без перерыва, они доносились, по-видимому, с пятого этажа дома на улице Морг…» [16] Разве что в ночь на 31 мая 1908 года двойное убийство произошло не на улице Морг, а в тупике Ронсен. Часов около шести утра мирный сон обитателей квартала Некер был нарушен душераздирающими криками. Из окна четырехэтажной виллы, принадлежавшей пятидесятивосьмилетнему живописцу Адольфу Стенелю, голосил лакей Реми Куйар. Тупичок под сенью платанов окутала загадка, которую мог бы загадать сам Эдгар По, а разгадать — лишь придуманный им великий Дюпен, но Дюпен в штате парижской полиции не числился.

Накануне мадам Эмиль Жапи, мать Маргерит (Мэг) Стенель, то есть теща Адольфа, приехала в Париж проведать детей. Вечером они собирались в «Вер-Ложи», дом, который семья арендовала в Бельвю — пятнадцать минут на авто, — но у мамы разболелись ноги. Решили пораньше и сегодня лечь, а завтра выехать. Мэг уступила маме свою спальню, устроившись в комнате дочери, семнадцатилетней Марты, находившейся в тот день в Бельвю.

В 5.30 Куйар, спускаясь позавтракать, услышал крики Мэг и обнаружил ее притороченной к постели веревками, в высоко задранной ночной рубашке. Оставив мадам в таком виде, он побежал будить месье, но далеко не убежал, споткнувшись в коридоре о труп удушенного Адольфа. Ломая голову, с кем бы посоветоваться, отвязать хозяйку или нет, Куйар поспешил к мадам Жапи: та лежала поперек постели, с лиловым лицом. То ли умерла от испуга, то ли подавилась вставной челюстью: убийцы заткнули ей рот комом ваты. Только тогда Куйар развязал Мэг. Узнав о трагедии, она лишилась чувств.

Хотя всю ночь лил дождь, душегубы не наследили, не было и следов взлома. В выдвинутых ящиках комода никто не рылся. На дело убийцы шли с пустыми руками — веревки они нашли уже в доме. Зато остановили или перевели стрелки настенных часов на 0.10, а маятник спрятали в шляпную картонку. Мэг связали так неумело, что было непонятно, почему она не распуталась сама, зато методично привязали к спинке кровати каждый палец на ее ногах, потеряв чертову уйму драгоценного времени. Уже мертвым жертвам на шеи накинули веревки.

Грех было не заподозрить грубую инсценировку, но никто греха на душу не взял.

Между тем с раннего утра на месте преступления толпились начальник полиции Амар, три высших чина угрозыска, четверо инспекторов. Такое дефиле шишек объяснимо лишь репутацией Мэг. Она привечала в своем салоне и постели весь Париж, в 1899 году в ее объятиях умер президент Фор (17). В лучшем случае Мэг мистическим образом притягивала смерть. В худшем — аукнулась смерть Фора: полиция ходила на цыпочках, чтоб из государственных шкафов не посыпались скелеты.

Понятие «весь Париж» охватывает и правоохранителей. Первый следователь по делу был завсегдатаем салона Мэг. А узнав, кто назначен гособвинителем, Мэг со смехом поделилась с Понсом, директором тюрьмы Сен-Лазар: «Ах, этот позер! Он частенько бывал у меня. Кажется, не сомневался, что все женщины в него влюблены». Когда ей было выгодно, Мэг сдавала друзей и любовников.