Сергей взял рюкзак и подошел к Дине.
– Слушай, это вещи Даши. Здесь много денег, украшения. Люди, у которых она это брала, мертвы. Павел Иванович просит передать родственникам как ее личные вещи. Я боюсь, он у меня не возьмет.
– Хорошо. Я отдам. Только попроси всех выйти из комнаты. Пусть простится.
Когда комната опустела, Юрий встал на колени перед телом Даши. Он не представлял себе, что это может быть так. Когда раздалась автоматная очередь, ему показалось, что пули попали в его грудь. Боль не прошла. Сразу исчез взрослый, жестокий, безумный, ненавистный человек, и на залитом кровью полу спала маленькая девочка, первым словом которой было «папа». Он вспомнил ее запах, детские кудряшки, привычку прижиматься к его лицу – нос к носу – и смотреть в его глаза прямым, восхищенным, счастливым взглядом. Юрий застонал и сжал кулаки, чтобы не допустить рыданий.
– Прощай, – провел рукой он по ее лбу. – Отмучилась ты.
Дина на кухне читала текст, вырезанный на столе ножом. «Полинка, сестра тебя любит всегда. Ариведерчи, малышка. Пошли вы все на х…» Она знала, что не уйдет отсюда живой. Убийца-индиго.
* * *
Слава возвращался к себе с результатами экспертизы, увидел у своего кабинета фигуру Бройдо и тяжело вздохнул. Обычного отца в подобной ситуации можно немного пощадить, скрыв детали. Этот привык получать полную информацию. В этом залог его успехов. Сейчас привычка превращает горе отца в пытку, самоистязание.
– Проходите, Эдуард Вениаминович. – Слава открыл кабинет. – Садитесь.
– Что они сказали на допросе?
– Валят друг на друга.
– Слава, разрешите моим людям с ними поговорить. Через десять минут у вас будет полная картина преступления.
– Дело в том, что она практически есть. Экспертиза ответила на все наши вопросы. Эдуард, если я вам скажу, что это был несчастный случай, что основная вина этих людей в том, что они пытались скрыть следы, спрятать тело, вы могли бы не уточнять детали? Хотя бы до суда. Потому что я знаю: так легче. И потому, что это правда.
– Нет, я должен знать все.
– Хорошо. – Слава придвинул папку с экспертизой. – Вот установлено… Они занимались оральным сексом, Ксения и Алексей. В ее крови много алкоголя и наркотики. Он тоже, разумеется, был пьян. Смерть наступила от асфиксии. Сперма попала в дыхательные пути.
Бройдо заскрипел зубами. Слава впервые слышал пресловутый зубовный скрежет, и у него тут же возникли в воображении раскаленные сковородки. Конечно, это ад: узнать о такой смерти дочери. Любой мужчина это поймет. Даже если у него нет детей.
– Еще вопрос. Они похоронили ее мертвой? Они же не вызывали врача?
И тут Славу подвело самообладание. Он сказал:
– Да. У экспертизы нет оснований думать иначе.
На самом деле эксперты еще не ответили на этот вопрос. Именно от этого ответа и будет зависеть мера ответственности обвиняемых.
– Сейчас сюда привезут мою жену, – глухо сказал Бройдо. – Она может увидеть дочь?
…Невысокая, худая женщина с проседью в черных волосах смотрела на дочь сухими глазами. Они были похожи на тлеющие угли, ее глаза. В них просто не могло быть слез. Когда они вышли из морга, Бройдо обнял жену и заплакал. Она стояла неподвижно.
– Тебя отвезет Василий в гостиницу, – сказал он. – Я поеду, все организую, распоряжусь.
Он ушел, Слава хотел попрощаться с матерью Ксении, но она задержала его:
– Я хотела вас попросить. Я знаю, муж вас уважает. Он захочет мстить. Скажите ему, чтобы он этого не делал. Чтоб не вмешивался в дела правосудия.
– Думаю, вы преувеличиваете мои возможности. Но я попробую что-то сказать.
– Он сам виноват. Он и его проклятые деньги. Из-за них у девочки не осталось даже инстинкта самосохранения.
– У смерти не бывает однозначных причин, – сказал Слава. – Мне приходилось слышать, как в подобной ситуации люди обвиняли нищету.
ГЛАВА 29
Александр открыл дверь небольшой, чистой, уютной комнаты, совсем не похожей на больничную палату, пропустил Женю вперед. Она рванулась к нарядной кровати с зеленым шелковым бельем, взглянула на лицо Ирины и заплакала громко, как ребенок.
– Извини, мамочка, что я так реву. Это стало у меня какой-то дурацкой привычкой.
– Она еще не может говорить. Она очень слабая, – шепнул Жене на ухо Александр. – Ты особенно не рассказывай о том, что было. Потом как-нибудь.
Ирина лежала неподвижно. На очень бледном лице жили, страдали, радовались и что-то говорили только глаза, огромные темно-зеленые озера. Женя присела на краешек кровати, осторожно обняла мать, поцеловала прохладную щеку, погладила бессильную руку.
– Видишь, мамочка, все в порядке. Все закончилось. Ты больше не переживай, ты выздоравливай. Ты же из-за меня так заболела.
Губы Ирины чуть заметно шевельнулись. Женя наклонилась и услышала:
– Я знаю. Синий цвет индиго. Пуля попала в зеркало, а не в тебя. Девушка с собакой. Они помогли. Солдат с автоматом. Он убил ее, эту. Твое платье в крови. Кричал ребенок.
Глаза Ирины лихорадочно заблестели, она заметалась на кровати.
– Ей плохо, – вскрикнула Женя.
Александр бросился за врачом.
* * *
Алена организовала полную программу физической и моральной реабилитации. Во всех комнатах стояли цветы в изысканных вазах. В гостиной у стеклянной стены появился антикварный столик, уставленный прелестными серебряными вещицами. Дину ждали массажистка, маникюрша, парикмахер и ванна с молоком и медом. Для Чарли купили особый шампунь с запахом свежих сливок и антистрессовым эффектом. Анна Ивановна напекла пирогов с капустой, черникой, клубникой и вишнями. В гардеробной висели новые наряды.
Дина подчинялась, ложилась, вставала, протягивала руки для маникюра, ноги для педикюра, пробовала пироги, восхищалась платьями. Но она еще не вернулась. Мысленно она еще была там, в этом логове с одеялами на окнах, лицом к лицу с безумным и страшным существом. Пока не получалось радоваться счастливому спасению. Дину мучили два момента. Крик девочки: «Я приехала, Даша!» И автоматная очередь, прошившая узкое девичье тело на глазах ее близких. Она была опасной убийцей. Но ведь у нас нет смертной казни. Неужели нельзя было иначе? Дина стояла, сжав руки, на террасе, она не видела, как вошел Сергей, но сразу почувствовала его присутствие.
– Неужели нельзя было иначе? – с тоской обернулась она к нему.
– Я так и знал, что ты будешь меня пытать, – вздохнул он. – Это железное правило, проверенное практикой миллионы раз. Если преступник после договоренности сдать оружие стреляет, его убивают. Если бы ты помедлила, Жени уже не было бы в живых. Да и тебя тоже. Я хочу тебя отвлечь. У меня тут один сувенир, если можно так выразиться. – Сергей вынул из кармана пакет с диском.