Убийца манекенов - читать онлайн книгу. Автор: Инна Бачинская cтр.№ 25

– Коньяк для меня и моего друга, – велел Федор подлетевшему к ним официанту. – Вы обедали сегодня? – обратился он к Диме. Тот не услышал. – Бутерброды с… что там у вас… с икрой? На ваше усмотрение. Два. Нет, четыре. И с копченой колбасой. Пейте! – Он пододвинул рюмку Диме. – За тех, кого больше нет с нами.

Когда они выходили из «Белой совы», знакомый официант отозвал Федора в сторону.

– Мой напарник вспомнил кое-что, – прошипел он конспиративно. – Я думаю, вам будет интересно.

– Я сейчас, – Федор дотронулся до рукава Димы. – Идите, я догоню.

Он догнал Сотникова через пять минут, и они не торопясь пошли вдоль улицы. Федор мел асфальт полами длинного белого плаща. Дима, сунув руки в карманы и ссутулившись, шагал рядом.

– Хорошая погода, – начал Федор. – Прояснилось наконец. Этот парниковый эффект наступил слишком быстро, вы не находите? А ведь никто не верил, что он наступит, правда? И вот, пожалуйста – то снег, то дождь, то плюс, то минус, не успеваешь приспособиться. Смотрите, звезды!

– Да, звезды… – ответил Дима безучастно. – Далекие, равнодушные… Чувствуешь себя таким ничтожным в своей суете. И ни в чем нет смысла…

– Смысл есть, – сказал Федор.

– В чем? – Дима остановился, заглянул ему в лицо. – От нас ничего не зависит. Всем правит случай. Это унизительно. Человек может быть велик или низок, но он не хозяин своей судьбе. Случай правит миром.

– Вы правы, Дима, – задумчиво отвечал Федор. – Вы не против, если я буду называть вас так? Вы правы. Так было, так есть и так будет. И ничего нельзя изменить. Но, согласитесь, Дима, что человек, несмотря на то что смертен, кратковременен, обижаем, оскорбляем и унижаем, и вообще случаен, бывает счастлив. И это удивительно, не правда ли? Может, смысл жизни в том, чтобы стать счастливым?

– Как?

– Давайте подумаем. Рассмотрим, в каких именно ситуациях человек бывает счастлив. Вот вы, Дима, например? Вы были счастливы?

– Был. Я полюбил женщину, – ответил Дима печально. – Я был очень счастлив. Целых три недели. Она погибла. Как же мне теперь стать счастливым?

– Да… – Федор помолчал. Потом спросил: – Дима, а вы согласились бы изменить свое прошлое? Ну, если бы у вас появилась такая возможность?

– Как изменить? Чтобы Лидия не умирала?

– Ну… не совсем. Допустим, некий маг и волшебник скажет вам, извини, друг, этого я не могу. Этого никто не может. Но я могу изменить прошлое так, чтобы вы не встретились. Вы бы согласились?

Дима задумался. Потом сказал:

– Наверное, нет. Лида – самое прекрасное, что было у меня в жизни с тех пор, как не стало мамы. Я не могу отказаться от нее, это будет предательством.

– Если жизнь не имеет смысла в принципе, то так ли это важно?

– Мне важно. Даже если в жизни нет смысла, мы все равно живем по нравственным законам внутри нас… По моему нравственному закону это было бы предательством.

– Почитываете философов?

– Да, иногда.

– Я думаю, причина не только в нравственном законе. Причина в том, что воспоминания о Лидии, какими бы горькими они ни были, дают вам возможность пережить еще раз… все. Они дают вам ощущение счастья, пусть даже в бледной и расплывчатой форме…

– Кажется, я понимаю, – произнес Дима. – Возможно, вы правы. Мне больно, но я не хочу ничего забывать.

– И не забывайте. Но… маленький совет старшего опытного товарища, Дима. Воспоминания – это омут, могут затянуть. Не уходите далеко от берега. Научитесь переключаться. Для меня, например, лучшее средство от больной памяти – работа. Вы чем занимаетесь?

– Литературой. Обрабатываю надиктованные тексты… разных людей. Политиков, военных.

– Мемуары?

– Да. Но и для себя тоже… пишу. Свое.

– О чем?

– Разное. О смысле жизни, исторические аналогии… Все повторяется. В развитии мировой цивилизации существуют определенные закономерности. И если дать себе труд проследить взлет и падение разных цивилизаций, то можно с определенной долей вероятности предсказать… Нет, я не люблю слово «предсказать». Все должно основываться на доказательствах. Предвидеть! Можно предвидеть развитие и закат нашей.

– Какие закономерности?

– Хотя бы их волнообразность. Развитие цивилизаций носит пульсирующий характер.

– Об этом многие писали.

– Я знаю. Но одно дело прочитать об этом в книжке, а другое – прочувствовать самому. Я много думал над этим. Иногда мне кажется, я вижу… вернее, представляю себе, как из некоего эпицентра испускается импульс… и зарождается цивилизация. Я уверен в существовании высшего разума и космическом происхождении импульса. И от этого чувствую себя еще безнадежнее. От нас действительно ничего не зависит. Нас держат на коротком поводке.

– Я мог бы поспорить с вами, Дима. И мы непременно поспорим в более подходящей обстановке. А сейчас я хочу спросить о другом. Что вы испытываете, когда пишете?

– В каком смысле?

– Зачем вы это делаете?

Дима задумался.

– Когда я читаю, мне хочется оспорить автора, – сказал он после долгой паузы. – Или поговорить с ним. Мои тетради – возможность общения с интересными людьми, которых в жизни вокруг меня просто нет. Ну, и всякие мысли… я уже сказал…

– Они есть, – ответил Федор. – Интересных людей много. Вы не пробовали их поискать?

– Где?

– Дима, я приглашаю вас на семинар по философии в педагогический университет, – торжественно сказал Алексеев. – Завтра, в восемь сорок пять утра, аудитория двести двенадцать. Тема – русская философская мысль девятнадцатого века.

– Вы преподаете философию?

– Да. Придете?

– Приду, спасибо. Я не могу оставаться дома. Даже работать не могу.

– Вы не хотите рассказать мне, что случилось? О Лидии?

– Лидия умерла. Тридцать первого декабря. Она осталась в старом году. Ее убили. Я думаю, ее убил муж. Она боялась его… – Он замолчал.

– Она была красива?

– Очень. Добрая, красивая, умная. Ее муж богатый человек. Деньги изменяют людей. Лидия была доброй, богатство не испортило ее. Я говорил ей, уходи от него сразу, не нужны нам его деньги. Я буду писать, у меня много идей… Если бы только она послушалась… Она приходила ко мне, приносила всякую еду, заставляла есть. И все время спрашивала: ты не голоден? Так мама спрашивала… Она принесла свой любимый ликер – «Амаретто»… Она пахла этим ликером, абрикосовыми косточками… Он так и остался стоять в моем серванте. Самое ужасное то, что люди уходят, а вещи остаются… Это несправедливо. Я чувствую запах ее духов… иногда слышу смех – как искорка сверкнет… теплые ладони на лице. Я не верю, что Лиды больше нет. Я даже не хотел идти на кладбище. Думал, если не увижу ее… там, то буду думать, что она жива. Но потом решил, что она там одна… а я единственный, кого она любила. Она будет меня ждать… И пошел. Но смотреть на нее не мог…