Фотограф смерти - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 60

Подумалось, что отдых требуется и самому Адаму, однако голова работала, тело не протестовало, а дело требовало решения.

Фактология чужой жизни вступала в противоречие с имеющейся информацией.

Школа. Поступление. Учеба. Замужество. Похороны. Снова похороны. Никаких снимков. Короткие справки и копии документов, принесенные Дарьей из чужой квартиры. Свидетельство о рождении. И снова свидетельство о смерти.

Другие дети? Отсутствуют.

Тупик. И поворот.

Адам взял свидетельство о браке. Имя. Отчество. Фамилия. Год рождения. Кольцо на пальце Всеславы. Подслушанный разговор. Явный личный интерес. В чем? В ком?

Супруг номера третьего? С юридической точки зрения, он свободен. Развод состоялся более пяти лет назад, следовательно, выставление новых имущественных претензий номером третьим невозможно. Более того, скорое достижение Анной восемнадцатилетнего возраста автоматически освобождает ее отца от выплаты алиментов. Ко всему данный расклад не подразумевает мистического компонента, который, несомненно, имеет определяющее значение в мотивации убийцы.

Вывод: объем информации недостаточен для анализа.

Адам хотел было окликнуть Дарью, сообщить о том, что следует обратить внимание на супруга Антонины, но остановил порыв. Дарья спала. Она лежала на покрывале, обняв руками подушку. Ее лицо было спокойно, а дыхание выровнено, движения глазных яблок под пленкой век указывали на фазу быстрого сна. Вместе с тем если Дарье что-то и снилось, то не кошмары.

Кем бы ни был убийца, Адам сумеет ее защитить.

Он покинул дом на цыпочках и, оказавшись во дворе, направился в сарай.

Мотоцикл Артема отсутствовал, однако машина стояла на прежнем месте. Она была не заперта, и Адам приступил к обыску.

Бардачок пуст, если не считать кожаного портмоне и пустой пачки от сигарет. «Данхилл». Дамские. Облегченные. Портмоне. Мелочь общей суммой двадцать два рубля семьдесят пять копеек. Прошлогодний лотерейный билет. И карамель «Взлетная» в металлизированном фантике.

Вернув вещи на место, Адам осмотрел приборную панель, обшивку, сиденья. Он ощупывал каждый шов, пытаясь найти тайник. Он поднял коврики и просеял грязь, на них налипшую.

Ничего.

В кузове пикапа вещей было больше. Две лопаты. Лом. Моток веревки. Карабины. Домкрат. Пакет с обрезками проволоки. Старый фотоальбом.

Он был спрятан в деревянном ящике, который, в свою очередь, скрывался в ящике железном, используемом для хранения инструментов. Подобное несоответствие места, выбранного для хранения, и хранимого предмета свидетельствовало о намерении субъекта скрыть данный предмет.

Адам открыл альбом. Снимков в нем было несколько. Первый знаком: Артем и девушка, внешне напоминающая Дарью. Второй – только девушка. Лицо взято крупным планом, фон размыт. Сходство поразительно. Различия остались в линиях носа, губ и бровей, что исключало возможность полного соответствия и, следовательно, теорию знакомства Дарьи и Артема в прошлом.

Следующая фотография – классический портретный снимок. Черно-белый. На лощеной хорошей бумаге, которая, однако, уже начала темнеть по краям. Присмотревшись, Адам заметил тонкую полоску более светлой бумаги: снимок переклеивали.

Он держался на четырех уголках и отрывался с треском, выдирая из листа отсыревшие волокна бумаги. Под фото не было ничего. А вот с обратной стороны самого снимка имелась надпись:

«Темке на память.

Теперь ты видишь – он просто потрясающий фотограф!»

Адам перевернул страницу. Между плотными листами картона лежали газетные вырезки, рассортированные по времени.

Текст первой был зарисован черным маркером, кроме нескольких слов:

«25 июля… отель «Хейнвуд»… самоубийство».

Информационное наполнение всех последующих совпадало и касалось самоубийств. Новая информация требовала осмысления.

Лавки отливали в шестидесятые и партиями отправляли во все уголки страны, придавая паркам ощущение схожести, за которым пряталось иное – ощущение единства. Расставляли лавки под фонарями и на майских субботниках чистили, покрывали свежим слоем краски, которого хватало ровнехонько до середины осени. Дальше, когда парк пустел, промываемый осенними дождями, лавки линяли, сбрасывая лоскуты синей шкуры. Со временем исчезли клумбы, фонари перестали светить, но лавки по-прежнему крепко упирались в землю витыми лапами. Вместе с лошадками, верблюдами и ракетой они держали последний рубеж обороны.

– Мне здесь не нравится, – сказала девушка в полупрозрачном летящем платье. – Тут комары.

Парень сел на лавку и протянул стаканчик с мороженым.

– Расслабься.

Расслабляться она не желала и мороженое приняла брезгливо, двумя пальчиками.

– Ты гуляла тут в детстве? Меня вот часто приводили. Тут машинки были напрокат. С педальками. Садишься и крутишь, крутишь…

– Не приводили, – сухо ответила девушка.

– Жаль. А мне здесь нравилось. Особенно карусели. И теннис, конечно. Почему все закрылось? Это неправильно, Люда.

– Неправильно, что тебе есть до этого дело.

Она стояла над парнем, и тень ее разделяла лавку напополам.

Хищно щелкнула сумочка, и в руке девушки появилась записная книжка в толстом кожаном переплете.

– Есть еще несколько адресов.

– Я знал, что на тебя можно положиться, – парень улыбнулся. – Мороженое подержать?

– Выкинуть. Я такое не ем.

– Зря. Вкусно.

– Вредно. И ко всему содержит животные жиры. От тебя, Артем, я не ожидала подобной нетактичности. По-моему, ты сделал это специально. Ты знаешь, как я отношусь к животным продуктам.

Стаканчик перешел из рук в руки. С подтаявшей горки пломбира уже текли молочные реки, и парень, подняв каплю пальцем, слизнул ее.

Девушка смотрела в блокнот, торопливо перелистывая странички. Найдя нужную, она вцепилась в нее и вырвала.

– Вот.

– Спасибо, – парень сунул лист в карман черной куртки. – А с туфельками что? Где Золушку искать?

Девушка молчала.

– Да ладно тебе. Не злись. Ну хочешь, пойдем куда-нибудь, где травой кормят? Мороженое не нравится? Ну и леший с ним, – он выкинул остатки пломбира в урну. – Так хорошо?

– Мне кажется, что ты меня используешь. Ты просишь помочь, я помогаю. Но взамен что? Обещания? Мне надоели твои обещания, Артем. И твои исчезновения. Вот все хорошо, а вот тебя уже нет. И ни звонка, ни записки. Ничего! А наша свадьба? Я всем пожертвовала ради нее! Закрыла глаза на твою репутацию, поссорилась с родителями, с друзьями. И в результате? Надо мной все смеются.

– Извини, пожалуйста.

– Оставь извинения при себе. Я хочу знать: мы вместе или нет?