Рубиновое сердце богини - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 77

– Вот. – Иван указал на вишневые «Жигули», припаркованные прямо у ворот. – Садитесь.

Внутри было жарко и пахло резиной и хвойной отдушкой – убойное сочетание. Да, «Жигули» – это не «Лексус», но нечего придираться, человек для меня старался, приехал специально. Перед тем как сесть за руль, мой сопровождающий заглянул в багажник. Зачем?

– Это… Вам… – Иван протянул букет каких-то маленьких, но очень красивых цветов.

– От Дамиана?

– Да… Просил передать… – Он густо покраснел. – Сказал, ждать будет.

Цветы одуряюще пахли… В какой-то момент мне захотелось отшвырнуть букет подальше, от этого запаха начала кружиться голова, но Иван обиделся бы… И Димка… Как странно, аромат перестал раздражать, он обещал чудесный сон, много-много чудесных снов, нужно только закрыть глаза…

«Неужели снова?» – Это была первая моя мысль. Потом появилась вторая: «Это же надо было так попасться». И третья: «Тебе же сказали ждать…» Четвертая мысль подытожила предыдущие три и окончательно привела меня в чувство: «Машка, ты дура».

Клиническая идиотка, которую для ее же блага следует держать под замком, как, например, сейчас. Комната, в которую засунули мое бесчувственное тело, представляла нечто среднее между палатой для буйнопомешанного и карцером. Хватило и пятнадцати минут, чтобы понять – влипла я крепко. Окна, которые можно было бы выбить, отсутствовали, каминной трубы, чтобы выбраться на крышу, тоже не имелось, а железную дверь голыми руками не выломаешь, и пытаться нечего.

Итак, имеем комнату размером десять на десять шагов. Стены белые, потолок белый, покрывало на кровати тоже белое. Сама кровать железная, скрипучая и прикручена к полу, под ней стыдливо прячется детский горшок. Эта находка, честно говоря, не слишком меня порадовала, унитаз как-то привычнее, но, видимо, мой похититель решил, что жертва и горшком обойдется. Ладно, поставив интересный предмет на место, я продолжила осмотр. Из другой мебели – стол, тоже надежно зафиксирован, и пластиковый стул, который совершенно не годится в качестве оружия – слишком легкий. С потолка, освещая окружающее меня великолепие, свисает тусклая лампочка, а над дверью весело мигает красный глазок видеокамеры.

На столике обнаружилась бутылка минералки, уже хорошо, пить хочется дико. Утолив жажду, я завалилась на кровать и принялась раздумывать о жизни. Не представляю, чем здесь еще можно заняться, разве что, по примеру пани Иоанны Хмелевской, подкоп вырыть? Если честно, меня разбирал смех, ну, устала я бояться. Повалявшись неопределенное – часов в камере не наблюдалось – количество времени, я решила избавиться от красноглазого сторожа и завесила камеру своей рубашкой. Завесила – не то слово, укутала, как мать младенца. Кстати, стул оказался крепким, мой вес выдержал и даже не заскрипел. Может, получится оглушить Ивана?

В общем, когда железная дверь наконец отворилась, я стояла, прижавшись спиной к стене, со стулом на изготовку. Дурацкий план, но ничего другого в голову не пришло. Результаты атаки соответствовали плану – Иван просто перехватил руку и вывернул ее так, что у меня в глазах потемнело от боли, пальцы сами разжались, и стул упал на пол.

– Мария Петровна, – маньяк слегка ослабил захват, – ваше поведение заставляет меня усомниться в вашем благоразумии. Мне очень не хотелось бы причинять боль такой красивой женщине…

– Тогда отпустите меня… Пожалуйста.

– К сожалению, вашу просьбу выполнить невозможно. Пока.

– Я обещаю, что больше не буду… – Запястье горело огнем, наверное, рука сломана.

– Позвольте вам не поверить. – Странно, что он больше не заикается и не краснеет. Передо мной стоял совершенно другой человек – спокойный, уверенный в себе и очень сильный. – Я приму меры, – пообещал он.

И принял. Железные наручники надежно приковали меня к кровати. Хорошая мера, действенная, теперь я даже встать не могу, что уж тут о побеге говорить.

– Сейчас, Мария Петровна, потерпите, я только порядок наведу. – Иван суетливо перебегал из одного угла комнаты в другой, печально качал головой и время от времени оглядывался, словно проверяя, на месте ли я. На месте, куда мне деваться. Странная у него манера порядок наводить, или я чего-то не понимаю? Может, ему просто мерещится, что он прибирается? Но вот Иван схватил валявшийся у двери стул и аккуратно водрузил его на прежнее место. Сей жест ознаменовал конец уборки, Иван замер посреди комнаты, точно робот, у которого вдруг село питание. Жуткое зрелище.

– Иван… – Больше всего меня пугал этот задумчиво-отрешенный взгляд, того и гляди достанет из кармана нож и примется мстить за воображаемые обиды. А жить-то хочется!

– Иван, а что это за место?

Он с удивлением воззрился на меня, точно впервые увидел. Наверное, следовало бы молчать, глядишь, и пронесло бы.

– Это твой дом, – спокойно ответил Иван. – Неужели ты не помнишь?

Не помню? Да я готова поклясться на Библии, Коране и американской конституции, что ЭТО – не мой дом!

– Ты все забыла, милая, – Иван присел на корточки возле кровати и, заглянув в глаза, робко улыбнулся, словно увидел что-то бесконечно дорогое, но готовое исчезнуть в любой момент, – не бойся, я с тобой…

– Дядя Ваня… Иван… Иван… – Блин, отчество вылетело из головы, для всех наш курьер был просто дядей Ваней, без отчества и фамилии.

– Видишь, – он укоризненно покачал головой, – ты даже меня не узнала. Я – твой Сергей. Серж. Сереженька. Не помнишь? Это время… Оно забрало тебя и не хочет возвращать обратно. Но я нашел способ… Они больше не старятся… Они будут жить вечно… И ты… Я подарю тебе вечность… Почему ты не слушаешь? Тебе не интересно?

– Очень интересно!

Почему никто не заметил, что Иван не адекватен? Почему я этого не заметила? В серых глазах плещется откровенное безумие пополам с нежностью. Он любил ее, эту женщину, и сейчас видит перед собой ее, а не Марию Петровну Пигалицу. Я даже не знаю, как ее зовут.

– Они не хотели… Ускользали от меня… Ты не думай, я знал, что в них нет ни капли от тебя, я ни за что не изменил бы тебе ни с одной из них, просто нужно было потренироваться. Я так долго тебя искал… Нельзя допустить ошибку. Нужно было выбрать лучший вариант. Я так боялся все испортить… Хочешь, вместе выберем? – предложил он. Я кивнула.

– Подожди, пожалуйста… Я быстро. – Иван пулей вылетел из камеры, но, несмотря на сумасшествие, дверь за собой закрыл. К черту дверь! Сердце бешено колотилась, майка прилипла к вспотевшему телу, а коленки дрожали. Да что там коленки – я тряслась, как осиновый лист. Этот безумец или убьет меня, или запрет здесь навеки, неизвестно еще, что хуже. Интересно, что такое он хочет показать, надеюсь, не отрезанные уши жертв.

Фотоальбом. На сей раз Иван присел рядом со мной, железная койка пронзительно заскрипела.

– Вот, посмотри… – Альбом лежал на коленях, и я могла потрогать твердую бело-голубую обложку, украшенную синими блестящими камушками, прочесть корявую, сделанную вручную надпись – ничего особенного, «Моей милой» – или открыть. Страшно, ведь, как мне кажется, я знаю, что за фотографии находятся внутри, но мой похититель смотрит на альбом с такой надеждой, не хотелось бы его разочаровать, мне же хуже будет.