Рубиновое сердце богини - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 20

– Я серьезно!

– Я тоже. На этот вопрос тебе никто точно не ответит. А что, есть проблемы?

Я хотела ответить, что единственная моя проблема – это он, но сдержалась. Замечательное утро не стоит портить банальной ссорой.

– Сейчас Гера подъедет. Мы вчера не договорили.

– Как он?

– Нормально. Голова болит, а так ничего.

Удивительно, раньше я всегда жалела Гошика, когда тот болел, а сегодня… Сегодня воистину удивительный день. Я не почувствовала ничего, кроме… Вообще ничего. Болит, ну и пускай себе болит, его проблемы.

– Дим, а ты мне цветы случайно не присылал? – Нет, я на сто процентов была уверена, что Хромой Дьявол не имеет к букету никакого отношения, спрашивала так, на всякий случай.

– Случайно нет. А что, хочешь? – И тут… На это стоило посмотреть. На лице Пыляева отразилось даже не удивление – ужас. Дикий ужас.

– Маш, немедленно скажи, что ты пошутила и никто тебе ничего не присылал!

– Было. Васильки. Замечательные васильки. Прямо с утра доставили.

– От кого?

– Если бы я знала, от кого, то не спрашивала бы.

– Логично. Фирма какая?

– Не помню.

– Пигалица, – вдруг разозлился он, – ты вообще хоть что-нибудь помнишь из вчерашнего разговора?

Конечно, помню. Я же не дура. Сидели, пили, Пыляев допрашивал Гошку, и тот вышел из себя, а пострадала я. Потом Гошик утихомирился и заснул, кажется, прямо на кухне. А Хромой Дьявол говорил что-то о четырех жертвах и цветах. Точно, цветы в разговоре фигурировали.

– Маша, пожалуйста, постарайся вспомнить фирму, которая доставила букет. Это очень важно.

Ну вот, снова ему удалось испортить мне настроение. Пара фраз – и пожалуйста, от былой радости и следа не осталось.

– У меня упаковка осталась, там должно быть название. Но зачем тебе?

– Гошку дождемся, тогда расскажу.

Еще и Гошику доложит. Хотя какое мне дело до Гошика. Мы ведь в разводе? В разводе. Следовательно, могу получать букеты от кого захочу и ни перед кем не отчитываться. Впервые самостоятельность лишь порадовала меня, а что Пыляев хмурится, так он всю жизнь хмурится.

Гошик объявился спустя полчаса, и всем сразу стало понятно – к шефу с глупыми вопросами не приставать, он страдает. Об этом свидетельствовал строгий черный костюм, траурный галстук, скорбная складка на лбу, покрасневшие глаза… Все решили, будто Георгий Алексеевич ночь напролет лил скупые мужские слезы, вспоминая об утраченном счастье, а под утро принес страшную клятву отомстить убийце. Любит народ романтику, я бы могла просветить коллектив, что таким образом у него похмелье проявляется, но, увы, никто не спрашивал.

Увидев меня, Гошик поморщился, словно от боли, но кивнул.

– Скажи Пыляеву, чтоб зашел.

Вот тебе и на, Пыляеву. А я, значит, побоку? Впрочем, просьбу я передала, и Димка позвал меня с собой. Бывший, увидев, что Дамиан не один, надулся, как индюк, но прогонять не стал.

– Садись, – буркнул он, не мне – Пыляеву. Хромой Дьявол занял свой любимый угол, а мне снова достался Эллочкин стул. Неудобно. Неуютно. Еще вчера на этом самом месте сидела Лапочка, перекладывала бумажки, строила глазки Гошику, любовалась своим отражением в зеркале. Скорее всего, зеркало Лапочку любило и радостно показывало, какие у нее огромные глаза, пухлые губки, идеально выщипанные брови и нос совершенной формы. Зеркала любят красивых, а мне вечно показывают круги под глазами, прыщики на лбу и жирный блеск на коже. Волосы у моего отражения и те какие-то тусклые.

– Ну? – Гошик старательно хмурил брови, демонстрируя недовольство. Кому? Мне, что ли? Так я и без демонстраций в курсе, что он мною недоволен, а Пыляеву плевать на знаки.

– Вчера мы остановились на цветах. Точнее, на том, что каждая из женщин за неделю-две до гибели получала цветы.

– Ты такого не говорил!

– Пить меньше надо, тогда и память не подведет, – огрызнулся Димка. На Гошика он не смотрел, как, впрочем, и на меня, в данный конкретный момент времени его гораздо больше интересовала собственная записная книжка. – Итак. Разбираем. С самого начала. Василевская. Первый букет получила примерно за неделю до убийства, потом они приходили ежедневно. Всякий раз другие. Азалия – символ женственности, хрупкости, кротости, сдержанности, преданности. На языке цветов означает примерно следующее: «Береги себя для меня». Дальше – белая акация.

– Тоже что-то значит? – спросил Гошик.

– Конечно. Белая акация – это платоническая любовь. И еще сожаление о том, что любовь не взаимна. На третий день Анфиса получила ананас.

– Что?

– Ананас. Фрукт такой. Тропический.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Гошик. – Только это не цветок.

– Совершенно верно. Но на языке цветов ананас означает совершенство. Четвертый день – колокольчики. Это своего рода вопрос: «Зачем ты мучаешь меня капризами?» Пятый – желтая гвоздика: «Зачем избегаешь меня?» Накануне убийства девушка получила букет из сушеных роз – «Лучше смерть, чем бесчестье». Возле тела обнаружили венок из роз…

– Который означал, что любовь окончена.

– Да нет. Не совсем. Венок – это воздаяние по заслугам. Двигаемся дальше. Синявская. Достоверно известно о трех букетах. Первый пришел недели за две до убийства. Магнолии. «Хочу вас любить»…

– Не понял…

– Цветы означают, что пославший их человек испрашивает разрешения полюбить женщину, которой дарится букет. Так понятнее?

– Да. И говори нормально. А то «хочу вас любить». Я испугался, что ты мне вопрос задаешь. – Гошик нервно хохотнул. А вот мне было не до смеха.

Почему?

Понятно, отчего Пыляев так разнервничался из-за синих васильков в литровой банке. А я дура. Нет, в самом деле дура. Теперь я вспомнила вчерашний разговор и цветы-предупреждение.

Интересно, что означают васильки?

– Второй букет пришел за три дня до убийства. Желтые хризантемы – это отвергнутая любовь. Третий – оранжевые лилии. Означают крайнюю степень отвращения, ненависть. Пришли накануне убийства. Рядом с телом снова венок из роз. Красилина. К сожалению, девушка страдала аллергией на цветочную пыльцу, и все букеты, неважно, от кого они приходили, выбрасывала. Кроме одного. За два дня до смерти Инга получила подснежники и подарила подруге, та как раз присутствовала, когда курьер принес цветы. В вазоне девушка обнаружила записку: «Твой нежный взор меня пронзил, и сердце вдруг остановилось. Снежинка, без тебя мне свет не мил. Зачем в другого ты влюбилась?» – с чувством продекламировал Пыляев. – Ну и как вам?

– Определенно не Пушкин. И вообще, глупость какая-то, цветы эти, стихи опять же. Кому это надо? И почему Снежинка? Она ж рыжей была, какая тут Снежинка может быть? Не, Демка, не в те дебри ты полез.