Крест мертвых богов - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 26

Стоило прилечь, как Данила моментально провалился в сон. Во сне он убегал и что-то кому-то пытался доказать, а ему не верили.

День выдался горячим, пыльным и душным, парило, ну точно гроза будет. Правда, небо чистое, но это пока, еще час-другой, и затянется, закроется тучами, а там и молнии, и гром. Успеть бы вернуться, мокнуть не хотелось жутко.

Утром Данила проснулся с нехорошим предчувствием, хотя, конечно, во всю эту хрень с гороскопами и приметами не верил, но вот неспокойно было как-то. Хорошо хоть тетка на работу укатила, деловая. Даже обидно как-то, будто ей наплевать, что с ним, с Данилой, будет. Вот мамка вчера точно врача вызвала бы и потом бы дня три следом ходила, каждые пятнадцать минут спрашивая, все ли хорошо.

Плохо. Все плохо.

Он провалил задание. Он заболел – ведь ясно же, что и голова неспроста болит, и тошнит, – и заболел серьезно. Может, даже смертельно. И теперь умрет, и, наверное, скоро… а медалек – наверное, в пакете медали были, – не найдет. И все будут думать, что Данила – не только трус, но и вор.

Принц остался дома, с Принцем такси поймать сложно, а одному совсем неуютно.

– Приехали, выметайся, – таксист высадил Данилу в том же месте, что и в прошлый раз. Вот прикол, таксист другой, а место то же самое. Правда, этот взял дороже, но благодаря тетке проблем с деньгами не возникало.

Заборы, заборы… вот и калитка, открыта, как и в прошлый раз.

А дом заперт. Данила постучал в дверь, сначала вежливо, потом, когда на стук не ответили, посильнее, в конце концов, пнув пару раз ногой дверь, уселся на ступеньки. Понятно, что Ольгерд вышел, но ведь вернется же, там собаки, и вообще, куда ему из дому деваться? Значит, следует запастись терпением и ждать.

Данила ждал. Долго, наверное, час или даже больше, когда надоело сидеть, встал, прошелся по двору, заглядывая в окна, мало ли, вдруг повезет и Ольгерд дома, просто… просто не открывает. Об этом думать не хотелось.

Думать вообще не хотелось, жарко, душно, воздух точно кипяток. И время тянется медленно-медленно, Данила, присев на ступеньку, придремал. А проснулся от тычка в бок – не сошедшие еще синяки моментально дали о себе знать.

– Утро доброе, – человек в синей форме держал в руках дубинку. Данила моргнул, но видение не исчезало, хотя и четче не становилось.

– Вставай, говорю, – приказал мент. – Поедем.

– Куда?

– Куда надо, туда и поедем.

Парень был тот самый, во всяком случае, Гаврикова свидетельница божилась, что это – именно он, при этом вздыхала, закатывала глаза и в десятый раз переспрашивала, не дознается ли задержанный, кто на него указал. В общем, разговаривать с ней было тяжело.

Впрочем, с парнем, как выяснилось, не легче. Тот вообще ни слова не произнес, имя и то по паспорту узнали, как и то, что регистрация у него не московская.

– Так и будешь молчать? – больше всего Руслану хотелось отвесить мальчишке подзатыльник, но пока сдерживался. – Что ты делал во дворе дома? Ты приехал в гости? Ольгерд Тукшин – твой друг? Знакомый? Коллега?

Молчание. Подростковое упрямство, беспричинное, бестолковое, лишь бы назло всем, в данном случае Руслану.

– Крутой, значит, с ментами не базаришь.

Опять молчание.

– И кто ж тебя, крутого, так отделал?

– Не твое собачье дело.

– Не мое, – согласился Руслан. – Любопытно просто.

Парень не ответил. Он сидел, упираясь скованными руками в стул, конечно, наручники можно было бы снять, на психа вроде не похож, хотя, конечно, кто их, скинов, знает.

– Итак, Суздальцев Данила Ильич, пятнадцати лет от роду, проживающий в Кисличевске, на улице Комсомольской, дом пять, квартира семнадцать… и за какой надобностью в Москву?

Спокойный тон удавалось сохранять с трудом.

– Достопримечательности посмотреть, – огрызнулся парень. Смотрит прямо в глаза, с вызовом, в котором Руслану чудилась изрядная доля страха. Интересно, с чего бы, об убийстве ему пока не говорили, выходит, либо знает из иных источников, либо дело в чем-то другом.

Если знает, тогда зачем торчал у дома? Долго торчал, настолько долго, что давешняя свидетельница дозвонилась до Гаврика, тот – до местного патруля, который успел приехать и задержать мальчишку. Патрульный вообще утверждает, будто пацан спал.

– Я на адвоката право имею. И на телефонный звонок.

– Имеешь, – Руслан подвинул к парню мобильный телефон. – Звони.

– А… а мою трубу можно? Я на память номера не знаю, – сказано это было совершенно другим тоном, в котором не осталось и следа агрессии. – Пожалуйста. А то тетка волноваться станет.

Руслан не сомневался, что тетка и без того разволнуется, но телефон дал. Задержать мальчишку не выйдет, во-первых, несовершеннолетний, во-вторых, предъявить, кроме сидения на чужом пороге, ему нечего, а выпусти – и черта с два потом найдешь. А родственница – хоть какая-то возможность зацепить то ли свидетеля, то ли подозреваемого.

Правда, вот чего Руслан на дух не переносил, так это общения с престарелыми родственницами.

Она не была престарелой, родственницей – да, но даже не пожилой. Ухоженная стерва. Наглая.

Никаких скандалов, никаких угроз, никакого разговора, на который Руслан рассчитывал – вдруг удалось бы узнать, когда парень объявился в Москве – вежливое приветствие и короткая, но более чем внятная – в плане допущенных прокуратурой нарушений – речь профессионального адвоката.

Чертовски хорошего адвоката.

Но у подобных стерв все по высшему разряду, что духи, что сумочки, что адвокаты. Правда, адрес Руслан все-таки выбил. И имя с фамилией, так что адвокат – адвокатом, но от беседы ей ускользнуть не удастся. Он даже решил, когда явится для этой самой беседы. Завтра. В шесть утра, чтобы поднять с постели, заспанную, растрепанную, обыкновенную.

– Пойдем, Данила, – парню она руки не подала, тот как-то сник, осунулся, послушно поднялся и… начал оседать на пол.

Твою мать!

Да что с ним такое?

Широкая лестница двумя дугами подымалась вверх. Дубовые перила, низкие ступеньки, почти чистый ковер.

Тепло. После мороза так даже жарко.

– Шинельку сымай, и наверх, Никита Александрыч заждались небось.

Озерцов, значит… признаюсь, мелькнула мысль о несправедливости происходящего, однако отступать либо доказывать что-то в данном случае было бесполезно, да и недостойно как-то. Подымался я по ступенькам медленно и, хотелось бы думать, с достоинством. На втором этаже было сумрачно, свет, проникая сквозь окно в дальнем конце коридора, растекался по выбеленным стенам узкими полосами. Красная ковровая дорожка, темное дерево уцелевших во всех пертурбациях панелей.