Браслет из города ацтеков - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 42

– Конечно, хотелось бы надеяться, что сие послание не станет последним, написанным мною, но… некие обстоятельства заставляют меня усомниться в возможности личного разговора.

Что-то заскрипело, заскрежетало, и на экране появился профессор. Он выглядел утомленным и раздраженным. Всклоченные волосы, припухшие веки и пепел на рукаве.

– Эту запись я отправлю с курьером по двум адресам. Первый – ваш рабочий, второй – домашний. Уж простите, но пришлось нарушить личное пространство.

Он вытащил из кармана мундштук и сигареты.

– Также вынужден просить прощения за некоторую сумбурность моего рассказа. Эта история во многом личная, и отчасти потому я не посвятил вас сразу. Я хотел проверить информацию. – Московцев закурил, и дым застилал веб-камеру, смазывая изображение. – Я боялся повредить мальчику, ему и без того в жизни досталось… Одну минуту.

Пауза. Рука, накрывающая глазок. Картинка вздрагивает и становится на место. Теперь на экране черно-белая фотография. Мужчина и женщина в мужской одежде. Эти двое похожи друг на друга, как близнецы.

– Это Митенька и Инночка. Мои друзья. Мы со школы были вместе, а это значит многое. Сейчас дружба зачастую просто звук, а тогда… мы вместе поступили. Вместе учились, вытягивая друг друга. Я был самым слабеньким, бесталанным, и они изо всех сил старались сделать так, чтобы я не ощутил своей ущербности. Вы, наверное, думаете, что для истории таланты не нужны? Ошибаетесь. Наше прошлое – это состоявшаяся многомерность. Тысячи событий на каждом временном пласте, сотни тысяч связей. И лишь человек, обладающий врожденным даром, способен определить ту точку, которая изменила мир.

Лизавета принесла пепельницу и чай, поставила кружку на край стола, а сама присела на пуфик. Вась-Вася хотел было сказать, чтоб уходила, но глянул в ее лицо и передумал. Пускай остается.

– Наше настоящее – это следствие нашего прошлого. И только что я убедился в этом. Все началось тогда, в прошлом. Сложное было время, по-своему прекрасное, как мне теперь кажется, лучше того, в котором я оказался сейчас. Мы доучились в университете, поступили в аспирантуру. Митенька с Инночкой сыграли свадьбу. Нет, поверьте, не было никаких историй о третьем лишнем или тайной моей любви. Или уж тем паче о Митиной ревности. Ревнуют, когда сомневаются, а он верил Инночке, как себе. Больше, чем себе. Но я не о том. Мы занимались одним периодом, вы уж, верно, догадались, каким именно. Это сейчас древние ацтеки нужны лишь тем, кто желает пощекотать нервы рассказами об ужасах того времени. Мы же пытались понять, как вышло, что пара сотен европейцев уничтожили огромную империю. Это ведь нельзя объяснить ни наличием у Кортеса огнестрельного оружия, ни страхом перед лошадьми, каковой, между прочим, очень быстро исчез. Сейчас я думаю, что мешиков убили собственные боги, исполняя предсказание. Эпоха пятого солнца закончилась. Люди севера выстроили новый мир на костях старого. На небо взошло Шестое солнце, но народу мешиков не осталось места под его лучами. – Московцев шумно откашлялся и извиняющимся тоном заметил: – Вы уж простите, что увлекаюсь. Я хочу, чтобы вы поняли.

– Кто это? – шепотом спросила Лизавета.

– Так, один человек.

Которого убили, застрелив в туалете.

– В семидесятых годах мы отправились на раскопки. Мы и до этого не раз бывали в Мексике, поэтому не ждали от поездки ничего нового, во всяком случае, не более нового, чем от любой иной экспедиции. Надобно сказать, что к тому времени мы все достигли того возраста, который ныне именуют возрастом расцвета. Однако забывают, что у женщин и мужчин расцвет приходится на разное время. Брак Инночки и Мити был крепок, но бездетен, и сие обстоятельство весьма угнетало обоих. Я, признаться, не понимал этой одержимости в заведении потомства, да и сейчас не понимаю.

– Он болтлив, – заметила Лиска, подвигаясь ближе.

– Ему можно.

Потому что эта речь, кажется, последняя из произнесенных Московцевым.

– Мы прибыли в Мексику в семьдесят третьем. Цель была известна – Ушмаль. Это руины некогда крупного города майя, который находится неподалеку от современной Мериды. Название можно перевести как «построенный трижды», хотя, по последним данным, город перестраивался пять раз. Злые духи крепко владели им. Двести лет они правили в земле Ушмаль вместе с правителем Чичен-Ица и Майяпана… это предсказание, которое сбылось. По прошествии этих лет с городом начало происходить неладное. Фрески, которыми были расписаны стены, оживали и воровали души людей…

Зачем Московцев рассказывает все это? Голова не варит совершенно. И чай Лизаветин не помогает. А присутствие самой Лизаветы скорее помехой является.

Отвлекает.

Вась-Вася готов был сказать, чтоб уходила, но прикусил язык. Без нее будет совсем пусто. Меж тем Московцев продолжал рассказывать:

– И наступил миг, когда жители просто покинули город. – Московцев перезарядил сигарету в мундштуке. – Это нужно видеть. Каменные улицы, пирамиду, воссозданную, огромную даже по современным меркам. Стелы. Каменные дома. Дворцы, разукрашенные причудливой резьбой. Храмы… Они оставили все, потому что боялись унести с собой злых духов. И никто из других народов не решился войти в опустевший Ушмаль. А потом пришли испанцы. Мир переменился. Об оставленном городе забыли, и лишь в девятнадцатом веке некий путешественник наткнулся на развалины.

– Это похоже на сказку, – шепотом сказала Лизавета.

Похоже. Только жутковатой сказочка выходит.

– К семидесятым Ушмаль был неплохо изучен и большей частью восстановлен. В общем-то, потому мы и не ждали от этой экспедиции ничего интересного. Отправлялись мы в Ушмаль по просьбе старого друга и коллеги, написавшего о некой находке, разглашать информацию о которой он опасался.

Московцев закрыл лицо руками.

– Мы не успели с ним встретиться. Хосе пропал, а спустя неделю его останки были обнаружены в джунглях. Опознавали главным образом по одежде и часам с гравировкой, которые я сам ему дарил.

– Ужас какой.

– Тихо, – шикнул Вась-Вася.

– По официальной версии Хосе погиб от когтей ягуара. По неофициальной – злые духи Ушмаля выбрали себе жертву. Вы, верно, улыбаетесь. Вы показались мне весьма скептически настроенным молодым человеком. Я сам был таким. Я искренне верил в победу разума над суевериями. Я твердо знал, что майя оставили Ушмаль из-за засухи и болезней, а духи стали лишь поводом… я говорил об этом, но оказалось, что ни старое знакомство, ни обещания, ни разъяснения не способны пробить этот многовековой щит легенд. Они все считали нас обреченными. Уговаривали уехать. Но разве могли мы сделать это? И даже появись у нас подобное желание, оставались преграды бытового плана. Разрешение на раскопки получено. План работы экспедиции заверен и согласован во всех существовавших инстанциях, которым уж точно наплевать на проклятье давным-давно сгинувших богов. Ну и конечно, не последнюю роль сыграло желание понять, что же такого нашел Хосе. И почему он, специалист по мешикам, позвал нас в город майя? Митя и Инна предпочли искать ответ в руинах древнего города. Я же, сам не знаю отчего, пошел иным путем. Я стал разговаривать с людьми. Вслушиваться в их страхи, разбирать их, как разбирал черепки и осколки древней жизни. И вот однажды мои усилия были вознаграждены. Эта женщина сама нашла меня. Она назвалась подругой Хосе. Она сказала, что долгое время колебалась между страхом и любовью к человеку, ныне умершему, и решилась, лишь видя мое желание добраться до истины. Эта женщина передала мне сверток, заявив, будто он – ключ к месту, в котором духи Ушмаля хранят последнее сокровище Куаутемока. Вряд ли вы способны представить себе, что я испытал, услышав это.