Приговор подпишем сами - читать онлайн книгу. Автор: Альберт Байкалов cтр.№ 3

Но противник был серьезный. Несмотря на все старания Запада развалить спецслужбы, русским удалось сохранить свой потенциал. Регги вполне успешно противостояла контрразведка и разведка. Как следствие, с начала года на его счету не было ни одной успешной операции. Он нервничал и хотел реванша. Однако один за другим агенты оказывались нейтрализованными. Они не окупали вложенных в них средств. Сегодня Мэйфилд решил поговорить с Блиновским. Невысокого роста, с большими залысинами мужчина давно оставил Россию по причине небеспочвенных опасений оказаться как минимум за решеткой. Несмотря на свою смешную внешность, Олег Викторович был на самом деле умным и практичным человеком, в свое время стремительно разбогатевшим на волне российского беспредела. Правда, в последнее время руководство Мэйфилда, да и его самого, стало беспокоить психическое состояние опального олигарха, который с несвойственной для человека ненавистью к собственной стране угрохал практически все свое состояние на подрывную деятельность.

Когда Регги вошел в услужливо открытые охранником двери первого этажа, Блиновский стоял в позе оперного певца посреди гостиной, держа на уровне груди сомкнутые в замок руки. Было видно, ему не терпелось узнать, с какой целью в его апартаменты решил явиться столь таинственный гость. Несмотря на все меры предосторожности и профилактические работы собственной службы безопасности, никто не исключал, что за домом опального олигарха ведется скрытное наблюдение. Зная, что Мэйфилд информирован об этом, Блиновский терялся в догадках, что могло послужить ему поводом рисковать. На нем был черный пиджак, светлые брюки. На шее странный, синего цвета шелковый шарф. При виде Мэйфилда он сдержанно улыбнулся и направился навстречу.

– Добрый день! Рад видеть вас в стенах моего скромного жилища. – Олигарх картинно развел руками.

– Здравствуй, Олег, – кивнул Регги, отвечая на рукопожатие.

Они поднялись в кабинет хозяина дома. Несколько шкафов с книгами, огромных размеров ковер, посреди которого стоял старинный письменный стол, и камин наводили на мысль, что хозяин этих апартаментов как минимум ученый или литератор. Однако первое впечатление было обманчивым. Конечно, Блиновского бесспорно можно причислить к категории творческих личностей. Однако вся его энергия и ум были в большей степени направлены на то, чтобы как можно больше принести вреда стране, которая его вскормила. Здесь он чувствовал себя в относительной безопасности. Высокие окна выходили во внутренний двор, а специально назначенный человек каждый день проверял апартаменты на предмет прослушки.

Они уселись в углу в кресла из кожи, между которыми стоял невысокий стеклянный столик. Как всегда, завязался непринужденный разговор ни о чем. Но это на первый взгляд. На самом деле Мэйфилд использовал любую возможность поговорить на русском языке. Сначала обсудили погоду, потом здоровье. Поводом этому послужило недомогание гостя, не ускользнувшее от внимания олигарха.

– Ты, никак, простудился? – воскликнул Блиновский, ставший свидетелем того, как англичанин торопливо вынул платок, закрыл им нижнюю часть лица и чихнул.

– Угадал, – подтвердил тот. – Немного побыл вчера под дождем, и вот… – Он развел руками. – Не боишься тоже заболеть?

– У меня сильный иммунитет, – не без гордости похвастал Блиновский. – А если немного и начинаю хворать, то бегу в баньку, потом водочки с перцем на ночь – и под одеяло.

– О-о, – протянул Регги, вспомнив свой первый и последний поход в сауну, устроенную в правом крыле особняка. – Ты очень сильно себя обжигаешь!

– Брось, – рассмеялся Блиновский. – Вот если бы ты приехал в Сибирь, то тебе там бы показали кузькину мать!

– Что есть кузькина мать? – неожиданно нахмурился Мэйфилд. – Точно так же говорил ваш Никита Хрущев, угрожая Западу. Это условное название атомной бомбы?

– Просто это такая поговорка, – Блиновский на секунду закатил глаза под потолок, словно пытаясь найти способ объяснить англичанину смысл этого выражения, но махнул рукой и вернулся к начатой теме: – Так вот, еще помогает брусника, чай с малиновым вареньем. У вас лечатся в основном химическими препаратами, а у нас больше отдают предпочтение природным лекарствам. Ты вот, например, в курсе, сколько болезней можно излечивать медом и прополисом?

– Знаешь, Олег, я редко болею, – Мэйфилд с тоской посмотрел в окно. – Мы привыкли к сырости.

– У меня в основном нервы подводят, да еще сердце, – с грустным видом признался Блиновский. – Когда я еще учился в школе, у меня соседка по дому приносила моей матери настойку пустырника с мятой и валерианой. Все собственноручного приготовления.

– Олег, ты не скучаешь по родине? – неожиданно спросил Мейфилд.

Увлеченный рассказом о том, как в России лечат народными методами простуду и сердце, Блиновский не сразу понял вопрос и некоторое время сосредоточенно смотрел на гостя.

– Отчего же? – наконец собравшись с мыслями, с горечью в голосе выдавил он из себя. – Все-таки я там родился. У меня осталось в этой стране много друзей.

– Среди них есть женщины? – с иронией спросил Мэйфилд.

– Я большую часть своей жизни посвятил учебе, бизнесу и политике, – Блиновский перевел взгляд куда-то выше головы англичанина. – Не до этого было. Хотя, – он оживился, – есть первая любовь.

Смакуя поданный секретарем Блиновского черный кофе в маленьких чашках из китайского фарфора, Мэйфилд размышлял, как перейти к главному вопросу, из-за которого он явился к опальному олигарху. Но Блиновский неожиданно сам подвиг его на это:

– Я знаю, что ты приехал ко мне не для того, чтобы обсудить погоду и последние события, – отодвинув от себя уже пустую чашку, заговорил он. – Нужна помощь?

– Угадал, – оживился Мэйфилд. – Поводом моего визита послужила полученная информация о твоей службе безопасности.

– Ты приехал по поводу моей службы безопасности? – делая вид, будто не понимает, о чем речь, переспросил Блиновский. – Но что она могла такого натворить? – Он пожал плечами и посмотрел на двери. – Штат моих сотрудников двенадцать человек. Они заняты охраной дома и хозяйственных построек. Еще два водителя…

– Я не о тех, кто обеспечивает твою жизнедеятельность здесь, в Лондоне, – покачал головой Мэйфилд, огорченный таким поведением Блиновского. – В Москве у тебя остались люди, которые даже не изменили название своей фирмы.

– Ты о «Рифе»? – Олигарх отчего-то нахмурился. Регги даже показалось, что затронутая тема для него болезненна.

– Именно, – не сводя с собеседника взгляда, подтвердил Мэйфилд. – Мне необходимо содействие этой организации в решении ряда вопросов.

– Сейчас это обособленное подразделение, ни в коей мере не зависящее от меня, – с грустью в голосе констатировал олигарх.

– У меня другая информация, – Мэйфилд едва заметно улыбнулся. – Руководство «Рифа» выполняет твои тайные поручения.

– Громко сказано, тайные поручения, – заерзал в кресле Олег Викторович. – Разыскать одноклассника, переправить родителям подарки – это просто дань уважения ее создателю. Как-никак, именно я проявил инициативу и собрал изгнанных из КГБ и МВД специалистов. На мои деньги закуплено оборудование, построена учебно-методическая база, оборудована лаборатория.