Беспощадные - читать онлайн книгу. Автор: Альберт Байкалов cтр.№ 6

– Хочешь все это себе забрать? – растерялся Димка.

– А ты собираешься подарить их Лысому, а сам до конца своих дней жить в общаге и костры тушить? – с трудом ворочая одеревеневшим языком, прошипел Корней.

– Думаешь, он деньги себе присвоит? – усомнился Димка.

– Нет, поровну поделит между нами, – съязвил Корней, лихорадочно соображая, как поступить дальше.

Сообщать о находке он никому не собирался. Еще чего. Перед глазами мгновенно пронеслась вся жизнь, в которой хватало разочарований и унижений. Родился и вырос он в Электростали; отец работал на заводе простым рабочим, мать преподавала музыку. Григорий Дмитриевич Корнеев утром уходил на работу, вечером возвращался, едва держась на ногах. Мать начинала ругаться, получала по зубам и потом тихо плакала на кухне. Утром как ни в чем не бывало готовила завтрак, отправляла мужа на работу, а Женьку в школу. И так повторялось изо дня в день, как по сценарию, написанному чем-то обозленным на семью Корнеевых режиссером. Конечно, были дни, когда отец приходил трезвый. Но тогда он сидел у телевизора и материл на чем свет стоит российскую действительность.

Когда Женьке исполнилось тринадцать, отец, перебрав на дне рождения, на следующий день не вернулся с работы – не выдержало сердце. Похороны были более чем скромными. Женьку удивляло, что мастер долго и нудно говорил о том, что ушел из жизни человек, в прямом смысле слова отдавший жизнь заводу, а денег, собранных на погребение, едва хватило на гроб и водку. Потом потеряла работу мать. Здание музыкальной школы, где она работала, забрал и переоборудовал в ночной клуб местный делец. Пытаясь прокормить Женьку, Инна Игнатьевна горбатилась одновременно на трех работах: по вечерам мыла подъезды, с утра давала уроки на дому, а ночью дежурила на автостоянке. Уборка лестниц закончилась ревматизмом. Суставы на пальцах распухли, и она больше не могла играть. Мать словно ждала, когда Женька закончит школу. Умерла на следующий день.

Так Женька остался полным сиротой. Он устроился на завод, познакомился с девушкой. Как ни странно, русоволосый, с болотного цвета глазами юноша понравился хрупкой и застенчивой Нине. Решив, что это любовь, через месяц они расписались, а спустя неделю пришла повестка, и Корней загремел в армию. Нинка ждала, писала письма, даже пару раз приезжала. А потом все внезапно кончилось: нашла другого, богатого. Так и сказала, когда встретились в загсе, чтобы развестись: «Не хочу повторить судьбу твоей матери и загнуться в нищете».

Корней горевал недолго. Не успели отрасти волосы, как попал в историю – угнал и разбил машину. Хозяин был из тех, кто не жалуется в милицию: едва протрезвев, Корней отписал ему квартиру и вновь оказался в армии. Вторым вариантом был вокзал, но не успел он дойти до той кондиции, когда человеку становится все равно. Спохватился на самом краю обрыва, твердо решив начать новую жизнь и не повторять старых ошибок.

Предложили пожарную часть. Согласился. Быстро освоил специальность брандмейстера. Службу в новом качестве представлял немного не так, как срочную, а на деле почти ничего не изменилось. Даже наоборот. Стали в три шкуры драть за неисправную технику, наказывать рублем и редкими выходными. Хотя за три месяца Корней полноценно отдохнул не больше пяти дней. В остальных случаях то дежурство, то аврал. Последние две недели и вовсе безвылазно на пожарах. Сначала нравилось, потом стало безразлично. Механически выполняли свою работу, пока наконец и вовсе не опостылело. Вдоволь нахлебавшись романтики, хотелось все бросить и уйти. И дело не в том, что тяжело, просто казалось, что они выполняют не нужную никому работу. Тушат, а горит все больше. Да и платят гроши…

И вот повезло, свалилось счастье, откуда не ждал. Вмиг стал обладателем целого состояния. Денег, которые лежали в сумке, с лихвой хватит ему и Димке на всю оставшуюся жизнь.

– Что будем делать? – вернул его в реальный мир громкий шепот Димки.

– Через пару дней все закончится, и мы приедем сюда, – успокоил его Корней. – Здесь от шоссе рукой подать. Главное – вход хорошо замаскировать и никому ничего не говорить.

Они спрятали сумку с деньгами под нарами, подтащили под лаз ящики и стали раздеваться, потому как выбраться из землянки в брезентовых костюмах не представлялось возможным. Первым вскарабкался наверх Димка. Он высунулся в лаз и огляделся. Потом упер руки в края люка, на секунду завис и исчез. Вскоре вниз свесилась его голова:

– Давай комбинезоны!

Корней сначала передал Димке каски, куртки и штаны, лишь потом выбрался сам. Где-то вдалеке тарахтела помпа, гудели дизеля, в свинцовой мгле раздавались голоса пожарных.

– Чего сидишь, надо дыру замаскировать! – засуетился Димка.

Поезд прибывал в Москву с небольшим опозданием. Причиной послужила задымленность, о чем не только сообщили по радио, но и так было видно. Последние сутки в вагоне не открывали окон, но это не помогало. Запах гари стоял такой, что многие слегли. У привыкшего ко всему Антона тоже с утра болела голова, но после того, как он умылся и выпил чаю, боль прошла.

Антон протиснулся в тамбур и шагнул на перрон.

– Разрешите? – раздался над ухом голос Дрона.

Своего боевого товарища Василия по кличке Дрон Филиппов попросил подъехать к поезду. Вещей было немного, но не хотелось тащиться домой на метро.

– Как доехали, сэр? – схватив чемодан, шутливо поинтересовался Дрон.

– Спасибо, хорошо, – пожал ему руку Антон. – Что нового?

– Все… – едва было открыл рот Дрон, как его схватили за плечо и развернули с такой силой, что чемодан Антона выпал из рук.

– Ты что, не понял? – зашипел здоровенный парень с маленькими глазками и слегка приплюснутым носом. – Тебе же сказано, вали отсюда!

Антон понял, что Дрон, воспользовавшись случаем, решил поиздеваться над таксистами, прикинувшись, что подъехал к поезду подзаработать. Антон тоже имел такую слабость – не любил он этих людей. Совсем разных по возрасту, менталитету и национальности, их уравнял вокзал, и они постепенно стали похожи друг на друга манерой одеваться, разговаривать и даже внешне. Наглые и бесцеремонные, эти люди жестко расправлялись с любым, кто намеревался покуситься на их кусок пирога. Прокалывали на машинах чужаков колеса, били стекла, калечили несговорчивых. Особое отвращение водители частных такси стали вызывать у Антона и его коллег после серии терактов на московском метро. Тогда эти дельцы слетелись к станциям, на которых произошла трагедия, и, в разы увеличив расценки, предлагали свои услуги раненым, контуженным и просто перепуганным людям. Но еще больше поразило то, что они попросту избивали тех, кто пытался помочь бесплатно. С тех пор спецназовцы не упускали случая напомнить хотя бы некоторым из них о тех днях.

– Я не понимаю, что здесь происходит? – решил подыграть Дрону Антон.

– Ничего, – буркнул Дрон.

– Тебе куда, братан? – развязно спросил парень.

– Старопименовский переулок знаешь? – прищурился Антон.