Разорванный август - читать онлайн книгу. Автор: Чингиз Абдуллаев cтр.№ 6

– Мы говорим о новом мышлении, а они позволяют себе такие заголовки!

Болдин молчал. Он уже привык к подобной риторике и не комментировал слова своего шефа.

– Представляю, что напишут наши газеты, – продолжал возмущаться Горбачев, – опять скажут, что мы сдали все наши позиции в Европе.

Мало ему неприятностей с Ельциным и всеми проблемами внутри страны. Теперь придется объясняться на очередном Пленуме ЦК КПСС, почему они так быстро пошли на подписание пражского Протокола. Хорошо еще, что туда полетел Янаев. Вот пусть теперь он и отвечает. Он снова раскрыл папку, достал выдержки из речи Янаева, перепечатанные советскими газетами.

«В основе этого решения лежат объективные факторы – глубокие изменения в Европе и в самих наших странах и в отношениях между нами, – говорил Янаев, выступая на пресс-конференции в Праге. Текст речи, конечно, был выверен и согласован и с президентским аппаратом, и с Министерством иностранных дел. – Тенденция преодоления блоковой модели безопасности будет набирать силу. Можно сказать, что в Европе создается фундамент нового мирового порядка, который устранит потенциальные источники опасностей и конфронтаций». По большому счету, это была неприкрытая демагогия. Все понимали, что пражский Протокол – это просто подведение черты под поражением Варшавского блока перед НАТО. Но нужно было облечь это поражение в красивую упаковку.

Главные вопросы, которые задавали Янаеву, были как раз об этом. Как Советский Союз относится к тому, что НАТО не только не распускается, но и расширяется? Янаев заученно отвечал, что в Москве надеются на то, что НАТО, рано или поздно, включится в антиблоковый процесс. Он говорил и сам не верил в свои слова, понимая, что это всего лишь попытка сделать хорошую мину при плохой игре.

Горбачев снова закрыл папку. Сегодня ему не хотелось больше читать никаких сообщений. Он не мог себе даже представить, в каком состоянии вернулся из Праги его вице-президент. Янаев был в ярости. Он понимал, в какой незавидной роли выступил, подписав подобный Протокол, и как смешно выглядел, придумывая различные объяснения по поводу позиции Советского Союза. Но сказать об этом Горбачеву он так и не решился.

Ремарка

«В Белграде состоялось заседание Президиума СФРЮ, на котором был избран его председатель, представитель Хорватии Стипе Месич. Сербский и черногорский представители проголосовали за его кандидатуру при условии, что Хорватия и Словения введут трехмесячный мораторий на провозглашение своей независимости».

Сообщение «Франс Пресс»

Ремарка

«Избранный Председателем Президиума СФРЮ хорват Месич известен своими националистическими взглядами. Он родился в 1934 году, юрист по образованию, в годы «тоталитарного режима Тито» отсидел в тюрьме. Активный деятель национального хорватского движения, он выступает против сохранения нынешней федерации и за союз независимых суверенных республик».

Сообщение ТАСС

Ремарка

«Министр иностранных дел Германии Геншер вылетает в Югославию по просьбе федерального правительства, а также руководителей объявивших о своей независимости Хорватии и Словении. Как заявил официальный представитель германского МИДа, Геншер попытается внести свой вклад в предотвращение гражданской войны в Югославии».

Сообщение «Рейтер»

Ремарка

«Спортсмены из Словакии, входившие в сборную Югославии на проходивших в Афинах Средиземноморских играх, покинули национальную команду. По сообщениям из Афин, за сборную Югославии отказались выступить 26 спортсменов из Словении».

Сообщение Би-би-си

Ремарка

«Югославский Красный Крест опубликовал данные о потерях сторон в вооруженных столкновениях в Словакии. Югославская народная армия потеряла 35 человек убитыми и 152 – раненными. Словенцы потеряли троих убитыми и шестьдесят шесть ранеными. В настоящее время на границах Словении и Хорватии продолжаются военные столкновения. По последним сообщениям, в сторону Загреба движется колонна танков».

Сообщение ТАНЮГ

Обстановка на границе с Арменией продолжала оставаться сложной. Периодически в разных местах происходили вооруженные столкновения. Они участились и в Нахичеванской автономной республике, а в самом Нагорном Карабахе, где продолжались больше двух лет, и, казалось, подобным военным столкновениям уже не будет конца, несмотря на все усилия прибывающих в Азербайджан и в Армению частей внутренних войск МВД СССР. Каждая сторона создавала свои военизированные отряды, которые уже открыто не подчинялись центральной власти, а зачастую не подчинялись вообще никому, защищая свои села и города. Ежедневно поступали сводки об убитых, раненых, искалеченных. Позиции были предельно обозначены. Армянская община Нагорного Карабаха требовала выхода автономной области из состава Азербайджана и присоединения к Армении, в то время как в самом Баку и слышать не хотели об изменении границ подобным образом, не говоря уже о том, что в составе Нагорного Карабаха были города и села, населенные преимущественно азербайджанцами, например древний город Шуша.

Мурад Керимов – секретарь Союза писателей Азербайджана, избранный на последнем съезде в марте девяносто первого года, – каждое утро привычно приходил на работу к десяти часам утра, прислушиваясь к гулкой тишине в этом большом здании Союза. Здание было построено еще в девятнадцатом веке. Трехэтажный особняк с мансардой, высокие пятиметровые стены, мраморные лестницы, кабинеты с каминами и лепниной, увешанные картинами и фотографиями классиков азербайджанской литературы. Официально работа начиналась в десять, но к этому времени в здании почти никого не бывало, кроме охранников и приходившего раньше других Мурада. Остальные подтягивались к одиннадцати, секретари Союза вообще приезжали к двенадцати, чтобы уже в половине третьего, закончив работу, отправиться по своим делам. Собственно, в большом писательском Союзе в Москве работали еще меньше. Там собирались к двенадцати и почти сразу отправлялись в бары и рестораны, где и проводили все оставшееся время, за исключением пленумов, совещаний и литературных встреч с известными писателями, на которых должны были присутствовать и их коллеги.

Как шутили в Союзе писателей, главное – не просто получить заветную красную книжку с удостоверением члена Союза, главное – стать его секретарем. Даже рядовые члены Союза имели массу льгот, недоступных обычным смертным в СССР. Они имели право нигде не работать, числясь в творческом Союзе, официально нанимать машинистку-секретаря, личного водителя, помощника. В свое время Бродского осудили за тунеядство именно потому, что он не мог считаться поэтом, не будучи членом Союза. Заветная книжка давала возможность на получение вне очереди дефицитных автомобилей, дач, квартир, где предусматривался особый кабинет для творческого человека. А союзные и республиканские секретари вообще приравнивались почти к небожителям. Они пользовались правительственными магазинами, где могли заказывать дефицитные продукты, имели государственные машины с водителями, положенными по штату, собственных референтов, оплачиваемых государством, правительственные телефоны и вертушки, установленные для связи с любым должностным лицом. И, конечно, книги, которые выпускались безо всяких ограничений и щедро оплачивались. Многотомные собрания сочинений секретарской литературы были особой темой для насмешек. Эти книги, как правило, никто не читал и не покупал. Но их издавали самым массовым тиражом, платили по самым высшим ставкам и даже предлагали для издания в социалистические страны, выполнявшие специальную программу ознакомления своих читателей с «шедеврами» соцреализма. Были еще и другие многочисленные льготы. Секретари становились депутатами, лауреатами, героями. Им полагались частые зарубежные поездки, в которых щедро выплачивалась валюта на представительские расходы. Дачи в лучших местах и дома отдыха, где они могли творить и обдумывать новые эпохальные произведения. Были еще свои поликлиники, свои журналы, свои газеты, свои книжные магазины, в которых продавали гораздо более качественную и интересную литературу.