– Да никак, – не впечатлило Песцова. –
Хаббард голимый. Знаем, слышали: «Что наша жизнь – игра». Новенькое что-нибудь
расскажи.
– Хаббард, – заметила Бьянка, – многими
уважаем как Будда-спаситель, указующий людям путь к прозрению. Только
большинству человечества, как всегда, наплевать…
– Слушай, ты по батюшке, случаем, не
Патрикеевна? – рассмеялся Песцов. – Дай-ка посмотрю, там рыжий хвост
не растёт?.. Столько наговорила, а по существу – ничего. Мюллер бы в гестапо
точно повесился…
– Да нет, была я как-то у него, остался жив, –
зевнула Бьянка. – А вот что до нашей жизни, понимаемой как игра… Ты
правильно улавливаешь, молодец, только не примитив в изложении Хаббарда, а всё
гораздо более сложное, на множестве уровней… С несколькими хозяевами,
множеством игроков, тысячами помощников и легионами фигурантов. С бонусами,
читтами, предметами силы и дальше в том же духе… Такая вот тебе пока что
информация к размышлению. А то будешь много знать, скоро состаришься и я тебя
разлюблю.
Лениво поднявшись с дивана, Бьянка натянула маску попроще и,
одевшись этакой бизнесвумен, отправилась в супермаркет через дорогу – за
вкусненьким. Песцов же засел перед ноутбуком. Влез в Интернет, принялся
просматривать почту. «Дорогой Семён, – писала Верочка, – я смотрю эти
ужасы по телевизору и ни капли не верю. Это какая-то инсинуация и гнусная ложь,
ты такого сделать не мог. Я так и сказала товарищам из ГБ, что они ошибаются.
Они мне не поверили, перевернули весь офис, залезли в компьютер и нашли письмо
от тебя. Ну, где ты пишешь о знакомстве с девушкой и о горящем туре в Египет.
Те люди, наверное, теперь тоже там, перекапывают Сахару.
Так что береги себя и знай, что всегда можешь на меня
положиться. Верная тебе Вера».
«Придется тебе, милая, искать другое место работы», –
усовестился Песцов. То, что враги могли пробить сетевой адрес, его особо не
волновало. Почту он отсылал через систему прокси-серверов,
[115]
расположенных к тому же каскадом. Один в Бразилии, где много обезьян, другой в
Канаде, третий в Саудовской Аравии. Давайте, ищите, барабан вам на шею…
Рабочий ящик поубавил Песцову оптимизма. В ящике лежал
контракт на убийство. Все как полагается, как он привык, – данные,
фотографии, стопроцентная предоплата. Только вот лицо заказанного Песцову было
знакомо.
Афган, кровища, лабиринты кяризов, пещера с заговорённой
водой… И дембель-сержант, не давший пропасть, избавивший от беды…
К заказу на мокруху было приаттачено фото Олега Петровича
Краева, писателя. «Что же ты, сержант, такого качественного написал, что за
твою голову столько зелёных дают?..»
Когда пришла Бьянка, Песцов так и сидел – уставясь в монитор
и барабаня пальцами по столу. Другая бы остереглась подходить к нему близко,
тем более заводить разговоры. Однако Бьянка подошла, растянула маску в улыбке.
– Курёнка-гриль будешь? С соусом ткемали? Ещё есть
колбаса, сёмга в нарезке и фальшивый оливье. Из питья – квас для окрошки…
– Какой оливье? – не понял Песцов. – Почему
фальшивый?
– Потому что самозванец, – пояснила Бьянка. –
Настоящий оливье должен быть с язычком, с ветчинкой. А это – так, крошево в
пластмассе. В общем, давай перекусим по-быстрому и начнём собираться. –
Песцов внимательно на неё посмотрел, и Бьянка вздохнула. – Я там кое с кем
пообщалась… Сплетни не радуют – на нас спустили Чёрного Пса.
– Чёрного? Как в Агалатово? – скривил губы
Песцов. – Одного уже успокоили…
– Нет, этот на двух ногах, к тому он читтер с бонусом,
как и я, – брезгливо заметила Бьянка. – Здесь он нас в конце концов
найдёт, и Агалатово покажется нам лёгкой разминкой. Так что переходим на
запасной вариант, и особо не мешкая… Ну что, как насчёт куры-гриль?
– Насчёт куры – да, насчёт запасного плана –
нет, – посмотрел на Бьянку Песцов. И кивнул на компьютер. –
Понимаешь, мне человека заказали, а я ему жизнью обязан. Надо дать ему намёк,
чтобы валил с концами, а то ведь и кроме меня специалистов как грязи. Вот
глянь…
Он тронул клавиатуру, чтобы ноутбук проснулся. На экране
предстал улыбающийся Краев.
– Ну-ка. – Бьянка подошла, глянула и неожиданно
развеселилась. – Ба, какие люди, как тесен мир! Этого типа я знаю, он у
меня под колпаком. Зовут его Олег Краев, он литератор и предположительно
завтра, если к тому времени у него пройдёт голова, поутру отправится на
периферию… Знаешь, – снова растянула она маску улыбкой, – я вот всё
думала, ехать ли за ним или сидеть на попе ровно. Но теперь, раз уж вы кореша…
– А какого чёрта он у тебя под колпаком? –
разозлился Песцов. – Что ещё за криминальные игры? Шпионских, блин, не
хватает?
– Понимаешь, Сёма, – спокойно ответила
Бьянка, – к твоему дружку-однополчанину попала одна вещь. Попала, скажем
так, больше случайно. Вещь древняя, раритетная… и в неумелых руках –
бесполезная. А вот я за неё готова отдать всё, кроме неба Италии. Но вот
маленький нюанс: эту вещь невозможно купить, украсть, присвоить, отобрать
силой. Она может быть лишь подарена, причём от всего сердца. Ну, например,
признательным Олегом своему корешу Сёме… А тот может презентовать её своей даме
сердца. По имени Бьянка. Которая, уж ты мне поверь, единственная среди нас
знает суть вопроса и может устроить так, чтобы всем было лучше. И
признательному Олегу, и сердитому Семёну, и ей самой, любимой. Ну там ещё
кое-кому, не вызывающему слишком сильных рвотных рефлексов… Вот так, примерно в
таком разрезе. А сейчас надо отчаливать, менять расклад. Если сюда явится
Чёрный Пёс, можно считать себя коммунистами. Ну что, куру-то жрать пойдём?
– Пойдём, – согласился Песцов. – И маску
сними.
– Для тебя, дорогой, сниму что угодно, –
жизнерадостно пообещала Бьянка.
Выкинув куриные косточки, они начали собираться.
– Это тебе. – Бьянка вытащила очередную маску,
встряхнула и протянула Песцову. – Помочь?
Держалась она с бесшабашной весёлостью, будто собиралась на
карнавал.
– Сам попробую. – Песцов сел у зеркала, вспомнил
Фантомаса и принялся трансформировать внешность. – Она не порвётся?
Наливайко. Пчёлы начинают роиться
– В общем, я принял меры, – докладывал
Козодоев. – Предотвратил… Не допустил… Уже вызвал наших…
– Похоже, с чаем придется повременить, – взял
инициативу в свои руки Фраерман. – Надо идти. А то как-то неудобно –
товарищ уже вызвал своих…
– Идите, я потом, – кинула взгляд на посуду в
мойке хозяйственная Тамара Павловна. – Разгребу и приду.
Стоял прекрасный весенний вечер, воздух благоухал юной
листвой. Этот запах заглушал даже миазмы помойки, рядом с которой, у бетонной
стены, и стоял «УАЗ». С чистенькими, хорошо читаемыми, отлакированными
номерами.