Хромой кузнец - читать онлайн книгу. Автор: Мария Семенова cтр.№ 78

Сказывают, красавица-дочка расцеловала пропахшего копотью кузнеца, потом вынесла печальную, белую с красным фату – подарок к будущей свадьбе от самой Богини Весны, – и низко склонилась перед отцом:

– Покрой, батюшка! Я ведь за другого своей волей не выйду…

И закрыли невесту. Если не Кию – никому больше не зреть её девичьей красоты. Еле ушёл оттуда кузнец… Но всё же ушёл и отправился на лыжах прямо в низину, к Волосову святилищу. Таких святилищ теперь много было повсюду. Давно уже не стало любимых прежних Богов, но ведь жертвовать и молиться можно и без любви – достанет боязни. Быстро бежал Кий, а сам думал дорогой, как бы чудище вернее отвадить.

Разнаряженная, точно на выданье, девчонка уже опухла от слёз – глаз не видно. Первым долгом Кий отогнал от неё мать:

– Да погоди ж ты реветь! Уморишь дочку до времени! Иди-ка лучше домой да затевай пироги, вернёмся голодные, есть станем просить!

Хотя вполне могли те пироги пригодиться и для поминок. Ушла бедная женщина, так и не сведавшая, что из её волоска зародился когда-то Змей-погубитель. А кузнец заставил девушку вытереть слёзы, умыть лицо снегом. Дал в руки ножик и чурочку, велел строгать помаленьку. Да вразумил:

– Как налетит Змей, держись погрознее. Гляди на него, как будто примериваешься. И поддакивай знай, о чём ни спрошу!

…Вот испуганно схоронился серебряный Месяц, не желая зреть непотребства, и издалёка послышался тяжёлый свист перепончатых крыл: это Скотий Бог летел за добычей. Снова затрясло несчастную девку, ножик вывалился из руки. Но кузнец успел ей шепнуть:

– Сказано, грознее гляди!

Змей опустился наземь, взвихрив снежную тучу. Завертел головой, высматривая красавицу. Кий окликнул его:

– По здорову ли, Горыныч? Ну как, выучился выжимать из камня водицу?

Горыныч – так называли Волоса по Железным Горам и ещё оттого, что падал он из-за туч, похожих на горы.

– И ты гой еси, кузнец, – отмолвил он удивлённо. – Нет, не выучился ещё…

– Ну, это беда поправимая, – сказал ему Кий и кивнул на сидевшую девушку: – Я тут сестру к тебе снарядил, она посильней меня будет. Она тебе живо всю премудрость покажет. И тебе, и жене твоей Волосыне, и малым Змеёнышам…

Сирота наконец осилила страх, подняла голову и посмотрела на Змея – как на проказливого кота, подобравшегося к сметане. Опешило чудище: никогда прежде на него так не смотрели! Только и нашёлся Волос спросить:

– А что это она там такое строгает?

Кий ответил:

– Примеривается, хочет вас всех свежевать, да боится шкуры испортить…

Не в шутку перепуганный Змей начал пятиться, заморгал… А смышлёная девушка оглядела кольчужную чешую, оглядела когтистые лапы – и поддакнула, как сговорились:

– Пожалуй что на подмётки сгодится…

Тут уж у Змея от страха в животе заурчало. Ударил могучими крыльями, взвился и дал дёру, как будто гнались за ним. Такой поднял ветер, что Кия и девушку сбило с ног, замело снегом, едва откопались. Хорошо, Скотий Бог того не видал.

– Эх, жаль, больно быстро удрал, – сокрушался кузнец, пока шли назад. – Не выспросил я у него, что они над Сварожичами учинили, живы ли славные!

Злая Морана долго Волоса укоряла:

– Девки побоялся, негодный! Ты вспомни-ка, с кем силами мерялся! А ледяной зуб на что? Или со страху всё позабыл?

– Да-а! – обижался Змей. – Одного я в спину ударил, с другим и втроём едва совладали, до сих пор хребтина болит! Ты от кузнеца сама бегала, а сестра-то ещё посильнее его, он сам мне сказал…

Говорят, с той поры он летал за данью всё неохотнее, потом совсем перестал. Очень боялся опять наскочить на столь же грозную девку, – не одна она на свете такая! Не соберёшь ведь ни косточек, ни чешуи!

Зато меж Людьми завелись дерзкие и смешливые, начали ходить от деревни к деревне, распевать задорные песни про смелого кузнеца и глупого Змея, на все лады издеваться над Кромешным Миром, над мраком и Смертью. Скоморохи – вот как прозывали этих Людей, и у Чернобога с Мораной не стало худших врагов, разве что кузнецы, подобные Кию.

А маленький сын Перуна и Лели подрастал среди Змеевичей. Играл с ними, потом почтительно и внимательно слушал, чему учила Морана. Он был очень неразговорчив и не расспрашивал о матери, не рвался больше к отцу. Злая волшебница долго пыталась прочесть его мысли, выведать, что сохранилось в его памяти, что поистёрлось. Но так и не сумела. Ведь он был внуком Земли и Неба, внуком Любви и сыном Богов. Стали Морана и Чернобог призадумываться, не вырос бы этот мальчонка им на погибель, – а и вырастет ведь, если недоглядеть… Долго советовались и наконец порешили:

– Оженим их с младшенькой Змеевной, когда подрастут!

Сын Перуна выслушал с низким поклоном и опять ничего не сказал. Вот и поди разбери, что там у него на уме. А ходили за ним всё няньки-чернавушки, те самые, избравшиеся Змею в дань ради своих племён. Только они, хоть и редко, слыхали, как смеётся сын Грозы и Весны. Зато часто случалось им прятаться за его неширокой спиной то от ярого Змея, то от гневливой Змеихи Волосыни. Почему-то те не могли вытерпеть его взгляда: пошипят, пошипят, да и отползут…

Тем временем на Людей навалились новые горести. На засыпанной снегом Земле стояли такие безжалостные холода, что птицы, не спрятавшиеся в ирий, мёртвыми падали с деревьев в лесу. Дикое зверьё приходило к домам, просилось погреться. Сказывают, кузнец Кий первым додумался задобрить неумолимый мороз угощением, откупиться едой. Велел юной жене наварить горшочек ячменной кутьи – сладкой каши на меду, с сушёными ягодами – и выставил его за порог со словами:

– Мороз, мороз! Иди кутью есть! Не морозь ни меня, ни моих коров, овечек да свинок…

И вскоре было замечено – тех, кто не скупился на угощение, мороз обходил. Зато Железные Горы, доселе чуть видимые под Месяцем вдалеке, стали как будто приближаться, расти. И догадались Люди: это слой за слоем, пласт за пластом прибывал на них лёд. Совсем гибель, если и дальше вширь расползётся, до края Землю заляжет…

Только злая Морана и этакой казнью была ещё недовольна. Уж очень ей не терпелось совсем извести на Земле живое дыхание: мыслимо ли дождаться, пока достигнет краёв Земли, доползёт к Океан-морю медленный лёд! Сварила она вонючее варево, бросила в него крысиный помёт, плюнула, произнесла заклинание – сгустился серый пар над грязным котлом, ступила на пол пещеры Моровая Дева в белых смертных одеждах, тощая и голодная, с длинными распущенными волосами. А в правой руке у неё был скорбный платок, каким покрывают невест: чермный, цвета спёкшейся крови.

– Ходи меж Людьми, – приказала ей мерзкая ведьма. – Повевай, помавай своим платом на север, на юг, на запад и на восток! И чтобы некому было хоронить умерших там, где ты пройдёшь!