Когда у Леньки возникли подозрения, что в квартире за стеной никто постоянно не живет, они с Настей провели разведмероприятия – смогли в достаточной степени мобилизоваться для этого. Вначале слушали через банку, приложив ее к стене, – но никаких звуков не доносилось ни в дневное, ни в вечернее, ни в ночное время. Потом пару раз Ленька заходил в соседнюю парадную и звонил в дверь – никто не открывал. Наконец он решился на дело.
Лез по цветочным ящикам – как мы с Анькой. Настя его подстраховывала. Они в первый раз обвязали его вокруг талии крепкой веревкой, а веревку закрепили за ножку старого, еще довоенного шкафа, оставшегося от бабушки, – даже если Ленька и сорвется, шкаф с собой он уж никак не утянет. А Настя приложит усилия и поможет милому другу взобраться на лоджию. Но все прошло нормально – как в первый раз, так и в последующие. Ящики были сделаны надежно, в чем мы с Анькой убедились на собственном опыте.
Но, к великому сожалению взломщиков, в квартире не нашлось ни рубля, ни доллара, вообще не было никаких денег и драгоценностей. Ленька действовал осторожно – чтобы хозяева не заметили вторжения чужака. Ленька с Настей рассчитывали регулярно посещать соседскую квартиру – мало ли что появится.
Они забрали оттуда один комплект постельного белья – единственный новый – и продали его. Для себя постельное не брали – давно уже обходились без него. Затем исчезли хрустальная ваза, подсвечники и какие-то недорогие статуэтки.
Сама Настя в соседскую квартиру не забиралась ни разу – ей было страшно встать на ящики. Ей вообще было страшно даже смотреть с лоджии вниз. Сразу же начинала кружиться голова, и она боялась упасть, так что старалась даже не высовывать на лоджию нос.
Большую часть жизни Настя проводила в квартире. Ей не хотелось никуда ходить, а на солнце в последнее время она вообще не могла находиться. В общем, сидела дома. Выходил Ленька. И добывал средства на пропитание и зелье, и приносил и то, и другое.
Несколько дней назад Ленька в очередной раз полез к соседям. Они с Настей слышали через банку, что в квартире днем были какие-то люди, потом уехали. Вечером наркоманы решили, что надо бы посмотреть, не осталось ли чего от посетителей – хотя бы какой-нибудь еды. У них дома было хоть шаром покати.
Они дождались одиннадцати вечера. Как раз над домом сгустились тучи, уже накрапывал дождичек, так что было маловероятно, что кто-то увидит, как Ленька перебирается с лоджии на лоджию, тем более он научился делать это довольно быстро, а зевак, идущих по улице, подняв голову, тем более в одиннадцать вечера под начинающимся дождем, быть не должно. Прямо напротив, как я упоминала раньше, окон других домов не было, только в некотором отдалении.
Но не успел Ленька влезть в квартиру, как в коридоре раздались голоса… Двое мужчин вошли (или проникли?) в квартиру практически одновременно с ним. Неужели услышали его?
Ленька метнулся к лоджии, выскочил на нее и притаился там, присев на корточки. А мужчины уже входили в большую комнату, из которой при открытой двери в маленькую можно было заметить, что делается на лоджии, идущей вдоль стены. Но пойдут ли они сюда? В общем, Ленька решил там пересидеть, надеясь на лучшее. А если выйдут покурить… Ну, тогда или сигать к себе, наверное, предварительно врезав мужикам, не ожидающим нападения, или… О других возможных вариантах думать не хотелось.
Мужчины ругались. Это услышала и Настя – в этой Анькиной «берлоге» никакой звукоизоляции не было, а в блочных домах прекрасно можно узнать, что происходит у соседей – в особенности если такое желание имеется.
Настя выскользнула на лоджию и заглянула на соседнюю. Ленька сидел пригнувшись. Он прижал палец к губам. Настя ни жива ни мертва осталась на своей.
Ленька жалел, что не прикрыл дверь из маленькой комнаты в большую: тогда бы он смог незаметно перемахнуть к себе. А так мужчины, обосновавшиеся в гостиной, могут его заметить. Но задним умом мы все крепки.
Он отлично слышал, о чем они говорили. Слышала и Настя, а потом они еще и обсудили, что произошло у соседей…
Один из мужчин обвинял другого в том, что он завел себе нового любовника. Первый оправдывался, поясняя, что он встречался с тем мужчиной по делу. Только по делу. И в любом случае этих встреч больше не будет. Та, свидетелем которой стал друг, – последняя. От его услуг отказались.
Потом обвиняемый вынужден был признаться, что ему пришлось вступить с тем мужчиной и в более тесные отношения – но только потому, что его шантажировали начальники того мужчины…
Второй, обвинитель, хотел знать чем.
– Да тобой! Тобой! – заорал обвиняемый. – Ведь если мой отец или брат узнают про нас с тобой – мне конец! Как нас могли заснять?! Можешь мне ответить?
Обвинитель заявил, что обвиняемый должен был ему сразу же об этом рассказать, – и они бы вместе что-нибудь придумали.
– Что тут можно придумать?! – воскликнул первый, а потом его вдруг осенила мысль: – А ведь нас могли заснять только в одном месте! У тебя на даче! Больше негде. Мы поехали туда, когда Аньке была нужна эта квартира. Это ты…
Первый вскочил со своего места и схватил обвинителя за грудки. Тот что-то орал, оправдываясь и уверяя, что он не участвовал ни в каких съемках. Через некоторое время они успокоились и стали конструктивно обсуждать случившееся.
Обвиняемый подробно рассказал, как его завербовали враги его отца, чтобы он сливал им информацию. Они точно рассчитали, на чем можно взять Степана. Тому ничего не оставалось делать, как начать работать на них.
Обвинитель признал, что обвиняемого взяли крепко, но умолял больше не вступать ни в какие отношения с теми, кому он сливает информацию. А взявшие его на крючок специально подобрали тоже «голубого», с которым опять же засняли Степана.
В общем, Анькин брат оказался в совершенно незавидном положении.
После того как обвинитель и обвиняемый выяснили отношения, Анькин брат еще раз повторил, что от его услуг вроде бы отказались, они быстро помирились, чуть не слезу пустили – и удалились в одну из маленьких комнат для совместного проведения ночи.
Ленька быстро перемахнул к себе на лоджию, понимая, что в ту ночь ему в соседскую квартиру заходить больше не следует. Может, следующим вечером. Вдруг теперь что-то останется уже от этих двоих?
Он подробно рассказал об услышанном Насте, до которой, хотя она и не слушала в тот раз через банку, тоже доносились обрывки фраз – ведь любовники в какой-то момент выяснения отношений кричали довольно громко.
Настя с Ленькой тут же легли спать, чтобы хоть как-то притупить чувство голода, но проснулись рано. Очень хотелось уколоться. Но денег не было.
Настя предложила Леньке залезть к соседям днем. Ну кто же смотрит наверх с улицы? Не заметят, как он перемахивает с лоджии на лоджию.
– Вот уедут – и давай, – сказала она.
Вскоре в квартире за стеной послышались голоса. Настя приставила банку. Потом хлопнула входная дверь. Но кто-то в квартире все равно оставался.