Ганс на протяжении всей эмоциональной речи Екатерины Афанасьевны молчал. Капитан Рыжиков, наученный личным горьким опытом, тоже не встревал, не перебивал и не комментировал. Новый мужик из органов слушал очень внимательно и с большим интересом.
– Жильцам снизу не нравится ваш унитаз? Я правильно вас понял? – уточнил он.
– Правильно, – подтвердила Екатерина Афанасьевна. Ганс кивнул.
– А почему? – поинтересовался мужик.
– Вы у нас спрашиваете? – Екатерина Афанасьевна чуть не подпрыгнула до потолка. – Вы у них спрашивайте! У нас знаете сколько человек живет в семи комнатах? И ничего, все одним унитазом пользуются. Как сломается, Владимир Викторович чинит. У нашего Владимира Викторовича золотые руки. Унитазу сорок лет, а работает. Да не сорок, больше! Я неправильно посчитала. Вот как в советские времена делали! А у этих внизу у всех новомодные поставлены, но работают хуже нашего.
– Но это вы их заливаете, а не они вас! – не выдержал Рыжиков.
– Интересно, а как, по-твоему, можно с третьего этажа залить пятый? Или с четвертого? – бабка прищурилась. – Ты здоров, соколик? Не перетрудился?
– Так, гражданочка… – открыл рот второй мужик из органов.
– Ты хочешь мне объяснить, как они могут нас залить?
– Нет!!! – Нервы у мужика не выдержали. – Мы пришли вас опросить насчет убийства!
– Какого убийства? – тихо спросил немецкий частный детектив.
– Так, и кто же из них кого прирезал? – У Екатерины Афанасьевны загорелись глаза.
– На третьем или на четвертом убили? – спросил подошедший Игорь Петрович и отхлебнул пива из банки. – Мы давно ждем, когда начнут рушиться их любовные многогранники.
Вслед за Игорем Петровичем к двери подтянулся крупный коллекционер и опытный кладоискатель Владимир Викторович, он же – мастер на все руки. С его коллекцией он давно мог бы купить себе квартиру – и не одну, но многие крупные питерские коллекционеры живут в коммуналках, причем в больших коммуналках. Во-первых, в таких квартирах всегда кто-то находится дома, и незамеченным не пройдешь. Во-вторых, коллекционеры типа Владимира Викторовича очень неприхотливы в быту. Они тратят все деньги на свое увлечение, скудно питаются, скромно одеваются и абсолютно равнодушны к комфорту. В-третьих, они, как правило, родились в этих коммуналках, дружат с соседями, иногда находится какая-нибудь бабуля, знавшая еще мать коллекционера и с радостью опекающая его после смерти родителей.
Владимир Викторович родился в этой коммунальной квартире, еще в советские времена заинтересовался монетами – и, так сказать, с головой ушел в коллекционирование. Его страсть заставила освоить несколько специальностей, потом еще и Интернет, оказалось, что у него золотые руки и он может починить все. В советские времена он получил диплом инженера, успел посидеть в каком-то закрытом НИИ, потом трудился сантехником, затем ушел на вольные хлеба. Коллекционирование позволяло зарабатывать достаточно – ведь во время выездов «на природу» он находил не только монеты, которые его интересовали. Екатерина Афанасьевна шефствовала над коллекционером, также лелеяла мечту поженить их с Ольгой, участковым терапевтом, но и Ольга, и Владимир Викторович сопротивлялись этому союзу. Владимира Викторовича женщины вообще не интересовали, ну а Ольге нравились другие мужчины. Владимир Викторович был далек от происходящего в доме, правда, футбол на кухне смотрел с другими жильцами и болел за «Ливерпуль». Но он не мог сказать, кто проживает на других этажах дома, несмотря на то, что Екатерина Афанасьевна ему это неоднократно повторяла, и на кухне регулярно велось обсуждение возможного развития событий на всех этажах дома.
– Меня наши из кухни прислали, – сообщил он, обращаясь к Екатерине Афанасьевне. – Что вы так долго? Сейчас же гол «Челси» будет.
– Вы ничего не слышали? – участковый обвел взглядом собравшихся перед дверью жильцов.
– Го-о-ол! – раздался крик из кухни, где оставалась часть жильцов, еще не успевших подтянуться к двери.
– Что у вас тут происходит? – спросил сопровождавший участкового мужик. – И вообще, можно пройти?
– Да, пошли на кухню, – сказала Екатерина Афанасьевна. – И вы нам все расскажете. – Мы в повторе смотрим «Челси» с «Арсеналом». Но игры «Челси» можно смотреть бесконечно…
– Гражданочка… – опять открыл рот представитель органов.
Но Екатерина Афанасьевна его уже не слушала.
– Когда футбол, к нам лучше не приходить, – пояснил немецкий частный детектив.
– У вас теперь всегда футбол, – заметил участковый. – Он же по «тарелке» круглосуточно идет.
– И чемпионат Бразилии можно посмотреть? – заинтересовался дядька, появившийся в квартире вместе с участковым.
Уже на кухне ему пояснили, что можно, но коммуналка смотрит Бразилию только если в это время нет ничего из Европы, потому что лучшие бразильские игроки играют в Европе, а на родине или молодежь, или те, у кого карьера на закате, или те, кого не взяли в Европу. Дядька кивнул, но почему-то не заинтересовался игрой «Челси» и «Арсенала», которую явно не видел в прямом эфире, как жильцы коммуналки, и проследовал к окну. Оно выходило на крышу соседнего дома, на которой и стояла «тарелка», развернутая на юг. Дядька открыл окно, высунул голову и осмотрел окрестности.
– Слушай, давай закрывай окно! – рявкнула Екатерина Афанасьевна. – Настудишь нам тут! Чего ты там усмотрел? Кому звонить насчет установки «тарелки», я тебе объясню…
– Отсюда не видно и не слышно, – повернулся дядька к участковому.
– Ну я же вам говорил, – пожал плечами капитан Рыжиков.
– Сейчас здесь все жильцы собрались? – дядька обвел глазами компанию, устроившуюся на стульях и табуретках перед телевизором.
– Все, кто дома, – сообщила Екатерина Афанасьевна. – Ну так ты будешь рассказывать, кто кого прирезал? Граждане, – обратилась она к соседям, – у нас в подъезде убийство произошло. Наконец кто-то из капиталистов кого-то прирезал! Их стало меньше!
– Гражданочка, помолчите! – закричал дядька из органов. – Никто никого не прирезал!
– Так ты же сам сказал, – удивленно посмотрела на него Екатерина Афанасьевна.
– Я не говорил, что прирезал! Гранату бросили! Машину разворотило, два человека погибли! А вы тут все футбол смотрите и ничего не видели и ничего не слышали!
Глава 2
Ольга шла с трудом. Она устала. С утра было много вызовов, а потом еще пришлось вести прием. После беготни по вызовам гудели ноги, после приема в кабинете, казалось, распух язык. В конце приема он обычно всегда заплетается. Как всегда, она задержалась больше чем на час. Но не уйдешь же, когда тебя ждут больные? Ольга принимала всех, до последнего пациента. Она пыталась вспомнить, до какого часа сегодня дневной футбол, то есть те матчи, которые смотрит брат. Игорь обычно смотрел и что-то утром, в повторе, и как минимум два матча вечером. Конечно, он всегда старался лечь тихо, чтобы ее не разбудить, но она все равно просыпалась. И вообще он задевает за углы, что-то падает – ведь футбол обычно смотрится под пиво… А если футбол идет до трех ночи, то пива выпить можно много…