Большие девочки не плачут - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 38

– А кто сообщал управляющим банков, что она зарезала мужа? Есть свидетельство о смерти. Есть свидетельство о браке. Одна фамилия. Плюс еще и ребенок на эту фамилию, и отчество у него соответствующее. Ты думаешь, что какой-нибудь швейцарский банк отправляет запрос в Россию, интересуясь, убивала наследница мужа или не убивала? К ним приходит представитель фирмы с международной репутацией, и управляющий швейцарского – или кипрского, или еще какого-то – банка про эту фирму знает, и, возможно, ее представители обратились к нему не в первый раз, потому что многие русские клиенты держат у него деньги. Он даже не будет пытаться скрыть информацию, если счет у него. У них такое не принято. И присвоение чужих счетов не принято. И еще он понимает, что может потерять других клиентов, если что-то сделает не так, а потом эта информация всплывет. А тут ему в качестве бонуса обещают, что клиенты будут и дальше размещать деньги в его банке. И будут рекомендовать его банк другим. Чего ему еще надо? Узнавать, не убивала ли наследница наследодателя? Запросы слать в Россию и лишиться русских клиентов?

– Но в таком случае Василий Токлеус мог обойтись без Лены и…

– Не мог. Наследники должны быть настоящие. За этим подобные фирмы следят строго. И в договоры прописываются огромные штрафные санкции. Ему нужна была именно Лена. Или ее ребенок. Но ребенок несовершеннолетний, а его мать опять же Лена.

– Но неужели она такая дура?! Неужели она не понимала и не понимает целей Василия?

– А кто ее знает? Ей в голову могло не прийти, что дело с убийством ее мужа подстроено. Может, с ней гипнотизер поработал. Потом Василий стал клясться в любви. Она беременна, в тюрьме, а тут богатый любовник ее не бросает. Потом организует побег. Потом подспудно подводит к мысли о наследстве. Говорит, что за посреднические услуги надо платить. И себе какой-то процент выторговывает. Или женится на ней. Или на Свиристелкиной Александре Петровне, на имя которой открывается счет, на который переводятся унаследованные богатства.

– Но если она сейчас Свиристелкина, как она унаследовала счета мужа?

– Значит, вначале действовали под старой фамилией.

– Но если она сидела в тюрьме, ее паспорт…

– За границей может хватить водительского удостоверения. Или ради такого дела сделали заграничный паспорт, в который наши умельцы поставили штамп о выезде из России. На самом деле из России она выезжала как Свиристелкина, а въехала под другой фамилией. Штамп о въезде в нужную страну – настоящий! Например, на Кипр. Сейчас при однократном въезде визу не вклеивают. Оформляют так называемую провизу – сама делаешь распечатку из Интернета. Ты не сдаешь паспорт в консульство. И у меня, например, при последнем въезде эту распечатку даже не спросили. Кризис! Им туристы нужны, а основной поток из России. Или у нас заплатили кому надо. Ты в какой стране живешь, Катя? Масса вариантов, причем таких, какие ни мне, ни тебе даже в голову не приходят. Русский внутренний паспорт в швейцарском и кипрском банке точно не спросят.

– Но как они все-таки сделали паспорт Свиристелкиной?

– Пока не знаю. Наши пытаются выяснить связь. Может, эта Лена какое-то время отсиживалась в Петербурге, в квартире, где был лежачий больной. Или в соседней. Но сейчас Новый год, потом длинные каникулы, из-за которых создается масса дополнительных проблем. Работать сложнее. Выяснят, конечно, но позже. Ладно, пошли вниз, к празднику готовиться. Как раз фотографии в фас и в профиль в компьютере посмотришь. Может, узнаешь подружку.

Финнам было уже не до Нового года. Я подумала, что мы с Костей, наверное, закупили мало водки и пива. Абдулла сидел за компьютером, как я поняла – работал. На экран были выведены какие-то чертежи.

– Уже думаю о проекте с Владимиром, – объявил он нам. – Расчеты провожу. Спа-центр будет отдельным зданием. Надо только выяснить местный высотный регламент. Может, сауну придется в подвале делать, раз он сауну хочет.

Абсолютно трезвый Абдулла презрительно посмотрел на ничего не соображающих финнов, которые только пучились на нас, как две рыбины. Периодически у рыбин открывались рты и из них вылетало по слову – почему-то русскому матерному. При взгляде на меня произносились три буквы, при взгляде на Костю – пять. К Абдулле не обращались. Я так и не поняла, они нам что-то предлагали? Или выражали свое отношение? Или им не понравилось, что я выбрала Костю и уединялась с ним наверху? Получить вразумительный ответ не представлялось возможным (ни на одном языке).

Я отправилась на кухню, Костя стал обсуждать с Абдуллой что-то строительное. Как я поняла, изучение мною снимков откладывалось. Но я не очень переживала по этому поводу. К тому времени, как я собралась накрывать на стол в гостиной, финны от нас отсоединились – в смысле, были препровождены Костей и Абдуллой в освобожденную мною спальню, где прекрасно улеглись на одну постель. Я перетащила свои вещи к Косте.

Уже за столом Абдулла объявил, что вспомнил одну вещь, про которую нам не рассказывал. Возможно, для нас это не играет никакой роли, но знать нужно.

По его словам, «Игл Констракшн», компания, принадлежащая их семье, всегда внимательно и подробно изучает потенциальных партнеров.

– Это естественно, нормально и разумно, – кивнул Костя.

– Мы нанимаем частных детективов. Фирму, которая работает на нас уже много лет. У них имеются представительства во многих странах.

– И вы собирали информацию о новых партнерах.

– Об одном Сиром. Он один на нас выходил. Все переговоры шли с ним. Он упоминал, что в проект инвестируют еще двое, но он – главный в тройке, и так на самом деле и есть. Да, что-то выяснялось и по двум партнерам, но нас, конечно, интересовал главный человек, с которым нам предстояло иметь дело. Как и обычно, детективы подготовили подробный отчет. И про тебя, Катя, там было. Я сейчас вспомнил. Я голову ломал над тем, где тебя раньше видел. А там были фотографии.

– И что? – я не понимала, к чему клонит Абдулла.

Костя, по-моему, тоже не понимал.

– Отчет пропал, – объявил Абдулла.

– Где? – спросил Костя.

– У нас дома. Не в офисе «Игл Констракшн», а в доме, где мы живем! Я не знаю, кому он мог понадобиться в доме!

– Слуги…

– Хозяйством занимаются жены – моего отца и мои – и мои сестры по отцу. У нас нет слуг. Зачем брать слуг, если в доме есть женщины?

Костя хмыкнул и бросил хитрый взгляд на меня.

– Но кто-то из них… – открыла рот я.

– О несравненная Катя Левченко, ты никогда не жила в восточной стране и в восточной семье, – витиевато заговорил Абдулла.

Из его речи я поняла, что женщинам его семьи совершенно не нужна информация о моем бывшем сожителе, о его компании, финансовой состоятельности и обо мне.

– А Рейчел? – спросил Костя.

– Не знаю, – тяжело вздохнул Абдулла. – Она исчезла, как вы сами знаете. И она – американка, а не восточная женщина. И ее двоюродный брат имеет строительную фирму. Но зачем им информация о Владимире?!