12 жертв - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 25

– На каком аукционе?

– Папочка начитался Ильфа и Петрова, – сообщила я и рассказала про гарнитур, распроданный двенадцати покупателям. И лишь в одном из них должна была оказаться ценность.

Я сказала маме, что просто хочу знать, что это было и чего лишилась наша семья.

– Я его убью… – прошептала мама и закрыла глаза. – Сволочь! Гад!

Потом пошел отборный мат, которого я никак не ожидала услышать от мамы. Так может ругаться пьяная вокзальная шлюха на незаплатившего клиента, но мама была интеллигентным человеком, из профессорской семьи…

– Мама, что это?! – ворвалась я в поток брани, которая, пожалуй, справедливо направлялась в адрес отца.

– Маленькое яйцо Фаберже. Больше известны крупные, но были и маленькие. То есть не самого Карла Фаберже, а его мастерской, но все равно оно имеет очень большую ценность… Ну какая же сволочь твой отец!

Маленькое яйцо из драгоценных металлов и камней поместилось бы под обшивку стула. И оно подходило под описание, данное отцом во время аукциона. Ценная вещь, которую можно саму по себе продать за большие деньги, и собравшиеся там бизнесмены хотели бы ее иметь. И сам отец на их месте хотел бы ее иметь… И тот, кто ее получил, явно не был разочарован.

– Откуда оно попало в нашу семью? – спросила я у мамы.

– Не в «нашу», а в мою! Оно должно было перейти вам, моим дочерям, ваш папаша к нему не имел никакого отношения! Он не имел права к нему прикасаться!

«Как ты это докажешь?»

А вообще отец поступил правильно. Яйцо Фаберже нельзя распилить на четыре части и даже на три. И сыну-наркоману он не мог его оставить.

– Откуда оно? – повторила я вопрос.

– Твоя прабабка его нашла.

– Где можно найти яйца Фаберже?!

– Ты знаешь, сколько ценностей было найдено в Петербурге? И осталось храниться в семьях? Ты даже предположить этого не можешь! Да никто не может, даже приблизительно. До сих пор люди занимаются поиском…

– Прабабушка занималась кладоискательством? Ходила по чердакам и подвалам? Если не ошибаюсь, ценности у нас в городе находят и находили именно там. С аквалангом она, конечно, навряд ли ныряла.

– Кира, ты несешь полную чушь! Никто в нашей семье не занимался кладоискательством целенаправленно! Прабабушка искала дрова!

Я хлопнула глазами. Мама вроде бы сегодня еще не пила. Или у нее уже пошли необратимые мозговые явления?

– Кира, ты знаешь, что было одной из самых больших ценностей в блокаду? – устало спросила мама и сама ответила: – Дрова. Твоя бабушка мне рассказывала, что после войны еще несколько лет смотрела по сторонам в поисках щепок. Не могла избавиться от желания их подбирать. Щепки собирали дети, а твоя бабушка в войну была ребенком. Дети ходили по округе и собирали все, что можно бросить в «буржуйку». А когда в какой-то дом попадала бомба, люди в первую очередь искали продукты и обломки мебели, которую не успели сжечь хозяева. Тряпки никого не интересовали. То есть, конечно, кого-то интересовали, но опять же в основном теплая одежда.

– Ты хочешь сказать, что во время блокады в городе не было мародерства?

– Да все было, и о большинстве случаев никто никогда не узнает, – отмахнулась мама. – Но это было совершенно особенное время, и отношение людей друг к другу было совсем не таким, как теперь. Люди из последних сил помогали друг другу. И к разрушенным домам основная масса шла не грабить, а найти для себя то, что поможет выжить! И еще – спасти людей, если кого-то можно было спасти.

– И прабабушка нашла яйцо Фаберже?

Мама кивнула.

– Оно было почти все покрыто копотью. Трудно сказать, где оно хранилось. Может, в печке? Только с одной стороны проглядывали истинные краски. Прабабушка положила его в карман, принесла домой. Отмыли его окончательно только после войны. Прадед не вернулся с фронта. Прабабушка одна воспитывала бабушку, но про яйцо рассказала ей, только когда та стала взрослой. Прабабушка боялась! Ты же знаешь, какие времена были! И вообще, если честно, у нашей семьи, к счастью, никогда не наступал по-настоящему черный день, когда надо было бы продать это яйцо. И эта вещь не обесценится никогда, а деньги… Деньги все равно уйдут.

Мама задумчиво уставилась в стену, я тоже молчала, допивая чай. Мне было жаль, что я даже ни разу не видела это яйцо. Я на него не претендовала, хотя… Признаюсь честно: яйцо мне хотелось бы получить гораздо больше, чем фирму отца. Это на самом деле непреходящая ценность и… наша семейная реликвия, переходящая от прабабушки к бабушке, от бабушки к маме, от мамы к…

– А кому ты хотела его оставить? – спросила я у мамы.

– Я пока не думала об этом.

– Кто знал про яйцо?

– Полина и Шура. Я посчитала, что должна им рассказать его историю. И я показывала им яйцо. Вообще, наверное, его должна была бы получить Полина, как старшая и как мать моего единственного внука. Хотя если ты вдруг родишь девочку, Кира… Мама подняла на меня глаза. – А отец его на самом деле продал?

Я рассказала маме то, что знала от угольного короля и его приятеля.

– Еще что-то могло быть? – спросила я, закончив рассказ.

Мама печально покачала головой.

– Отец мог сам что-то купить после того, как появились лишние деньги.

– Он ничего не понимает ни в живописи, ни в архитектуре. Ни в каком направлении искусства ничего не смыслит! У него начисто отсутствует чувство прекрасного!

– Сейчас многие нувориши совершенно не разбираются в искусстве, но деньги в него вкладывают, – заметила я.

– Но как отец узнал про яйцо?! – всплеснула руками мама. – Я ему про него никогда не рассказывала. И с девочек взяла слово, что они не расскажут про него своим мужикам.

– Он мог его найти? – спросила я. – Например, пока ты находилась в клинике.

– Он не стал бы ничего специально искать. Все, что ему нужно, лежит в строго определенных местах. Мне запрещается даже менять местами бумаги на столе, когда я его протираю. Отец, видите ли, должен с закрытыми глазами находить то, что ему нужно. А у него великолепная зрительная память. Мои вещи его никогда не интересовали.

– Но это яйцо – совсем другое дело.

Мама печально кивнула.

– А Шура могла взять? Раз у нее есть ключи.

– Ключи у Лени, ее мужа, то есть бывшего мужа. Я не думаю, чтобы Леня стал обыскивать нашу квартиру. Ни ради чего. Не тот человек. Кира, он богат.

– Чем он занимается?

– У него фармацевтическая компания. Они производят лекарства и лечебную косметику. Или не только лечебную? Я не знаю деталей. Знаю, например, что ими был выпущен какой-то очень удачный крем для загара, который можно использовать для улучшения цвета лица. Я знаю, что Шура и Полина им активно пользуются. И вообще, даже если бы Леня нашел это яйцо – во что я не верю! – как бы оно оказалось у отца? И уж если бы Шура нашла, то точно не отдала бы отцу. Она бы себе оставила. Нет, твой папаша сам каким-то образом до него добрался… Наверное, я сама пьяная сказала.