Клуб заграничных мужей - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 7

Если бы дверь была заперта, убийцам пришлось бы повозиться – или с нею, или с окном, и они создали бы больше шума. Может, тогда Толя со Славой остались бы живы. Кстати, а что услышала Верка?

Я вернулась на кухню и увидела, что подружка бела как смерть и цветом кожи напоминает японскую гейшу. У нее зуб на зуб не попадал.

– Завяжи им глаза, – пролепетала она, кивая на парней, так пока и не пришедших в сознание. – Чтобы нас не видели. На всякий случай.

Я воспользовалась остатками простыни, потом подставила плечо Верке и оттащила ее в одну из свободных спален, где уложила поверх покрывала и занялась раной, используя свои познания в медицине. Афганский опыт был далеко в прошлом, но кое-что в памяти осталось и было несколько освежено за последний год.

Первым делом я вколола Верке сильное обезболивающее.

– Может, прямо Рубену позвонить? – робко спросила я подружку, оглядывая рану, только что обмытую раствором.

Рубен Саркисович Авакян – великолепный хирург, наш с Веркой давний знакомый, постоянный клиент моей турфирмы, регулярно выезжающий в жаркие страны с молоденькими подружками. У доктора Авакяна есть своя клиника, в которой оказывают любые услуги пострадавшим, способным их оплатить, и не задают ненужных вопросов. Как владелец решает вопросы с милицией и всеми другими инстанциями, никого из его клиентов не интересует. Они платят деньги – им обеспечиваются анонимность и уход. Если пациент, когда его привозят к Авакяну, жив, его вытягивают: в клинике имеется любая техника. Вообще там несколько отделений, и Верке в свое время даже довелось полежать в гинекологии, куда можно попасть и с улицы. В закрытую же хирургию допускают лишь избранных, введенных в память компьютера. И мои, и Веркины данные там есть: мы числимся среди потенциальных клиентов, а мне лично уже доводилось вызывать бригаду. К счастью, не к себе.

– Пока они приедут… – протянула подруга в ответ. – И зачем им видеть все это? – Верка с трудом кивнула на стену, за которой находилась спальня, в которой лежали два трупа. – Я понимаю: у Рубена все научены держать язык за зубами, но все равно. Сама постарайся, ты же училась…

Я извлекла из Веркиной аптечки пинцет, потом слегка дотронулась до кожи вокруг раны. Верка взвыла от одного прикосновения. Пока я обрабатывала рану, она только стонала. Или уже заранее готовится к тому, как я буду извлекать пулю?

– Терпи, – сказала я, намереваясь забраться пинцетом в рану, что и сделала.

В первый раз пуля сорвалась и до меня донесся слабый звук: она слегка клацкнула. Верка дико взвыла, потом обматерила меня и мои медицинские способности, я велела ей заткнуться и по возможности не дергаться, пока я пытаюсь подцепить пулю. Верка стонала и ругала меня, убийц и всех мужиков, вместе взятых. Я заявила ей, что она может поносить кого угодно и сколько угодно, и вновь попросила об одном: не дергаться – или я ее свяжу.

– Не надо, – тут же сказала она и в самом деле затихла, только вся сжалась.

Мне было страшно жалко подружку, но пулю достать все равно следовало – и я принялась шуровать пинцетом. У Верки по щекам текли слезы, у меня тоже, но я справилась – и даже показала Верке пулю, которую зажимала пинцетом.

– Оставить на память? – спросила я у нее. – Будешь на груди носить, как крест.

– Оставь, – кивнула Верка, а потом в ужасе спросила: – Зашивать будешь?

Я покачала головой и принялась за наложение повязки, заявив вслух, что все равно намерена отвезти подругу к Рубену Саркисовичу.

– А с теми что делать будем? – Верка кивнула в сторону кухни.

– Ничего. Сейчас сотру все наши отпечатки пальцев, и отвалим. А ты полежи пока.

Следующие полчаса я занималась наведением того порядка в доме, который был нужен нам с Веркой. Вспомнив все места, в которых мы могли быть, я тщательнейшим образом все там протерла, затем сбегала в баню, повторила процедуру и там, отнесла наши с Веркой сумки в «Сааб», вернулась к подружке, помогла ей одеться, затем подставила свое плечо, чтобы отвести ее к машине.

– Лана, а деньги? – прошептала подружка, едва ступив в коридор.

– Какие деньги? – не поняла я.

– Ты тут нашла что-нибудь?

– О господи! – простонала я. Верка, даже получив пулю, не забывает о желании обогатиться. Она всегда обчищала всех поверженных врагов и проводила ревизию в домах, подвергшихся налетам. Не забыла и теперь.

– Сейчас нам искать некогда, – прошипела я. – Да и кто держит деньги на даче? Не забывай, что кое-кто может сюда еще нагрянуть. Убийцы же, наверное, должны были вернуться в город или отзвониться шефам, заказчикам или кому-то еще.

– Лана, я на кухне на столе оставила то, что вынула из кармана одного… – Верка посмотрела на меня так жалобно, что я поняла: проще сходить на кухню. В противном случае она мне это будет припоминать всю оставшуюся жизнь.

Я привалила подружку к стеночке, по которой та с успехом сползла, но была готова терпеть временное неудобство, только чтобы получить дополнительный доход. Ей ведь больничный никто не оплатит, хотя я подозреваю, что у Верки на черный день отложено столько, сколько средний россиянин не зарабатывает за всю жизнь.

Молодцы на полу в кухне уже очнулись. Я порадовалась, что Верка придумала завязать им глаза: лучше, если они нас не увидят. Они, конечно, успели что-то рассмотреть, но, будем надеяться, подробностей не вспомнят. Да и кто из клиентов моей турфирмы, знающих меня как законопослушную гражданку и глубоко порядочную женщину, поверит, что я осталась ночевать с практически незнакомым мужчиной, а потом убила одного негодяя и связала еще двоих, напавших ночью?

Правда, в это вполне может поверить Афганец, он же – Алексей Петрович Карташов, владелец большой империи, состоящей не менее чем из ста предприятий, с которым нас уже неоднократно сталкивала судьба. Познакомились мы с Лешкой в Доминиканской Республике, куда он выехал через мою турфирму и где показал себя большим выдумщиком, развлекаясь так, что остальные наши граждане с их выходками просто бледнели. Потом мы несколько раз сталкивались в Питере, и как-то так получалось, что я вольно или невольно переходила ему дорогу. В конце концов, Афганец мои таланты оценил и понял, что с рядом заданий, которые он желает видеть выполненными, справлюсь только я – или мы на пару с Веркой. Он знал, чем меня можно держать: сыном и братом, которые для меня дороже всех на свете, но пока мне удавалось выкручиваться, да и обстоятельства складывались так, что Афганцу ничего не оставалось, как отпустить меня на все четыре стороны.

То есть если Афганец узнает о случившемся в этом доме и кто-то скажет ему, что тут орудовали две дамочки, его первое подозрение, я не сомневалась, падет на нас с Веркой. Эх, если бы я знала всех его орлов в лицо!.. Но разве их запомнишь? Тем более морды у большинства стандартные, мыслями не обезображены, стригутся все у одного парикмахера и не особо отличаются друг от друга. Про себя я решила, что надо надеяться на лучшее и предполагать, что ни Толя со Славой, ни прокравшиеся ночью в дом убийцы не принадлежат к орде Афганца.