Завещание Мадонны - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 35

У Олега опять была такая же дама.

– А кто его спрашивает? – задала она мне вопрос тоном строгой учительницы.

– Юлия Смирнова. «Криминальная хроника». Если Олег сейчас не может подойти, пусть перезвонит мне в любое время.

– Ой! – сказали на том конце провода, но обещали передать, что я звонила. Возможно, не хотели попадать в сюжеты «Криминальной хроники».

Олег перезвонил мне меньше чем через пять минут.

– Ну? – спросил старый знакомый.

– Ты случайно ничего не знаешь про некоего Алекса Циммермана, гражданина США, вывезенного из России, или, скорее, СССР, еще ребенком? Сейчас находится в Петербурге, проживает в гранд-отеле «Европа».

– Наша служба знает все и про всех, – ответил Олег. – Что тебя конкретно интересует?

– Все, что есть.

Олег хмыкнул.

– К тебе по его поводу могут обратиться еще и ребята из Управления, – предупредила я.

– Чего натворил этот Циммерман?

– Пока затрудняюсь сказать.

– Юля! Если уж ты им заинтересовалась, значит, что-то натворил. Выкладывай, что знаешь.

Я выложила. Естественно, несколько отредактированную для ФСБ версию.

– Значит, крутил любовь с двумя сводными сестрами, мать которых владеет определенной коллекцией живописи… Интересуется Леонардо да Винчи и картинами с лошадьми. И из коллекции Иванихиных пропали две картины и именно с лошадьми… ФСБ вообще-то не занимается живостью.

– Но занимается иностранцами, если я ничего не путаю. Или у вас теперь появились какие-то новые направления деятельности?

– Появились, – вздохнул Олег. – Времена-то изменились. Не в Союзе живем, хотя мне иногда бывает жаль те времена… И многим моим друзьям жаль… Про Циммермана я тебе выясню все, что смогу. Сам я про него никогда не слышал. Кстати, ты думаешь, что это он украл картины из квартиры Иванихиной?

– Не думаю. Но ведь мог кого-то нанять. Хотя кто их знает, этих наших бывших граждан…

Олег посоветовал наведаться к галерейщику Галустьяну и расспросить про гражданина США, интересующегося живописью.

Я именно это и сделала. Тем более что я хотела посмотреть картину Ярослава Морозова, пока никем не испорченную.

* * *

При появлении нас с Пашкой в дверях галереи к нам тут же подскочил молодой человек, с которым мы познакомились в прошлый раз, и сказал, что Артур Рубенович сейчас занят, но насчет нас оставлены конкретные указания. Нас проводили в небольшую комнатку для персонала, предложили кофе, от которого мы оба отказались.

Молодой человек удалился, но вскоре вернулся с упакованной картиной, при нас ее распаковал и представил нашим взорам.

– Снять можно? – спросила я.

– Конечно.

Я кивнула Пашке.

С этой картины никто даже не думал снимать краску. Или только пока.

– Артур Рубенович скоро освободится?

– Минут через пятнадцать. Я сообщил ему о вашем приезде. Будете ждать?

– Да.

Я извлекла из сумки фотографии Алекса Циммермана и продемонстрировала молодому человеку.

– Вы знаете, кто этот человек? Он бывал в галерее?

– Никогда его раньше не видел.

Тогда я продемонстрировала фотографию двух женщин, которых видела один раз в жизни – на аукционе, по всей вероятности – мать и дочь. Молодой человек не видел и их.

Вскоре нас с Пашкой проводили в кабинет к Артуру Рубеновичу, он пожал нам руки и спросил, чем может быть полезен на этот раз.

– Про Алису Румянцеву слышали? – начала я с другой темы.

– Слышал. Самоубийство очень хорошо для пиара.

– Что?! – открыла рот я, потом добавила: – Но она же не звезда эстрады. Если бы кто-то из наших «звезд» что-то такое учудил, это было бы понятно, но она же – художница!

– Я думаю отправить Алисочку в США. С ее картинами. И Морозова как раз свезет моим заказчикам. А на Западе любят самоубийц. То есть самоубийц и психов.

– Там что, все идиоты?

– А вы не знали?

Я рассмеялась.

– Не все, конечно, – серьезно сказал Галустьян. – Но я знаю, как правильно провести рекламную кампанию. Художницу-самоубийцу, пусть и не удавшуюся, продать легче, чем абсолютно нормальную и ничего такого не вытворявшую. Знаете, я тут недавно про Шумана книгу прочитал.

– Вы имеете в виду немецкого композитора? – уточнила я.

– Его самого, – кивнул Галустьян. – Он якобы видел звуки. То есть он это утверждал.

– А вы полностью это исключаете? Ведь есть же невидимый глазу спектр. И есть экстрасенсы – и просто люди с какими-то необычными способностями. И вообще, наверное, каждый звук ассоциируется с каким-то цветом.

– А я хочу представить, что Алиса слышит цвет. Надо только все хорошо продумать, чтобы не путаться. Или еще что-то в этом роде. Если у вас какая-то идейка на этот счет появится, позвоните, пожалуйста. Вам же, наверное, в процессе работы с разными психами приходилось сталкиваться.

Мне почему-то вспомнился Ван Гог, с которым я, естественно, сталкиваться не могла. Но я находилась в художественной галерее, говорили мы про художницу Алису Румянцеву… Но не предлагать же Алисе отрезать левое ухо! И вообще она цветы рисует, а не автопортреты…

– Вообще-то он краски ел, – в задумчивости произнес Галустьян. – В некоторых источниках есть такая информация. Из тюбиков.

– Почему Алиса все-таки полезла в петлю? – спросила я. – Вы с ней после этого встречались? Или хотя бы по телефону разговаривали?

– Вообще-то именно ваше появление стало последней каплей.

– Вы хотите меня под статью подвести? Доведение до самоубийства?

– Ну что вы, Юленька! – замахал руками Галустьян. – Упаси боже! Зачем мне вас-то под статью подводить, если я сам в будущем намерен к вам обращаться на тот случай, если кто-то попытается под статью подвести меня?

Мне стало смешно.

– А если серьезно? – спросила я.

– А если серьезно, то Алиса при вашем появлении подумала, что наконец у драгоценного супруга начались проблемы. И есть шанс освободиться от брачных оков. У нее появилась надежда – и очень быстро разбилась…

Я постаралась точно вспомнить, как появилась в гареме, что говорила… Или у этой Алисы на самом деле с головой не все в порядке?

Я выложила перед Галустьяном фотографии Алекса Циммермана.

– Вы знаете, кто это?

– Сашка Американец. Это мы его так зовем. В определенных кругах.

– Он – Александр?

Галустьян кивнул.

– Почему он пишет о политике и об искусстве? По-моему, очень разные темы, – заметила я, одновременно показывая, что кое-что знаю о Циммермане.