Изумрудные глаза Будды - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 60

Я вежливо поздоровалась и пристроилась рядом с Пашкой, украдкой на него поглядывая. Пашка понял смысл моих взглядов и пояснил, что в Сибири, как он выяснил на личном опыте, есть свои методы подготовки пьющих специалистов к работе, которые были ему продемонстрированы. Результат налицо и на лице. Когда Пашка выйдет на пенсию, он о них книгу напишет. Я попросила Вадима обучить меня этим методам, а то «отрезвление» оператора по утрам обычно занимает у меня немало времени, которое я сама могла бы провести в постели в объятиях Морфея.

Мне обещали их показать.

– Паша, а камера в каком состоянии?

– Юля, обижаешь! – воскликнул оператор. – Да я вчера, перед тем как напиться, первым делом ребятам пояснил, что мне нужно, и сам поработал!

Вадим сказал, что весь отснятый Пашкой материал будет сегодня в течение дня переправлен в Питер, нам сделают копии.

– А Татьяна? – посмотрела я на Вадима.

– Решила все-таки не лететь, а отдохнуть.

Я кивнула, плотно позавтракала, потом все-таки заглянула к подруге в спальню, она сонно пробормотала, что кто-то из нас должен быть отдохнувшим и хорошо соображающим, и отключилась.

У Татьяниной двери меня поджидала домработница и сказала, чтобы я отдала ей вещи в стирку. К вечеру все будет выглажено.

Я забрала у себя в комнате диктофон, фотоаппарат, блокнот с ручкой, оделась и спустилась вниз.

Минуты через две раздался гул спускающегося вертолета.

* * *

В вертолете я опять заснула, как, впрочем, и Пашка. Вертолетов было два, и в обоих сидели бойцы в полной выкладке и белых маскировочных костюмах. Вадим не исключает, что в домике нас может ждать вполне определенная встреча? Хотя ГУИНу давно пора появиться на сцене.

Меня вскоре разбудили и попросили рассказать командиру вооруженного отряда, кто может находиться в домике и окрестностях. Он очень внимательно меня выслушал, потом передал информацию во второй вертолет. Вадим молча сидел с автоматом.

Вначале у места упавшего самолета сел только один вертолет, второй стал летать над поляной и над домом, из которого никто не выходил. Не услышать гул, по-моему, было нельзя. Значит, все прячутся?

Бойцы из первого вертолета сообщили, что дом окружен. Правда, их мы не видели. Вероятно, они оставались под деревьями. В нашем вертолете включили громкоговоритель и предложили всем выходить с поднятыми руками. Опять никто не вышел.

– Юля, давай ты скажи, – велел Вадим.

Я представилась, объявила, что прилетела спасать людей, как и обещала, и попросила живых выйти. Опять тишина…

Мне стало не по себе.

Из леса выскользнули фигуры, одетые в белые маскировочные костюмы, и короткими перебежками стали приближаться к дому. По ним никто не стрелял. Взяли они дом без труда. Вскоре одна из фигур в белом вышла на улицу через дверь и махнула нам рукой. Вертолет сел на вытоптанной нами площадке перед домом.

– Что это?! – Вадим в непонимании уставился на почерневшую ванну, так и стоящую все на том же месте. Мы с Пашкой пояснили. В рядах послышались смешки. Один парень покрутил пальцем у виска.

– Прошу, – открыл передо мной дверь командир второго отделения, а сам остался совещаться с начальством и Вадимом.

Пашка приготовил камеру, и мы оказались в доме, где провели столько дней.

За столом в каминном зале на своем традиционном месте в гордом одиночестве восседал вхлам пьяный поэт Олег Владимирович. Рядом стоял один боец. В помещении сильно пахло перегаром. Так у Пашки бывает по утрам, когда я приезжаю его будить после пьянки с сотрудниками МВД или морга, его обычными собутыльниками. На столе перед поэтом возвышалась наполовину опорожненная бутылка со светлой мутноватой жидкостью без опознавательных знаков. Рядом лежал внушительный обгрызенный кусок колбасы, вроде бы домашнего копчения, и армейские сухари. Под столом валялись две такие же пустые бутыли.

– Это откуда взялось? – спросила я, не здороваясь.

Поэт оторвал мутный взор от пачки бумаги, лежавшей перед ним, сфокусировался на мне и воскликнул:

– Юля, а ведь он не обрезанный!

В этот момент в каминный зал как раз заходил Вадим с командиром отряда боевиков.

– Вы это о чем? – Вадим странно посмотрел на меня. Пашка заснял поэта с натюрмортом. Может, продадим потом киношникам, снимающим фильмы ужасов.

– О негре-мусульманине, перешедшем в христианство, – ответил Олег Владимирович.

– Белая горячка, – пробурчал себе под нос боец, стоявший рядом с ним.

Поэт услышал и погрозил ему пальцем.

– Нет, молодой человек. Я все сам видел, только забывал Юле сказать. А ведь это важно, да?

– Да, Олег Владимирович, – кивнула я. – А где остальные?

Поэт развел руками.

– А закуска откуда взялась? И бутыль?

– Нашел. Самогон нужен для вдохновения. Я много написал за это время. Давайте я вам почитаю. А где Артур? Я хочу, чтобы он исполнил песню на мои стихи. Я когда писал, видел перед собой его образ…

– Кстати, как там супермегазвезда? – поинтересовалась я у Вадика.

Высоцкий посмотрел на одного из соратников. Тот сообщил, что девушки из общежития разорвали пиджак, фуфайку, пуссер и противогаз на мелкие кусочки и забрали себе в качестве сувениров. Остальные вещи не растащили, потому что не могли оставить Артура голым в сибирском холоде.

Мы с Пашкой покатились со смеху и пояснили, что фуфайка Татьянина, пуссер – мой, пиджак – Пашкин, а противогаз мы нашли в брошенной БРДМ. Я как раз поинтересовалась, откуда она взялась на поле. Никто ответа не знал, но ребята сообщили, что в России вдоль дорог много всякого хлама валяется.

В настоящее время супермегазвезда Артур Небосклонов должен уже находиться в гостинице и принимать поклонниц. Он также строго-настрого предупрежден не говорить обо мне худого слова. В любом случае рядом с ним дежурят надежные люди, которые за этим проследят и наставят счастье миллионов на путь истинный, если он с него вдруг собьется.

Тем временем со второго этажа спустились четверо бойцов и сообщили, что там находятся два «полутрупа».

– Живы?! – воскликнула я, потом добавила: – А почему два?

Мы проследовали наверх, и я увидела пилота в еще более плачевном состоянии и бледного как смерть пузатенького Арсения, на лбу которого выступила испарина. Грудь Арсения была неумело перевязана.

Я бросилась к нему.

– Юля… – произнес он с трудом. – Прилетела… Надя в тайнике, где дрова… Всех остальных… убили…

– Вадик! – резко повернулась я к Высоцкому. – Арсения к врачу надо! И пилота! Надо постараться их спасти!

Вадим стоял со странным выражением лица. Признаться, я не могла разобрать, какая эмоция в нем перевешивает. По-моему, это все-таки был гнев. Но мне сейчас, признаться, было не до Вадима. Мне очень хотелось, чтобы Арсений выжил. Хотя бы Арсений!