Принц с опасной родословной - читать онлайн книгу. Автор: Мария Жукова-Гладкова cтр.№ 80

Поэтому Светка, схватив первую попавшуюся тряпку, коей оказалась кофточка Тамары, принялась судорожно стирать отпечатки пальцев – с мест, к которым они успели прикоснуться с бароном. Отто Дитрих, уже попутешествовав по России, понял: рыжая права, и последовал ее примеру. Потом они дружно покинули квартиру. За ручку двери брались через носовой платок. Немец рванул в гостиницу, чтобы вечером улететь в свою Германию и забыть дорогу в Россию, а Светка помчалась к папе на Исаакиевскую, где он усиленно служил народу.

Она рассказала папе, в какую историю влипла. Ковальчук-старший погрузился в размышления, потом пригласил к себе своего приятеля, вернее, сообщника, с которым провернул немало дел. Это был известный мне Ефимов, активно боровшийся за права заключенных. Папа-коммунист поведал Ефимову о случившемся.

– Светочка, зайчик, что ты хочешь? – спросил у рыжей Ефимов.

– Чтоб меня ни к чему не привлекли, – сказала Светочка.

– Это и так ясно. Тебя никто ни к чему не привлечет. Тут ты можешь не беспокоиться. – Папа кивнул. – Ты хочешь замуж за Вячеслава Николаевича?

Светка задумалась и ответила: нет, не хочет.

– Правильно, – кивнул папа. – Мужиков – много, ты у меня такая одна.

Ефимов с ним полностью согласился, отвалил парочку затейливых комплиментов Светочке, потом вкрадчиво спросил, не желает ли Светочка утереть нос Вячеславу Николаевичу. Светочка подумала и кивнула. Она сама поняла: Ящер ей не нужен, в ней просто говорило ущемленное самолюбие. Опять же месть брошенной женщины, даже мужчиной, который ей больше не нужен…

– Как ты считаешь, Света, Вячеславу Николаевичу будет полезно немного посидеть в «Крестах»? – спросил Ефимов, не понаслышке знавший про условия тамошнего содержания. Это когда Ящер по малолетке влетел из семьи спившегося пролетариата, он особой разницы не заметил. А из его нынешних барских хором тяжело будет… Да и из бизнеса нельзя выключаться ни на сколько. Его тут же приберут к рукам. Стервятников у нас в городе предостаточно.

Как поняла Светка, ее отец и Ефимов именно это и собирались делать. Возможно, заключить какую-то сделку с Ящером, с кем-то поделиться… Она не знала деталей, да они ее и не интересовали. Она желала мести. В бизнес родителя она никогда не лезла. На прощание Ефимов сказал ей, что с бароном следовало бы не порывать контактов. Папа добавил, что будет рад с ним породниться. Светка тоже решила: стать баронессой – не самая худшая перспектив, а и уже несколько раз звонила барону в Германию, напоминая о себе.

– Юль, он с тобой познакомиться хотел, – сообщила Светка.

– Это еще зачем?

– Ему консультации нужны. Он же еще и писатель. Юль, ты не думай, он тебе заплатит. Он же педантичный немец. Можно я его к тебе приведу, когда приедет?

– Веди, – разрешила я.

А рыжая вернулась к рассказу о дне гибели Тамары. Светочку отправили домой, вернее, не домой, а велели податься в какой-нибудь косметический салон, магазин модной одежды или в какое-то другое подобное место, где в случае необходимости смогут подтвердить ее алиби. Светочка несколько часов доставляла удовольствие родным лицу и телу. Вечером папа пришел домой довольный и радостный и объявил, потирая руки: дело сделано.

Светочку только удивляло, что об аресте Вячеслава Николаевича не трубят все средства массовой информации, но папа и это объяснил – менты пока замалчивают, но ничего, скоро журналюги докопаются, и мы им в этом поможем.

Ковальчук-старший внимательно следил за эфиром, а также за публикациями в прессе и пришел к выводу: за Вячеслава Николаевича борются практически все. Из известных не борюсь только я, правда, я в последнее время стала выступать в роли пресс-атташе серьезного человека Ивана Захаровича Сухорукова, который, мягко говоря, не очень дружит с Ящером и, возможно, со своей стороны приложит усилия, чтобы засадить его надолго. Это было выгодно и Ковальчуку, и Ефимову. Но следовало выяснить конкретные намерения Ивана Захаровича в отношении ночных клубов и аптечной сети.

Ковальчук опять встретился с Ефимовым, и они решили направить Светку ко мне. Во-первых, на разведку. Во-вторых, чтобы заинтересовать лично меня. В-третьих, чтобы я – по возможности – сообщила про Светку Ивану Захаровичу. Разработали имидж и план действий. Светка пошла. В дальнейшем Ефимов сам собирался поговорить со мной, устроив какую-нибудь презентацию в «Крестах». Он понимал, что я на ней буду, в особенности если он лично попросит меня осветить его очередную инициативу. Но встретиться со мной Ефимов не успел. Правда, о презентации в «Кресты» ходил договариваться.

– Когда? – тут же насторожилась я.

– Сейчас посчитаю, – сказала Светка. Я дала ей календарик.

Ефимов ходил в тюрьму как раз перед ночью, когда Серега совершил неудачное покушение на Ящера… Это, конечно, были только мои догадки, но ведь все могло быть? Почему обязательно Иван Захарович, как пытался убедить меня Неандерталец? В особенности если план по упеканию Ящера в тюрьму разработали Ефимов с Ковальчуком. И их интересовала моя скромная персона. А Ефимов был знаком со мной лично, знал про историю с Серегой хотя бы в общих чертах. Тут выяснил подробно. Серега же не мог проверить, откуда поступает информация… Решил, что от Ивана Захаровича. И я тут среди ночи нарисовалась… Ефимов по своим каналам узнает, что я была в «Крестах» в ту ночь, и передает Сереге следующее задание – валить все на меня, чтобы еще больше запутать кого только можно…

– А в клубе что было?

– Ну… я напилась, – потупилась Светка. – А когда я выпью, мне страшно мужика начинает хотеться. Тут Ефимов подвернулся. Сказал: пошли, у них место есть. Мы и пошли.

Когда они уже фактически закончили процесс и лежали, отдыхая (а я покинула наблюдательный пост), без стука вошел незнакомый Светке мужик и приказал ей выметываться, да побыстрее, к депутату базар есть.

– Иди, Света! – пробурчал Ефимов, даже не возмутившись.

Потом мы встретились в туалете. Рыжая была зла на весь свет. Сорвалась на мне. О смерти Ефимова узнала только на следующий день из новостей – когда его выловили из Мойки. Папа решил временно затихариться, а на сегодня его пригласили в треклятый ночной клуб для обсуждения условий сотрудничества.

«Так вот почему стол у Неандертальца был накрыт на двоих! – поняла я. – Но, значит, Ковальчук там сегодня появлялся? Ведь тарелка была грязная…» Я спросила об этом вслух.

Они с отцом не хотели никого посвящать в свои дела. Долго думали, как себя обезопасить. Папа все-таки решил идти, но Светка должна была находиться поблизости – мало ли, и его, как Ефимова, понесут топить в Мойку. Ковальчук-старший выдал дочери пистолет и продемонстрировал, как им пользоваться.

«Так ты же вроде, по твоему собственному заявлению, человека убить не можешь?»

Светка курсировала по окрестностям, одевшись неброско. «А башку-то рыжую что не прикрыла?» – хотелось спросить мне (мы же видели ее рыжие локоны из окна), но я не стала этого делать.