Отойти в сторону и посмотреть - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Соломатина cтр.№ 35

– Нам пора прощаться. В долину с моря приходит гроза, – голос Лики смешивает звуки и краски, и картина растворяется в полупрозрачном тумане. Откуда-то из-за её спины действительно доносятся глухие раскаты. – Ох уж эти электрические дела! Моих способностей пока не хватает, чтобы регулировать сложные сочетания видоизменённого вещества… Да вот – чуть не забыла. Возьми, – Лика протягивает Максу конверт. – Поможет немного развеять печаль расставания.

– Так мы больше никогда не сможем… – В голове у меня крутится шипящий шар размером с футбольный мяч. Только что мне казалось, что нет ничего естественнее и незыблемее, чем стоять здесь и разговаривать обо всём на свете. Огромная кокетливая птица, похожая на орла. Моя старшая сестра Лика, узнавшая тайн и чудес вселенной, наверное, больше, чем травинок на этом зелёном лугу. Макс, чьё любопытство, жажда жизни, любовь и преданность сотворили Малика. Я – блёстка Вселенной на платье Млечного Пути. И растаявший мгновение назад вид долины, подсвеченной сполохами далёкой грозы и голубоватым нежным светом незнакомого солнца…

– Никогда – оно где-то, – перебивает Лика. – А значит, где-то в другом месте есть и всегда… И не забудьте перевести стрелки часов!

– Куда? – хором кричим мы с Максом.

– Вы такие стали серьёзные! Уф! – Она смеётся. – Это шутка. И самое смешное здесь то, что все эти чёртовы часы ходят, даже если времени вообще нет. Вот это действительно парадокс из парадоксов! Жутко смешно, правда?! Тикающие погремушки для взрослых детей…

Последние её слова тают вместе с туманом. На зелёном лугу остаёмся только мы с Максом. Среди звона кузнечиков, писка мелких пичуг в орешнике, улыбающегося солнца и эха недоумения парочки полёвок, что, очухавшись от страха, обнаруживают себя на краю пустой широкой площадки горного утёса, обрывающегося в Голубую Долину…

Последнего, разумеется, видеть мы уже не

Несколько мгновений спустя Макс, стоя рядом, платком промакивает Лике глаза и вытирает щёки. Слёзы бегут забавными ручейками и капают на её рубашку, оставляя тёмные пятна.

– Ты ведь видел, да? Ты был там! Значит, ты видел, а не просто смотрел, как я?..

– Видел, девочка моя. Всё видел… Я не ожидал… То есть, ожидал чего-то там… Представлял… Но… Я расскажу тебе. Обязательно расскажу. Не плачь. Я люблю тебя.

– Я не плачу. Это другое… Само… Не слёзы… Если бы не ты, я бы стояла и стояла так. Капли падали бы мне под ноги… А я бы стояла… Пока не превратилась бы в холмик сверкающего жемчуга…

– Ну, всё, всё… Пойдём.

Они молча идут обратно через поле. Огибают лес. За оврагом на косогоре виден их дом. Собаки, издалека почуяв приближение хозяев, затевают радостную брехню.

Проходя мимо поваленной сильным ветром ещё в середине весны берёзы на опушке, Лика вдруг останавливается:

– У нас же есть бензопила?

– Есть, а что?

– Давай распилим эту берёзу на дрова.

– Деточка, у нас дров – две ядерных зимы можно пересидеть!

– Не в этом дело. Мне кажется, если просто оставить её гнить здесь – это как-то… неправильно. Нет, не так. Это правильно. В смысле, тоже правильно. Но я хотела сказать, что можно оставить всё, как есть. А можно сделать иначе. И не только пока что-то живо… буквально. Понимаешь?

– Ты хочешь, чтобы жизнь этого дерева после смерти продолжалась не сама собой, а как будто мы вмешались и изменили что-то?

– Ну, наверное, можно и так сказать…

– Этот мир был создан Смертью, дабы она обрела жизнь [21] … М-да. Хорошо, Принцесса. Будет тебе эта берёза дровами!

– Я хочу домой.

– Я тоже. Идём.

– Нет! – Лика обнимает Макса за шею обеими руками и шепчет как будто в пространство за его спиной: – Как бы ни было прекрасно это место, наш дом не здесь…

– Не совсем так, девочка моя. Не совсем так… Но я понимаю, что ты чувствуешь. – Макс стоит неподвижно и только гладит её рукой по волосам. – Здесь – это там, где мы. Здесь – это просто мы. Но если единственный способ что-то перекроить – это поменять его на «там», то – это не значит поменять место. Само здесь должно стать иным. Не просто расшириться в смысле там горизонтов и всего такого. Нет. А именно иным. Это можно сравнить с реконструкцией дома. Но не по причине расширения семьи или обыкновенной прихоти. А если вдруг солнце станет подниматься с севера, а не с востока, как положено. Тогда старая планировка и даже архитектура перестанут соответствовать… Я вообще начинаю подозревать, что никакого «там» нет…

– Ты думаешь, мы тоже когда-нибудь сможем? – она как будто не слушает его.

– Что?

– Ну, как она… выйти…

– Конечно. Учитывая, что никакая она не «она». Сначала-то она – ты. А уже пото-ом… точнее, где-то далеко-далеко – она.

– Я вдруг подумала, а если у нас получится, и мы тоже захотим во что-то вмешаться, изменить…

– Зачем?

– Не знаю… Я гипотетически.

– Гипотезы – это для романистов. Не наш профиль. Нам некогда, деточка. У нас каждую минуту жизнь простаивает! Я есть хочу, собаки, вон, уже сейчас a capella запоют, Игнат завтра приедет… с девочкой – надо в доме прибрать, хотя бы для очистки совести, а Боря, наоборот, в город зачем-то собрался – просил на электричку отвезти…

– С какой девочкой? – Лика резко отстраняется от Макса.

– Откуда я знаю. С хорошей, наверное, раз по секрету мне шепнул.

– А ты мне не сказал ничего!

– Вот, говорю.

– С девочкой… Боже мой! Надо бельё поменять и полы протереть… – Она берёт Макса за руку и буквально тащит в сторону дома. – Ты мне, кстати, сколько уже обещаешь фотографии в гостиной развесить! Стены уже месяц как перекрасили… Ох, чувствую, будем мы с тобой,

– … мы, как два дурака, так и не узнали! Не спросили главного: как, когда?! Что там у них стряслось в 2046-м? Наука продвинулась или всеобщее просветление наступило?

Макс валяется на кровати, подперев голову рукой, и курит. Я сижу в кресле у окна, за которым глухая, глухая ночь.

Вечером мы немного выпили. И сейчас продолжаем. У каждого из нас по пузатому стакану в руке. Иначе мне было бы никак не забраться так далеко, с моими-то инстинктами жаворонка. Но алкоголь не опьяняет, лишь поддерживает в тонусе. Хотя от бутылки «Финляндии» уже почти ничего не осталось. Зато всего остального слишком много. Всегда так – слишком много всего…

– А я так и не спросила, знает ли она, как я оказалась дома в своей постели тогда – с вершины той скалы…