Худшее из зол - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Уэйтс cтр.№ 75

— Я хочу… покоя…

Кинисайд продолжал сверлить его взглядом.

— За покой надо платить. Если хотите настоящего покоя.

— Сколько? — В горле пересохло.

— С финансовой точки зрения — ничего. Только ваше участие.

Колин начал дико озираться по сторонам, от боли перестав соображать.

— Либо так, либо никак.

Колин посмотрел вниз. Взял нетронутый бокал с виски, залпом его опрокинул. Кивнул:

— Я готов платить.

— Вот и славно, — улыбнулся Кинисайд.

Колин чувствовал себя совершенно разбитым. И очень грязным. По телу градом катился пот. Его трясло как в лихорадке.

Но головная боль, кажется, начинала отступать.

— Я чувствую себя Фаустом… в гостях у Мефистофеля…

Кинисайд продолжал улыбаться, сверкая глазами.

— Называйте как хотите. — Он показал пальцем на пустой бокал. — Колин, у вас в бокале пусто. Повторить?

Колин кивнул.

Кэролайн смотрела на него потрясенно: неужели человек, рассказывающий все эти ужасы, — ее отец, которого она знает всю жизнь?

— А Тошер… что случилось с ним?

— Не знаю… — Он отвел глаза в сторону. Старался не смотреть в центр помещения. На пятна въевшейся в цементный пол крови. — Я только достал для них вещество — и все.

— Достал?! Ты пошел на эту гнусность? — Она смотрела на него, не веря собственным ушам. — А что с остальными?

Он вспомнил языки пламени, стоны и крики.

— Не знаю, — поспешно сказал он. — Не знаю, что… с ними… — Он вздохнул, попытался оправдываться: — Я должен был тогда что-то предпринять. Я уже потерял Хелен. Мог потерять и тебя. Я должен был…

Слова остались без ответа. В Кэролайн кипела злоба:

— Что ты имеешь в виду? Что значит — должен был что-то сделать?! Между мной и Тошером не было ничего серьезного. И ты об этом знал. Мы просто проводили время. После того, через что мы с тобой прошли, мне нужно было развеяться. Мы и встречались-то всего несколько раз. Он возил меня на мотоцикле. Ты это знал. Я никуда не собиралась с ним убегать. Ты знал. — Она шумно выдохнула. — О господи…

— Мне тогда казалось, что это возможно… — Он был готов разрыдаться. — Я знаю, что совершил нечто ужасное. И хотел загладить свою вину перед тобой. Помог тебе с квартирой. Помог переехать, сделать ремонт, расплатиться…

Кэролайн смотрела на него ледяным взглядом:

— Что ты такое говоришь! Ты сам понимаешь?..

Он протянул к ней руку.

— Не смей ко мне прикасаться!

Он ничего не сказал. Посмотрел на цепь, приковавшую его к батарее, потом на дочь. Медленно и печально покачал головой.

Кэролайн снова заговорила.

— Значит, все это, — она подняла руку, загремев цепью, — связано с Кинисайдом и с тем, что вы сделали с Тошером?

— Что-то вроде того, — тихо произнес Колин. — Продолжение, следствие. Давай я объясню.

— Нет, — отрезала она и посмотрела на него так, будто видела впервые. — Наверное, я толком никогда не знала, какой ты на самом деле. И вряд ли хочу знать…

И она замолчала и не проронила больше ни слова.

И вот он сидит и смотрит на спящую дочь.

И не знает, о чем она думает.

Что она думает о нем.

Что он сам о себе думает.

Донован всегда считал, что в межсезонье приморские города способны навевать лишь скуку и тоску, но место, куда они приехали, похоже, даже в разгар сезона выглядело не лучше.

Джейвик-Сэндз рядом с Клэктоном. Унылый участок земли в Эссексе, заканчивающийся Северным морем. Возможно, когда-то это был процветающий курорт, дивное место (впрочем, в этом он тоже сомневался), но сейчас оно находилось в плачевном состоянии.

Они выехали из Лондона на северо-запад по шоссе А-12, ведущему в Эссекс. Огромные магазины и центры розничной торговли сменились чередой заводских корпусов, которые постепенно уступили место монотонному, зато функциональному сельскому пейзажу, аккуратно поделенному на прямоугольники и квадраты земли, призванные выполнять конкретную практическую задачу. Пета была за рулем, Донован сидел рядом с картой на коленях.

Утром он проснулся в номере мокрый, как мышь, запутавшийся в простынях и одеяле. Волосы слиплись, губы покрылись коркой, от тела исходил запах пота и вина.

Он лежал и тяжело вздыхал, ожидая, когда из обрывков сам по себе восстановится в памяти вчерашний кошмар.

Громкая музыка, обильные возлияния.

Призраки, револьвер…

И — пустота.

Он скосил глаза — на другой стороне кровати среди разбросанных бумаг с недоумением увидел второе одеяло и подушку. Вспомнил — Пета.

Снова тяжело вздохнул.

На подушке лежала записка: «Надеюсь, вам все-таки удалось отдохнуть и вы найдете время спуститься к завтраку в ресторан».

Он посмотрел на часы, медленно, с усилием поднялся с кровати, побрел в ванную. Голова кружилась, желудок крутило и выворачивало. Тяжелое похмелье. Оно, он знал, будет преследовать его весь день, напоминать о себе, время от времени выныривая откуда-то изнутри, как постыдная тайна.

Принимая душ, он с водой пытался смыть воспоминания о вчерашнем вечере. Вышел из ванной, натянул защитного цвета свободные брюки, старую футболку с Бэтманом на груди и спустился вниз. Как же неудобно встречаться с Петой: кто знает, что он ей вчера наговорил! Она сидела за столом, румяная, полная энергии после бассейна, и пила чай, перед ней стояла тарелка с колечком запеченного хлеба и фрукты. Подняла глаза.

— Как себя чувствуете? — Во взгляде искренняя забота.

Донован неопределенно пожал плечами, она кивнула.

— Мы сегодня собирались в Эссекс. Вы в состоянии ехать?

Он кивнул.

— Хорошо. — Она вернулась к своему колечку.

— Знаете… — начал он, испытывая жуткую неловкость, — вчера я… может, наговорил чего-то лишнего… не знаю, я…

Она улыбнулась, и он сразу почувствовал, что у него есть друг.

— Ничего такого страшного вы не наговорили, честное слово.

— Спасибо. — Он кивнул. — Извините за то, что я…

— Вам совершенно нечего стыдиться. Мы все бываем в таком состоянии. Или в очень похожем. Все мы люди…

Донован посмотрел на нее, хотел спросить что-то еще, но не осмелился.

Она пожала плечами:

— Вам пришлось пережить трудные дни. Забудем об этом. Сейчас нужно поесть — сразу станет легче.