Худшее из зол - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Уэйтс cтр.№ 38

Потом вернуться домой, принять душ. Поесть.

Узнать, есть ли новости.

Она переоделась, нашла кроссовки. Надо сломать эту рутину, постараться, чтобы этот день отличался от нескольких предыдущих. Сделать так, чтобы в этот день что-то начало происходить.

Что-то такое, что изменит ее нынешнее состояние.

Донован сидел на каменной ступеньке у подножия памятника лорду Грею в центре Ньюкасла и ждал.

Перебирал в памяти события последних суток.

В субботу вечером они доцеловались до того, что прибежали к нему в гостиницу, поспешно разделись и, как голодные, набросились друг на друга. Со страстью, даже какой-то яростью. Когда случайно их глаза встречались, они тут же отводили их в сторону.

Потом, вымотанные, лежали рядом, не касаясь друг друга. Мария подобралась к нему, заглянула в глаза. Улыбнулась.

— Что-нибудь не так?

— Нет, все нормально. — Он вздохнул, скользнул по ней взглядом, выдавил улыбку.

— Ты уверен? — Она погладила его по щеке.

Он снова вздохнул, накрыл ее руку своей.

— Это как… не знаю, как сказать… застало меня врасплох. Все эти годы… Наверное, я не был к этому готов.

— Считаешь, к этому можно подготовиться?

Он не мог объяснить. Не то чтобы ему не давали покоя мысли о жене, с которой он не живет, — ему казалось, что на него отовсюду глядят глаза сына и оценивают его действия. Он стряхнул наваждение, отдавшись животной страсти, но теперь, когда все закончилось, наваждение вернулось. Он почему-то чувствовал, что в какой-то степени разочаровал сына. Будто тот такого от него не ожидал.

Она смотрела на него, не требуя ответа, а он отводил взгляд.

— Не переживай, — сказала она, убирая руку, — совсем необязательно это повторять. Хочешь — давай сделаем вид, что между нами ничего не произошло.

И начала выбираться из постели.

— Не уходи.

Она села, посмотрела на него.

На этот раз он нашел в себе мужество не отводить взгляд.

— С тех пор как я расстался с женой, у меня ничего такого не было.

— Ты об этом говорил.

— Я будто старался освободиться от оков. Я не… это… — Он вздохнул, посмотрел куда-то в сторону. — Мне трудно об этом говорить.

— И не надо. — Мария прилегла рядом.

Он посмотрел на нее, на ее обнаженное тело, словно впервые, после того как они ворвались в комнату, по-настоящему ее увидел. Он почувствовал не просто вожделение и похоть — внутри зрело нечто такое, чему он не находил названия.

— До чего же ты красивая, — выдохнул он, глядя ей в лицо.

Она улыбнулась, потрепала его по щеке:

— Ты тоже.

Они прижались друг к другу губами. Сначала нерешительно, потом все сильнее пробуждалось желание.

Нежность, ласки — взгляды, улыбки. Молча — слова были лишними.

Нагота становилась глубже. Он почувствовал, что куда-то исчезает чувство вины, уступая место близости, одновременно прекрасной и невероятно сильной.

На него из всех углов больше не смотрели укоризненные глаза сына.

Мария, закрыв глаза и запрокинув голову, что-то прошептала одними губами.

— Ты плачешь, — с улыбкой тихо сказала она, посмотрев на него.

Донован улыбнулся в ответ, зарылся лицом в ее волосах.

И почувствовал, что больше не одинок. Внутри поднялась теплая волна нежности, любви и накрыла с головой.

Потом они лежали рядом, проводя пальцами по неостывшей после этого акта любви коже.

В темноте лица, тела трудноразличимых оттенков серого цвета. Ночные разговоры. Разговоры между любящими людьми.

— Да, — начал Донован, — долго же мы с тобой к этому шли.

— В редакции и раньше были убеждены, что мы любовники. Говорили, что мы слишком близки, чтобы быть просто друзьями. — Мария улыбнулась. — Придется сообщить, что они не ошибались.

— Но мы ведь жутко друг с другом заигрывали, правда? — улыбнулся Донован.

— Мне кажется, мы по-другому и не общались.

Так проявлялись их особые отношения. В «Геральде» на них обоих возлагали большие надежды. Они подружились сразу и оставались друзьями до тех пор, пока Донован не отрезал себя от остального мира.

Мария прижалась к нему сильнее.

— Ты меня хотел?

— Да, но не собирался к тебе с этим подъезжать. Потому что боялся, что мы перестанем быть друзьями, если переспим.

— А я в воображении представляла совершенно бесстыдные сцены, но понимала, что этого не должно случиться. Во-первых, ты был счастлив с женой.

Он не ответил, но она почувствовала, как под рукой напряглись его мышцы.

— Прости.

— Ничего.

Некоторое время они лежали молча.

— Может, вам все-таки стоит встретиться? — наконец спросила Мария.

Прежде чем ответить, он обвел глазами стены и потолок. Призраков не было. Наверное, прячутся, решил он. Прячутся в темноте.

Он вздохнул:

— Это очень трудно сделать. После… после того случая… я не мог… Она пробовала меня разговорить. Не отпускать от себя… Я иногда чувствовал, что просто на нее смотрю. Она тоже смотрела молча. Мы словно хотели приблизиться друг к другу, но что-то нас… всегда останавливало и вставало между нами. В конце концов я понял, что должен… уехать. Ради нас обоих.

Мария смотрела прямо перед собой, понимая, чего ему стоило заговорить. Она почти не дышала, опасаясь, что лишний взгляд и звук могут оборвать его исповедь.

— А Эбигейл?

— Она меня ненавидит. — Он горько вздохнул.

— Нет-нет, ты ошибаешься.

— Не ошибаюсь. Она считает, что я его люблю больше, чем ее, потому что… — Он покачал головой. — Но я не могу перестать надеяться… Я не сумел заставить ее себя понять. Она заявила, что в доме нас как будто по-прежнему четверо. Только один — призрак, который всех преследует. Мне пришлось уйти, чтобы там больше не было призраков.

— Два года. За два года многое могло измениться.

Снова повисло молчание.

— Знаешь, мне кажется, мы друг другу подходим, — перевела разговор Мария.

Донован улыбнулся, крепче прижал ее к себе.

— Я тоже так считаю.

Их снова накрыла волна страсти. Потом они снова лежали рядом, удовлетворенные, счастливые.

— Его так и не… — начала Мария, свернувшись клубочком в его объятиях. — Так и не нашли никаких следов?

— Никаких. — Он смотрел в потолок.