Пентаграмма - читать онлайн книгу. Автор: Ю Несбе cтр.№ 46

— На дворе — три часа ночи. Может, поспишь?

— Не могу, — сказал Харри. — Стоит закрыть глаза, и сразу так жутко становится…

— Тот же кошмар, что и раньше?

— Кино из ада — повтор по заявкам зрителей.

— Про лифт?

— Про лифт. И я каждый раз схожу с ума. Как скоро ты сможешь подъехать?

— Ох, не нравится мне это, Харри.

— Когда?

Эйстен вздохнул:

— Подожди минут шесть.

Когда Эйстен поднимался по лестнице, Харри уже напялил джинсы и ждал его в дверях.

Они сели в гостиной. Свет включать не стали.

— Пиво будет? — Эйстен снял бейсболку с надписью «Playstation» и зачесал назад редкие потные космы.

Харри покачал головой.

— Тогда вот, — сказал Эйстен и поставил на стол черную тубу, похожую на футлярчик из-под фотопленки. — Держи. Флунипам. Вырубает с гарантией. Одной таблетки за глаза хватает.

Харри внимательно посмотрел на цилиндрик, потом сказал:

— Я позвал тебя не за этим, Эйстен.

— Нда?

— Нда. Мне хочется узнать про взлом кодов. Как это делается?

— Ты про хакеров? — Эйстен был немало удивлен. — Собираешься взломать пароль?

— Вроде того. Читал в газете про маньяка? Мне кажется, он оставляет нам закодированные послания. — Харри включил лампу. — Гляди.

Эйстен посмотрел на лист бумаги, который Харри положил на стол и удивился:

— Звезда?

— Пентаграмма. Этот символ он оставил дважды. В первый раз вырезал на балке у кровати жертвы, а во второй — нарисовал на пыльном экране телевизора в магазине напротив другого места преступления.

Эйстен посмотрел на звезду и кивнул:

— И ты думаешь, я помогу тебе разобраться, что это значит?

— Нет. — Харри подпер подбородок руками. — Но надеюсь, ты расскажешь мне про принципы расшифровки кодов.

— Харри, я же взламывал математические коды, а у человеческих — иной смысл, другая семантика. Я, например, до сих пор ни разу правильно не вычислил, что имеют в виду женщины, когда говорят «нет».

— Представь себе, что в нашем случае задействованы и человеческая логика, и некий подтекст.

— Тогда это уже криптография, тайнопись. Для этого помимо логического мышления нужно умение задействовать подсознание и интуицию — все то, что ты знаешь, но не знаешь, что знаешь. Придется использовать линейное мышление и распознавание образов. Слыхал об Алане Тьюринге?

— Нет.

— Этот англичанин в войну расшифровывал немецкие коды. Проще говоря, выиграл Вторую мировую. Он говорил, что для расшифровки нужно сначала понять, в каком измерении действует противник.

— Это как?

— Скажем так, этот уровень выше букв и цифр. Надъязыковой. И ответы надо искать не на вопрос «как», а на вопрос «зачем». Понятно?

— Нет.

— Никто не понимает. Это, скорее, особый дар — вроде ясновидения.

— Предположим, мы знаем зачем. Что дальше?

— Дальше придется потратить уйму времени. Комбинируй варианты, пока не вымрешь.

— Нельзя мне вымирать. И уймы времени у меня нет. Побыстрее можно?

— Тогда есть только один известный мне способ. Транс.

— Ну, разумеется, транс. Вот теперь все понятно.

— Я не шучу. Продолжаешь смотреть на информацию, пока не избавляешься от всех мыслей. Все равно что перегрузить мышцу и вызвать ее спазм. Что-то в этом роде. В восемьдесят восьмом я четыре ночи подряд взламывал систему счетов Датского банка. На голом энтузиазме и капельке ЛСД. Получится подсознательно взломать код — считай себя королем. А если не получится…

— То что?

Эйстен засмеялся:

— Угодишь в психушку. Там полно таких, как я.

— Транс, говоришь?

— Ага. Транс. Интуиция. Может быть, немного фармацевтической помощи…

Харри взял со стола черный цилиндрик и поднес к глазам:

— А знаешь что, Эйстен?

— Что?

Он кинул тубу через стол, и Эйстен ловко поймал ее.

— Я пошутил насчет «Under My Thumb».

Эйстен положил тубу на край стола и нагнулся завязать шнурки на старых, ужасно грязных лыжных ботинках «Пума».

— Да знаю. Как там Ракель? — спросил он.

Харри пожал плечами.

— Ты от этого такой грустный?

— Возможно, — ответил Харри. — Мне тут предложили работу, и не знаю, смогу ли я отказаться.

— Значит, это явно не работа таксиста. Или предлагал не мой шеф.

Харри улыбнулся.

— Извини, но из меня плохой советчик по вопросам трудоустройства. — Эйстен встал. — Флунипам оставляю здесь. Поступай, как знаешь.

Метрдотель с головы до ног изучил человека перед собой. За тридцать лет работы у него выработался своего рода нюх на неприятности, а от этого человека неприятностями разило за версту. Не то чтобы всякая неприятность была во вред — гостям «Театрального кафе» как раз не хватало хорошего скандала, но это должна быть правильная неприятность. Например, когда молодой артист с галереи нараспев заявляет, что он из поколения новых талантов, а хорошее вино можно пить и без многолетней выдержки. Или бывший исполнитель главных ролей из Национального театра провозглашает, что ничего хорошего не может сказать о финансисте за соседним столиком, разве только то, что он гомосексуалист и посему не склонен к размножению. Ну а то, что сейчас лицезрел метрдотель, не обещало скандала. Просто скучная неприятность: неоплаченный счет, храп под столом или потасовка. Сначала он по внешним признакам (грубые черные джинсы, красный нос и бритый череп) принял его за пьяного рабочего сцены, который собрался в родимый погребок. Но когда тот спросил Вилли Барли, возникло подозрение, что это какая-нибудь помойная крыса из журналистского погребка под уличным рестораном с говорящим названием «Толчок». Метрдотель не испытывал никакого уважения к грызунам, которые беспардонно теребят то, что осталось от бедняги Барли после исчезновения его очаровательной супруги.

— Вы уверены, что означенный человек здесь? — спросил метрдотель.

Он открыл книгу заказов, хотя прекрасно знал, что Барли, как обычно, пришел ровно в десять и сел за свой обычный столик на застекленной веранде, откуда была видна Стортингс-гате. Удивительно было то, что приветливый продюсер впервые изменил себе и пришел в четверг. У метрдотеля даже возникли серьезные опасения насчет его психического здоровья.

— Не надо утруждаться, я его вижу, — заявил человек и исчез внутри.