И опять налил ей водки – щедрой рукой.
Естественно, к десяти вечера она была совершенно пьяна. Танцевала, хохотала, сидела, кажется, у Костика на коленках. Когда в начале одиннадцатого позвонил Фриц, весело бросила в трубку:
– Д-дорогой, мы еще г-гуляем!
– Хорошо, – спокойно откликнулся муж. – Я уже дома, тебя жду.
– П-приеду п-пьяной, – предупредила она.
– Прогрессивный у тебя супруг, – усмехнулся Костик.
И прижал ее к себе еще крепче.
«Что я творю?» – ахнула про себя Адель.
Но, когда журналист полез целоваться, особо не вырывалась. Губы у него оказались жесткими, объятие – сильным. Как раз то, чего ей не хватало.
Целовались и всю дорогу домой. Костик неожиданно проявил себя джентльменом и предложил довезти ее на такси.
– По пути лапать будешь? – пьяно усмехнулась она.
– Можно подумать, ты против! – хохотнул парень.
…Фриц (хотя зябко было на улице) ждал ее во дворе. Адель вышла. Покачнулась. Попыталась (безуспешно) кардиган застегнуть – под который Костик лазил.
– Ф-фриц, я так набралась! – покаянно бросилась к мужу.
Немец заглянул в машину. Увидел Костика – тоже встрепанного, пьяненького.
– Этто пп-росто… мой коллега, – поспешно молвила Адель.
Трезвела на свежем загородном воздухе стремительно. Начала понимать: что-то явно не то она творит. Явилась домой к мужу совершенно «в лоскуты». В компании с чужим мужчиной. Тут самый что ни на есть плюшевый мишка имеет право взорваться.
Однако Фриц спокойно сказал:
– Твой коллега зайдет в дом?
– Нет, нет, я поеду, – поспешно откликнулся Костя.
– Спасибо, что помогли моей жене добраться, – сухо произнес немец.
Таксист – он предвкушал семейную сцену – был неприкрыто разочарован.
Адель же, пока шли по скользкой дорожке ко входу, виновато лепетала:
– Я… сама не знаю… они все подливали и подливали…
Фриц молчал.
– Этот Костя… он мне вообще никто… он просто…
В холле их ждала тетя Нина. Едва увидела, в каком состоянии хозяйка, непочтительно молвила:
– Аделька! Сдурела?! Ты что творишь?!
А Фриц неожиданно улыбнулся:
– Не кричите на нее. Она, наверно, пробовала этот ваш знаменитый коктейль? «Северное сияние»?
– Ты что – не сердишься? – изумленно спросила жена.
– На что? – Муж удивился, похоже, искренне. – Ты, что ли, первая, кто перебрал на корпоративе?..
Даже тетя Нина (обычно держала свое мнение при себе) скорбно покачала головой:
– Вы очень мягкий человек. Слишком мягкий.
А плюшевый мишка обнял свою женушку и спокойно откликнулся:
– Я просто ее люблю.
* * *
Историю Адель изложила Иннокентию Степановичу. Недоуменно спросила:
– Фриц, что ли, получается, совсем дурак? Меня ведь все, кто мог, приложили. Тетя Нина – хотя дама сдержанная – шалавой обозвала. Костик – ну, тот парень с работы, что напоил, – тоже сказал, будто он в шоке. Он, когда меня в такси вез, типа, не сомневался, что мужа дома нет. «А ты, – Адель передразнила заполошный тон Костика, – вместе с любовником, пьяная – прямо к мужу в лапы!»
Иннокентий Степанович поднял бровь:
– А что, этот Костя – твой любовник?
– О господи, нет, конечно! Ну, поцеловались. На корпоративе.
– Значит, Фриц твой – просто умный человек, – усмехнулся Иннокентий Степанович. – К несерьезному не ревнует.
– Тетя Нина сказала: он вообще святой. И она не понимает, за какие заслуги меня бог таким мужем наградил. Обеспеченный, заботливый. А еще добавила словечко, я ее на свою голову научила – «толерантный».
– Тебе с Фрицем лучше, чем с Гришей? – проницательно взглянул на нее Иннокентий Степанович.
Запираться Адель не стала:
– Лучше.
– Да. Я тебя понимаю, – грустно откликнулся собеседник.
– Может, нехорошо я сказала, Гриша – все-таки ваш друг, – спохватилась Адель. – Я его вспоминаю и на могилу часто езжу, честно!
Мужчина тепло взглянул на нее:
– Ты такой еще ребенок!
Адель же вспомнила ссору, последние слова, что сказала Грише: «Чтоб ты сдох»!
Что ж. Теперь у нее другой муж. И Фрица – дала себе слово Адель – она никогда не обидит.
* * *
Плюшевый мишка чаще всего был Адели понятен. Но иногда – откровенно удивлял. Сегодня утром, например, предложил ни с того, ни с сего:
– Заинька, давай, мы тебе шофера наймем.
– С чего это вдруг? – фыркнула она.
– Зима. Скользко. Дороги чистят плохо.
– Да ну, брось. Я за рулем уже пять лет. За все время две мелкие аварии. Разве много?
– Но мы можем себе позволить взять шофера, – пожал плечами Фриц.
– Ага, – насупилась она. – Меня на работе и без того уже извели: живу за городом в коттедже, муж – иностранец. Начну с водителем ездить – вообще со свету сживут.
– Мне казалось, тебя не волнует чужое мнение, – не сдавался муж.
– К тому же мне просто самой нравится рулить. Ни от кого не завишу, сама себе хозяйка!
– Я тоже не завишу от своего шофера, – парировал немец. – Он везет меня, куда я ему скажу.
– Нет, Фриц, ни за что, – твердо произнесла Адель.
– Как знаешь, – больше не стал спорить плюшевый мишка.
«Интересно, чего ему вдруг в голову взбрело? – гадала она, сидя за рулем, по пути на работу. – Разозлился, что я в прошлую субботу бампер поцарапала? Или хочет приставить водителя, чтоб тот за мной наблюдал, а потом ему докладывал?»
Никаких тайн от мужа у Адели не было – но ездить вместе со шпионом все равно не хотелось. У нее и так – спасибо Фрицу! – чинная, лакированная, временами скучная жизнь. А шофер привнесет в нее избыточную безопасность.
Адель прибавила газку и лихо обошла на повороте медлительную «Нексию».
Легкая добыча – машина ехала не больше шестидесяти, да еще водила интеллигентно к обочине прижался, дал ей проехать.
Вернулась в свой ряд, догнала черную «БМВ».
«Икс-пятая», мощный джип, боевая машина братвы. А едет – чуть быстрее пенсионерской «Нексии». Дама, что ли, за рулем?
Сбросила передачу до третьей, разогналась, выскочила на встречную, врубила четвертую, пятую. Скорость набрала большую – потому что знала за водителями «бэх» дурную привычку ускоряться, если кто-то берется их обгонять.