Танец семи вуалей - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Солнцева cтр.№ 52

Оленин попятился и вскрикнул, наткнувшись на своего преследователя.

– Вы?

В этом коротком слове прозвучало столько изумления, что Лавров замешкался. Валить злодея на грязный пол, крутить и вязать ему руки он не решился.

– Я… – сказал он, преграждая доктору путь к бегству.

– Что вы… как вы здесь… о-оказались?

Оленин выглядел обескураженным. Он машинально отряхивался и дергал головой. В его волосах застряла паутина.

– А вы?

– По… послушайте… вы… следили за мной?

Доктор смешался, понимая, что встреча произошла не случайно. Лавров, готовый к нападению, выразительно потянул носом.

– Чувствуете?

– Что? – Оленин сделал вид, что принюхивается, и судорожно кивнул. – Запах отвратительный…

– Падалью пахнет.

– Кошка, вероятно, сдохла… или собака…

Доктор пытался держаться, но это давалось ему с огромным трудом.

– Вы… видели ее? – робко спросил он, нарушая молчание.

– Кого? Дохлую кошку?

– Женщину…

– Мертвую?

– М-мою пациентку… – дрожащими губами вымолвил Оленин. – Она должна быть где-то тут… вот… взгляните…

Прерывисто дыша, он зачем-то показал Лаврову клочок шелкового платка.

– Это ее шаль… она зацепилась за гвоздь, и кусок оторвался…

– Кто зацепился? Какая шаль?

Начальник охраны прикидывался, и доктор это понял.

– Вы больны, – заявил он Лаврову. – У вас больное сознание. Оно и привело вас сюда.

– Я абсолютно здоров! – усмехнулся тот, делая маленький шаг вперед. – Дайте мне клочок ее шали… ну же! Где она?

– Я… вы… н-напрасно ревнуете… ее ко мне…

– Кого?

Лавров сделал еще шажок. Доктор оцепенел, он будто прирос к месту. Ему нестерпимо хотелось убежать, скрыться, но он не мог. Между ним и спасительным подвальным окном находился человек – пациент, который появился здесь неспроста.

«Он считает меня психом, – догадался начальник охраны. – Все верно. Кто-то из нас двоих – псих. Он думает, что это я…»

– Кто она вам?

– Айгюль? – рискнул назвать имя Лавров. – Никто.

– Ну… что же вы… в таком случае…

– Что я здесь делаю? Охочусь за убийцей. Я почти поймал его.

Оленин дернул ворот пуловера, как будто ему стало душно, в его глазах мелькнула паника.

– Она… будто сквозь землю провалилась… – выдавил он.

– Полнолуние! – Лавров поднял указательный палец к сводчатому потолку, откуда свисал пустой патрон от лампочки. – Излюбленный час призраков!

– При… призраков?

Оленин попятился, но уперся в штабель прогнивших ящиков и чуть не упал. Его лицо исказила болезненная гримаса.

– Они появляются из-под земли… и туда же исчезают. Лариса Серкова тоже стала призраком. Может, она где-то здесь? Прячется под грудой мусора…

– Что вы… несете? Какое пол… полнолуние? Еще светло…

– Айгюль! – громко крикнул Лавров. – Вы живы? Отзовитесь!

Его голос подхватило подвальное эхо. Кроме шумного дыхания Оленина и капающей с потолка воды, не раздалось ни звука.

– М-между нами ничего не было, – нервно произнес доктор. – Ничего! Она пациентка… я врач. Она страдает навязчивыми фантазиями! Что она наговорила в-вам?

– Айгюль! – еще раз крикнул Лавров, не удостаивая его ответом. – Вы здесь?

Запах тлена раздражал его обоняние. С одной стороны, если доктор успел убить женщину, разложение начнется намного позже. С другой…

– Кажется, я понял. Убийца имеет привычку возвращаться на место преступления, – заявил он Оленину. – Пагубная привычка, господин эскулап!

– О чем вы?

– О Ларисе Серковой… помните такую? Красивая девочка, длинноногая, с пшеничными волосами…

– П-помню… но…

– Вы убили ее? Здесь? Впрочем, вряд ли. Она любила гулять по этим старым улицам, полным теней прошлого… вы подкрались сзади, задушили ее… и снесли тело в подвал… в этот подвал. Я прав?

– Вы… безумец! Сумасшедший…

Петербург, зима 1909 года

– Не надо, чтобы он меня видел, – прошептал любовник, отворяя перед Эммой дверь в апартаменты, снимаемые Олениными. – Вы уж сами разбирайтесь, по-семейному…

Она, не слушая, кивнула и быстро прошла вперед, не раздеваясь, даже не снимая перчаток. В глубине комнат раздавались крики и всхлипы.

Графиня застыла как вкопанная, когда из кабинета мужа выскочила растрепанная, заплаканная Фрося – полуголая, в ярких шароварах с блестками, волоча по полу страусово перо, которое зацепилось за ее волосы.

– Ах ты… мерзавка… – выдохнула Эмма, оседая в кресло.

Придя в себя, она ринулась не к мужу, а в каморку горничной, где застала Фросю в слезах. Девушка рыдала, повалившись на свой топчан и прижимая руки к горлу. Завидев барыню, она взвыла, как иерихонская труба.

– Мерзавка! – повторила Эмма, наклоняясь над ней. – Дрянь! Вот как ты платишь за мою доброту!

– Я не хотела… он сам…

– Что за тряпки на тебе? Где взяла?

– Он… он дал… его сиятельство… граф…

– Будь ты проклята! – зарыдала хозяйка. – Будьте вы оба прокляты!

Она билась в истерике, выкрикивая проклятия в адрес неверного мужа и распутной девки, обвиняя их во всех грехах. Тогда как собственный грех жег ее огнем, заставляя корчиться в муках – нравственных и физических.

«Это они! – пульсировала в ее мозгу спасительная мысль. – Они виноваты в моем падении, в моем позоре! Это из-за нее Саша охладел ко мне и толкнул в объятия Самойловича. Они вываляли меня в грязи… ввергли в блуд… и теперь насмехаются надо мной…»

Слепая ярость застилала ей глаза. Вид растерзанной, опухшей от слез горничной больно ранил ее, напоминая об измене мужа. Пренебрегая супружеской постелью, тот не гнушался заигрывать с прислугой!

«На кого он меня променял?»

Эмма, не помня себя, кинулась к бесстыжей девке и принялась хлестать ее первым, что подвернулось под руку – поясом от халата.

– Я прибью тебя! Дрянь! Прибью!..

Фрося истошно завопила, закрываясь руками. На ее шее открылись багровые следы. Барыню взяла оторопь при их виде.

– Что с тобой?

– Я не хотела, – рыдала горничная, спрыгнув с топчана и ползая перед Эммой на коленях. – Это он… Он только попросил одежу примерить… штаны бесовские и тюрбан… Я не знала! Не знала…