Битвы божьих коровок - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 28

— Если бы это произошло в метро, она смогла бы выйти только на остановке. А за две минуты ты бы все ей объяснил…

— Ты думаешь?

— Конечно. За две минуты можно объяснить теорию относительности и значение двух сотен основных китайских иероглифов. Все зависит от настроя.

Пацюк послал Бороду подальше и отправился путешествовать по продвинутым кабачкам в полном одиночестве. Последним пунктом в его программе стало посещение “Аризоны-69”, но свободных мест там не оказалось.

Как не оказалось там и Мицуко.

Вернувшись домой, он позвонил Анне Николаевне, приходящей домработнице. Анне Николаевне было около пятидесяти, в свое время она была художницей, занималась росписью по шелку и даже где-то выставлялась. Но грянула перестройка, а за ней и десятилетие ползучих революций, на пятки стали наступать конкуренты — молодые, зубастые и закончившие не какую-нибудь там “Муху”, как несчастная Анна Николаевна, а “Репинку” и даже Флорентийскую академию с обязательной практикой в галерее Уффици. Анну Николаевну выкинули на помойку вместе с ее батиком в стиле “сталинский ампир”. И последние два года она перебивалась тем, что устраивала у Пацюка небольшие постирушки и два раза в неделю прибирала его логово. Он платил ей триста рублей в месяц, и оба они были довольны друг другом. Но теперь, когда в комнате Пацюка поселился “ебеньюар” с примкнувшими к нему трусиками, а в ванной — губная помада, Пацюк решил отказать художнице от места.

Не навсегда. Только лишь на время.

Его пугала одна лишь мысль о том, что любопытная Аннет (как она сама себя называла) будет рыться в вещах, которые гипотетически могли принадлежать Мицуко.

Мекнув в трубку, что он уезжает в командировку на месяц (дальше — будет видно), Пацюк заверил Аннет, что позвонит, как только приедет. И пообещал ей аппетитную гору грязного белья и прибавку к жалованью.

Уладив вопрос с домработницей, Егор весь остаток воскресенья посвятил просмотру ладно скроенных и крепко сшитых американских страшилок про маньяков. Поточные хот-договские триллеры были так же любезны его сердцу, как и изысканный Эдогава Рампо. Но теперь Пацюк не просто наслаждался крупными планами окровавленных ножей преступников (как обычно и бывает — самых обыкновенных, кухонных). И крупными планами окровавленной груди жертв (как обычно и бывает — самого расхожего, третьего размера).

Пацюк искал подсказку.

Из маньяческой эпопеи следовало, что леденящий ужас у жертв вызывают:

— струны от карниза;

— стрекот кинокамеры;

— гулкие шаги в подземных гаражах;

— непроизвольно поехавший лифт;

— внезапно заговорившее радио;

— ночные звонки по телефону;

— тень за стеклом комнатных дверей;

— тень за прозрачной занавеской душа;

— упавшая кофемолка;

— мяуканье кошки на карнизе окна;

— ни с того ни с сего перегоревшие пробки.

Ни один из этих атрибутов не был задействован в безобразной субботней сцене. Как ни напрягался Пацюк, но вспомнить о наличии какого-либо демона в радиусе двадцати метров от машины он так и не смог. Как не смог и не захотел объяснить отсутствие Мицуко — последний звонок в Сосновую Поляну был сделан им, совершенно обезумевшим от безвыходности ситуации, в два часа ночи. Вот если бы случилось чудо, фантастическое и совершенно необъяснимое, если бы ангел сам позвонил ему…

Но ангел не позвонил.

Зато (ранним утром понедельника) позвонил дежурный по Управлению и сообщил стажеру, что машина за ним вышла. Проклиная хрёнову работу, Пацюк вылез из кровати и через двадцать минут уже трясся в управленческом “рафике” в обществе старшего следователя Забелина и судмедэксперта Крянгэ. Они направлялись в Юкки, небольшой поселок за Парголовом, на северной оконечности города. Там, в одном из коттеджей, было обнаружено тело молодой женщины.

Убитой молодой женщины.

Известно пока было немногое: женщину обнаружили рабочие, строившие соседний коттедж. Они же вызвали милицию.

До сегодняшнего утра Пацюк был в Юкках только один раз. В прошлом году его вывез туда институтский приятель Борода, который славился тем, что променял блестящую карьеру адвоката на место продавца кассет в эзотерическом магазине “Роза Мира”. Еще Борода славился тем, что сам по винтику собрал гоночный мотоцикл. А его гоночный мотоцикл славился любовью к экстремальным трассам.

А Юкки славились своими холмами.

Именно в холмистых Юкках пролегали основные трассы Бороды. Он выезжал в Юкки каждые выходные и отдавался гонкам по крутым холмам с такой бешеной страстью, что приводил Пацюка в немое изумление.

— Если ты будешь так наяривать, то к сорока годам станешь импотентом, — как-то сказал Бороде Пацюк.

— Все мы станем импотентами, — философски заметил тот. — Какая разница — раньше или позже…

— Или убьешься. И тогда прощай, молодость.

— Молодость — это неверие в свою старость, не больше. А я верю в свою старость…

Спорить с Бородой было бессмысленно. Он слыл недорезанным приверженцем даосизма. И сквозь призму учения Дао рассматривал окружающий мир. И не просто рассматривал, а пытался классифицировать. В свободное от кассет “New Age” и мотоцикла время Борода писал трактаты. Трактатов было три:

"Учение Дао как средство ухода за личным автотранспортом”.

"Учение Дао как средство борьбы с насекомыми”.

"Учение Дао как средство воспитания щенков акитаину”.

Никаких щенков акитаину у Бороды не было. Зато с личным автотранспортом он легко взбирался на холмы под углом семьдесят градусов и падал вниз под углом в сто пять. Только один раз Пацюк наблюдал эту душераздирающую картину. Только один. На большее его не хватило.

— Неужели ты не можешь ездить по ровной дороге? — спросил он Бороду, когда они возвращались в Питер. — Неужели ты не можешь ездить по прямой?

— Прямая только потому прямая, что соединяет две точки. Что может быть ничтожнее двух точек?.. А вещь, соединяющая две другие ничтожные вещи, — и сама ничтожна…

Пока Пацюк вспоминал всю эту псевдофилософскую мутотень, “рафик” успел выехать за город, свернуть на развилке в сторону Приозерска и вкатиться в Юкки.

Если бы… Если бы Мицуко хотя бы подмигнула ему или намекнула на возможность встречи хотя бы у какой-нибудь кондитерской, Пацюк бросил бы Управление, переквалифицировался в “тамбовца”, или “казанца”, или какого-нибудь руководителя какой-нибудь региональной топливной компании. И прикупил бы себе недвижимость в Юкках.

Юкки были едины в трех лицах, как всемогущий господь: собственно Юкки, Малые Юкки и Русская Деревня. И все это вместе окружала сумасшедшая природа (сосны-березы-дубы). И все они стояли на холмах и холмиках. И были райским уголком на земле.