Купель дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 94

Мы добрались до машины, я усадила детей на заднее сиденье и тронула “Фольксваген” с места. Нужно перевести детей в другой сад. На Васильевский. Поближе к дому. Каждый день возить их через центр, по часу проводя в пробках, — просто пытка.

Но перевести детей в другой сад я не имела права. Я вообще не имела никаких прав. Я была только подруга покойной, не больше. Завтра (послезавтра, через три дня) меня снова начнут донимать всевозможные дамы из органов надзора и опеки. Рано или поздно мне придется отдать детей. В зеркало обзора я видела их круглые лица, их одинаково вздернутые носы; они были двойняшками, но с возрастом Катька все больше становилась похожей на мать, а Лаврентий — на Быкадорова.

Я снова возвращалась к тому, от чего тщетно хотела избавиться. Пока Лавруха-младший будет по-бычьи нагибать голову, пока Катька-младшая будет обнимать меня за шею во сне, я не найду себе покоя. Неотмщенная Жека будет вечно преследовать меня.

Моя сегодняшняя поездка в Зеленогорск принесла неожиданные плоды, но в состоянии ли я ими воспользоваться? Конечно, я хоть сейчас, по приезде домой, могу снять телефонную трубку и набрать номер Марича. И рассказать ему все. С самого начала. Но тогда я сдам укатившего в Финляндию Снегиря. И саму себя я тоже сдам. Преподнесу следственным органам на блюдечке. Нет никаких гарантий, что Марич выслушает меня до конца. Он может просто отправить меня в КПЗ, как человека, причастного к хищению имущества граждан. А если учесть, сколько стоит картина… И сколько денег мы получили за нее со Снегирем…

Двумя годами условно мне не обойтись.

И пока я буду куковать в какой-нибудь колонии в ватнике и косынке, убийца Жеки будет преспокойно разгуливать на свободе. Ты сама загнала себя в угол, Катерина Мстиславовна.

Я с досадой ударила рукой по рулю, а Катька, приподнявшись на сиденье, коснулась моего плеча.

— Что-нибудь случилось, тетя Катя?

— Ничего не случилось. С чего ты взяла, девочка?

— Ты ругаешься вслух. Дожили!..

— Плохими словами? — испугалась я.

— Нет. Обыкновенными.

— Я больше не буду. Обещаю тебе.

В начале седьмого мы были уже дома. Раздев и покормив детей, я отправила их смотреть мультики по видео, а сама уединилась на кухне. Мне предстоял веселенький вечерок: неожиданно полученные сведения нужно систематизировать и привести к общему знаменателю. И прежде всего отрешиться от крамольной мысли, что картины Лукаса Устрицы разят наповал. При этом я старалась не думать об оставленном в Мертвом городе Остреа Херри-бое. Никаких вестей от него не было, да и газеты молчали. Хотя я открывала их с некоторой опаской: гипотетический Страшный Суд, в который я по-прежнему не верила, все еще помахивал обрубком хвоста. Осенние землетрясения на Тайване и в Турции, летние наводнения в Европе — Зверь был бы доволен. Но не он виновен в смерти Жеки. Не он и не картина.

Смерть Жеки не вписывалась в классическую схему, она была бессмысленной и в то же время несла в себе высочайший смысл: кто-то хотел избавиться от свидетеля. Картине незачем избавляться от свидетелей, но той же картине легко подыграть. Все, Катерина Мстиславовна, ты даешь себе слово, что больше не будешь впадать в мистику, а попытаешься посмотреть на все произошедшее абсолютно трезвыми глазами.

Клянусь, сказала я сама себе и — для верности — пару раз стукнулась лбом о холодильник.

Начнем сначала. И во главу угла поставим тезис, что картине можно подыграть. А это значит, что кто-то умело воспользовался легендой о Лукасе ван Остреа. О том, что его картины несут в себе черную магию, заставляющую людей в лучшем случае умереть от инфаркта. Эту легенду можно прочесть в любом специальном журнале. И даже не специальном. Опустим заключение патологоанатома и представим дело так, что Леху Титова банально замочили.

Поводов было предостаточно, главный — профессиональная деятельность, как это принято характеризовать в оперативных репортажах. Итак, Алексей Алексеевич Титов покупает очень дорогую картину. Это вопрос престижа, он просто не может ее не купить (и это хорошо знает человек, который собирается убрать его с дороги). Алексей Алексеевич знакомится с девушкой, которая похожа на рыжеволосую красавицу с внешней створки триптиха (это я), имеет неосторожность влюбиться в нее и приглашает к себе пожить. Устраивается вечеринка, во время которой Алексей Алексеевич гибнет. Но перед этим его заманивают в кабинет под предлогом того, что его ждет там возлюбленная (я почему-то ни секунды не сомневалась, что именно так Леха и оказался в кабинете, иначе зачем было закрывать меня наверху?). Он гибнет (здесь я старательно обошла причину смерти), а его возлюбленную выпускают, чтобы она побыстрее забила тревогу и обнаружила тело.

Вот и все.

Я сразу же отбросила Быкадорова с Гольтманом и сосредоточилась на Лехе, потому что сама оказалась косвенной свидетельницей его смерти.

И у этой косвенной свидетельницы накопились вопросы.

Почему в тот вечер не работал кондиционер и имеет ли это какое-то отношение к убийству? Тут я вовремя вспомнила, что, когда нашла Быкадорова, форточка в Жекиной спальне была закрыта (узелок незначительный, но вполне способен связать две этих смерти, а в моем случае любая аналогия только на руку).

Почему что-то ужаснуло Жеку не сразу, а лишь спустя время, и только после того, как она узнала о смерти Титова? Возможно, она видела убийцу, но не придала этому значения. И была не опасна до тех пор, пока что-то не сопоставила.

Почему человек, закрывший меня в спальне, не воспользовался боковой лестницей сразу, а спустился вниз по центральной? Ведь самое короткое расстояние между этими комнатами на разных этажах — боковая лестница.

Почему Жаик, подаривший золотой браслет Жеке, так и не объявился на ее похоронах? Ведь отдать последний долг знакомому человеку так естественно…

Жаик, вот идеальная фигура.

Отбросив все остальное, я наконец-то сосредоточилась на Жаике. Допустим — хотя бы допустим, — что кому-то было необходимо убрать Леху. Два покушения сорвались. Но его нужно дожать — не мытьем, так катаньем. И тогда всплывает Жаик. Он устраивается телохранителем к Титову — скорее всего по рекомендации Владимира Михайловича Юхно (тот еще деятель!) — и подтачивает Леху изнутри…

Нет, черт возьми! Нет. Я снова стукнулась лбом о холодильник.

Жаик работал на Титова три года — слишком большой срок, слишком далеко разведены во времени замысел и воплощение. Ни один заказчик не будет ждать три года, бизнес развивается стремительно, и если Леха Титов кому-то помешал, его нужно убрать немедленно… И как тогда браслет Жаика оказался у покойной Жеки?..

В случае с Жаиком — если я остановлюсь на Жаике как на потенциальном убийце — картина не цель, а средство.

А если все наоборот и целью является картина? Попросим, товарищи, на сцену нашего сельского клуба голландского товарища Ламберта-Херри Якобса. Аплодисменты.