Неумышленное ограбление - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Левитина cтр.№ 58

Андрей упорно не замечал красоты Эванжелины и обращался с ней, как с товарищем по партии, — доверительно-строго, в лучших традициях демократического централизма. Ласковая, воздушная Эванжелина, которая в отличие от меня не умеет сопротивляться моральному насилию уверенных в себе мужчин, беспрекословно и кротко выполняла все его приказы.

— Не хлопай ушами, я тебе говорю, баклажан ты мой спелый, — снова попытался юноша завладеть вниманием престарелого, избитого в подворотне гения рекламного дела, — батареи этой осенью прыснут. Придется менять.

Батареи придется менять… Батареи… Что там говорили украинские гастарбайтеры про Дашкины батареи?

— Дай мне отмычку, — попросила я Андрея.

— Это еще зачем?

— Прошу. Мне надо съездить на Дашину квартиру.

— Я поеду с тобой.

Представив Андрея Дашиным братом и ублажив консьержку упаковкой ежевичного чая, мы снова проникли в квартиру. Я принялась, к удивлению озадаченного сыщика, ползать, извиваясь и виляя бедрами, под батареями.

— Ты обворожительна, малютка, в этой застенчивой позе одурманенного зяблика, — комментировал Андрей мои взбрыкивания над и под центральным отоплением, развалившись в кресле велюрового гарнитура. — Ты даже не представляешь, насколько сейчас соблазнительна. Наверное, я не выдержу и упаду нечаянно сверху. И пусть ковер смещается то вправо, то влево под нашими жаркими телами, слившимися в…

— Помоги!

Я почти нашла то, что искала. Одна из плоских батарей являла собой произведение бутафорского искусства. От нее отходила за шкаф труба, но там и заканчивалась, а сама секция — не очень тяжелая — снималась с крючков, на которых была укреплена. Внешне все смотрелось естественно. Мы сняли батарею. В углублении стены под окном стоял железный мини-сейф.

— Да-а, — изумился Андрей. — И за что мне платят деньги?

С предосторожностями, в пакете мы пронесли сейф мимо любительницы «Санта-Барбары» и ароматизированного чая. Неимоверных усилий стоило избежать расспросов о «пропавшей Дашеньке». Пришлось переключить внимание консьержки на пакет шоколадных бисквитов, конфискованный из огромного Дарьиного «Самсунга».

— …А если там взрывчатка! — волновалась Эванжелина, когда мы приступили к вскрытию сейфа. Андрей — специалист-взломщик — орудовал щипчиками и пилкой для ногтей. Наконец замок щелкнул и металлическая дверца плавно отворилась.

— А-а! — закричала я, заглянув в ящичек.

Подруга Антрекота, не привыкшая к экстравагантной манере поведения в нашей квартире, взвилась до потолка и с прямоугольными глазами ринулась прочь из комнаты. По законам жанра сейф должен был ломиться от тугих пачек денег — долларов или, на худой конец, рублей. Но, к нашему разочарованию, он был абсолютно пуст!

* * *

— У меня такое чувство, что все вот-вот должно разрешиться, — сказала я, — давайте пока ничего не говорить родителям про квартиру.

На самом деле у меня не было никакой уверенности в скором завершении этой истории.

— Кстати, Андрей, ты не хотел бы съездить в Тверь и заняться поисками молодого художника?

Картина, увиденная в мастерской Валерия, не давала мне покоя. Зачем понадобилось расписывать прекрасную Дашкину шею красной эмалью? Андрей попытался возмутиться тем, что я воображаю из себя главнокомандующего, но случай с сейфом давал мне на это некоторое право, и поэтому, ворча под нос слова негодования, он подчинился.

Я в этот день собиралась додымить до станции «Фантома» и починить автомобиль. Потом сходить в библиотеку, на почту и в редакцию «Аргументов и фактов» — навестить коллегу из отдела рекламы, с которым у нас договор о сотрудничестве, и забрать злополучную рекламу «Трианэкса».

Темные очки маскировали следы вчерашнего нападения, а маленькое платье в тонах предзакатного неба приятно холодило спину.

Интересные мысли посещали меня в библиотеке, пока я ворошила старые газеты и встречала в них статьи под знакомыми фамилиями (включая собственную). Когда-то я была журналистом, и этот факт мог бы объяснить мою постоянную вовлеченность в авантюрные мероприятия. Но сейчас я веду размеренную и благопристойную жизнь скромного рекламного агента. И что же? Жизнь все так же изобилует событиями, которые на долю нормального человека выпадают исключительно редко. Почему же я постоянно ввязываюсь не в свое дело, почему попадаю из одной экстремальной ситуации в другую, почему меня хотят придушить владельцы туристического бюро, изнасиловать друзья стриптизера, а истекающая слезами жена банкира ждет, что я обнаружу ее пропавшую дочку. Возможно, виной всему мой неугомонный характер и склонность к авантюризму.

Дома меня, голодную и замотанную, ждали два открытия. Первое — снова пропала Эванжелина. Врожденная проницательность подсказывала мне, что у нее свидание с Максимом. Второе — более приятное — исчезла жена Антрекота. На радостях я выдала коту в награду хвост размороженной форели (мы все еще питались американским тормозком) и в ответ услышала признание: «О, как прекрасно освобождение от семейных уз и всяческих обязательств!» Полностью согласна.

Тихий вечер в уютной квартире, где все отменно функционировало благодаря корыстным усилиям детектива-неудачника, был нарушен в одиннадцатом часу зареванной Еленой. Она с порога бросилась в мои объятия, и пятнадцать минут я пыталась спасти ее организм от потери критического объема жидкости.

В борьбе за Максима Лена потерпела разгром, по силе переживаний сравнимый только с наполеоновским Ватерлоо. Сквозь рыдания девушка выдвинула несколько справедливых вопросов — в частности, зачем моей подруге Максим, если она все равно уедет в Америку? Но помочь я была не в силах. Поведение Эванжелины в состоянии влюбленности всегда лихорадочно и более нелогично, чем в будни. И поэтому бесполезно убеждать ее, что красивый мальчик исчезнет из ее жизни так же бесследно, как другие. И не менее бесполезно призывать вспомнить о супружеском долге и о бедном рогатом Дэниэле, затерянном в жаркой Калифорнии. Нет, здесь я ничем не могла помочь.

— Но неужели ты все еще хочешь выйти за него замуж? После того, как он тебя предал? — спросила я размокшее создание. — Ты ведь такая умная и серьезная девочка.

— Да, я умная, серьезная, некрасивая и вкалываю, как ударница! Я себя ненавижу, но ничего не могу с собой сделать! Я его люблю…

Антрекот, привычный к подобным мизансценам — хозяйка в позе мостовой опоры и рыдающий объект у нее на плече, — спокойно жевал заатлантический деликатес.

— И еще ведь это для меня единственный шанс…

Я перестала методично гладить Ленину вздрагивающую спину и прислушалась. — Шанс?

— Да. Единственный шанс вырваться из нищеты.

Из таких сетей выпутаться непросто. Прочная шелковая сеть, где несомненное обаяние Максима переплеталось с его респектабельностью и материальной обеспеченностью, крепко опутала бедную труженицу расчески и пергидроля. Несчастная весталка хранила целомудрие, намереваясь преподнести свою невинность ослепительному извергу в качестве свадебного подарка, и мечтала о шиншилловой шубе, кожаном свингере и бесконечном количестве вечерних платьев, которые он вскоре подарит своей жене и без которых девушка девятнадцати лет почему-то не может жить полноценно.