Царица Пальмиры - читать онлайн книгу. Автор: Бертрис Смолл cтр.№ 86

— Не желаете ли вина, ваше величество?

— Это привилегия моего звания. Гай Цицерон? Уголки его губ приподнялись в легкой улыбке.

— Может быть, — ответил он, протягивая ей оловянную чашу. На мгновение она заколебалась, но потом взяла у него чашу и поблагодарила кивком головы.

— Вам составить компанию? — не унимался он.

— Нет! — коротко бросила она, не потрудившись даже обернуться. Он вздохнул. Какая жалость, подумал он. Ее общество доставило бы ему большое удовольствие. Она очень красива и, кроме того, пользовалась репутацией интеллигентной и остроумной женщины. Однако он мог ее понять. Ее положение едва ли можно назвать приятным. Зенобия Пальмирская никогда прежде не бывала побежденной, а поражение всегда неприятно. Но ее пленение послужит по крайней мере одной благой цели. Пальмирцы, вне всякого сомнения, капитулируют, как только узнают, что их царица попала в руки императора. Лицо Гая Цицерона нахмурилось. Не приходилось сомневаться, что Аврелиан собирался сделать с Зенобией. С того самого дня, когда император прибыл к воротам Пальмиры, он стал вести себя словно мальчик. Он никак не мог остановиться и безостановочно говорил о ней. Не было сомнения, он влюбился в нее по уши, а Аврелиан не из тех мужчин, которые способны отказаться от женщины, захватившей их воображение.

Вскоре после захода солнца они покинули берег Евфрата и начали свое возвращение на запад, в Пальмиру, по тому же самому пути, по которому шли три последних дня. Зенобия стоически сидела на своем верблюде и не жаловалась на высокую скорость, заданную Гаем Цицероном, который решил привезти императору свою пленницу как можно быстрее. Всегда оставался шанс, что бедави узнают о ее пленении и попытаются спасти ее.

Когда они ехали по пустыне, потрясение от всего пережитого начало, наконец, проникать в самую ее душу. Почему же боги столь жестоко оставили ее в тот час, когда она больше всего нуждалась в их помощи? Как она сообщит Делиции и ее детям о смерти Руфа Курия? И что будет с семьями погибших воинов-бедави? Сколько вдов и сирот останется? Да будут прокляты римляне! Да будут прокляты они все! Да, все, и даже Марк, который предал ее! Как же она ненавидела их, и ненависть была первым чувством, которое она ощущала, когда, подобно птице-фениксу, начала подниматься из пепла своего первого поражения.

» Меня никогда больше не победят и я не буду умолять о милосердии, — неистово думала она. — Даже если они возьмут меня в Рим, я как-нибудь убегу от них и вернусь в Пальмиру, чтобы восстановить мою империю, империю Одената!«Когда показались знамена римской армии и стал виден их громадный лагерь, когда она снова увидела городские стены, она горделиво выпрямилась на своем верблюде, держа голову высоко и глядя прямо вперед. Наконец, они остановились перед большой палаткой, установленной на помосте в центре лагеря.

Гай Цицерон тут же оказался возле нее, помог ей сойти на землю и проводил ее в палатку. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она увидела высокого мужчину со светлыми волосами и длинным, изящным лицом, обрамленным бородой, стоявшего возле стойки с географической картой.

— Приветствую тебя, цезарь! — поздоровался Гай Цицерон.

Мужчина обернулся.

— А, Гай, ты вернулся! Потом он взглянул на Зенобию.

— Полагаю, это и есть наша мятежная царица?

— Да, цезарь.

— Оставь нас, Гай, но подожди снаружи. Ты мне еще понадобишься.

Аврелиан снова повернулся к Зенобии, и их взгляды скрестились подобно клинкам. Он почувствовал, как сильно забилось его сердце. Никогда он не видел такой красавицы. Ее покрывала грязь после долгого путешествия, темные волосы пыльные и спутанные. И все же она прекрасна. Она дерзко и пристально смотрела на него, от чего ему стало слегка не по себе, хотя он не подавал виду. Наконец, он произнес;

— Вам нужно принять ванну, царица Пальмиры. От вас воняет верблюдом.

Она даже глазом не моргнула. Вместо этого она ответила своим страстным голосом:

— Я всегда ненавидела голубоглазых римлян, и вы только подтверждаете мое мнение, император римлян!

Он подавил улыбку, и его узкие губы чуть-чуть дернулись. Она еще не побеждена, подумал он, и это его очень радует. Он хочет сам приручить это дикое создание, и, с помощью богов, он это сделает!

— Теперь вы моя пленница, Зенобия, — ответил он.

— Вы говорите очевидные вещи, — быстро парировала она. — Да, я ваша пленница, но это ничего не даст вам, Аврелиан! Пальмира не сдастся!

— Нет? Почему же вы бежали в Персию?

— Я хотела получить помощь от Шапура, — сказала она с раздражением, словно он был глупым ребенком. — Мне нужен союзник, который напал бы на вас с тыла, и тогда мы захватили бы вас в клещи. Вы нарушили мирную жизнь всего региона, а фактически и всего мира, этой глупой компанией. Я хочу, чтобы в вместе со своей армией убрались туда, откуда пришли. Пора восстанавливать торговлю, открывать караванные пути.

— Вы хотели закончить войну, потому что в Пальмире осталось мало провизии, — возразил он.

— В Пальмире более чем достаточные запасы провизии, рассчитанные на долгую осаду, Аврелиан, но я не хочу больше играть с вами в эти игры. Если бы мне удалось добраться до Персии, я быстро бы покончила с этим сумасшествием, но увы, боги распорядились по-своему. Что ж, хорошо, — она пожала плечами, — я покорюсь мудрости и воле богов.

— Без вас ваш сын потерпит поражение. Как только он узнает, что царица Пальмиры находится в моей власти, он откроет нам ворота города, и мы с триумфом войдем в него.

— Царь никогда не сдастся. Я готова умереть ради Пальмиры, Аврелиан, и Вабаллат знает это. Для меня не может быть большей чести, чем отдать свою жизнь за мой город.

Его глаза выражали восхищение, которое он не в силах был скрыть. Он тихо произнес:

— Вы слишком умны и прекрасны, чтобы умереть столь бессмысленно, Зенобия Пальмирская. Я не допущу этого!

— Не допустите?!

Ее иронический смех испугал его.

— Вы не сможете помешать мне сделать то, что я хочу! Но вам не понять! Ведь вы — крестьянин, проложивший себе путь вверх по лестнице римской военной карьеры! Я же происхожу от великой царицы Клеопатры.

— Которую победил римлянин, — напомнил он ей.

— Вы получите еще одну Масаду, прежде чем вам удастся отнять Пальмиру у моего сына! — угрожала она.

— При Масаде мы также победили, — тихо сказал он.

— Победа над крепостью, полной трупов? — презрительно парировала она.

— Как бы там ни было, это была победа, Зенобия. Но достаточно об этом! Гай! — позвал он, и в то же мгновение Гай Цицерон вошел в палатку. — Гай, отведи царицу в мою спальную палатку и позаботься о том, чтобы она приняла ванну. Его дерзкий взгляд сказал, что произойдет потом. Неторопливая улыбка озарила его черты, и его светло-голубые глаза засмеялись.