Память любви - читать онлайн книгу. Автор: Бертрис Смолл cтр.№ 37

Из укромного уголка выступила крохотная, исполненная достоинства женщина:

— Я здесь, господин Гарун. Чем могу служить?

— Ты еще помнишь свой родной язык? — спросил тот.

— Да, господин, — вежливо ответила она.

— Отдаю под твою опеку эту женщину по приказу нашего пресветлого повелителя халифа Рашида аль-Ахмета, да будет благословенно его имя. Наложницу нужно вымыть как следует, дать отдохнуть, ибо он желает видеть ее на восходе луны. Объясни, что всякое неповиновение и ослушание будет наказано ударами палок по пяткам.

Он бесцеремонно подтолкнул Ронуин к Найлек и удалился. Пожилая женщина поспешно подхватила едва не упавшую Ронуин и прошептала на норманнском:

— Не спорь, дитя мое. Главный евнух — человек злопамятный и не прощает обид. Если унизишь его перед другими женщинами, затаит жажду мести и никто, даже халиф, не сумеет уберечь тебя от его козней.

Ронуин, благоразумно сдержав гнев, кивнула Найлек.

— Вот и хорошо, — улыбнулась та. — Пойдем, потолкуем немного. Ты расскажешь о себе, а я отвечу на твои вопросы.

Взяв молодую женщину за руку, она повела ее в свой угол.

— Я велела принести мятный чай и сладостей, — сказала она Ронуин. — Садись, дитя мое.

— Кто ты, — спросила Ронуин, — и откуда знаешь язык норманнов?

— Я Найлек, что означает по-арабски «цветок сирени».

Моя история проста. Отец был торговцем в Провансе. Мавры напали на город, в котором я жила, поймали меня и продали в рабство. Тогда мне было двенадцать. Сейчас сорок два. В Синнебар меня привезли вместе с принцессой, отданной в дар отцу этого халифа. Она умерла, родив нынешнему халифу единокровную сестру. Я воспитывала девочку, пока она не выросла и ее не выдали замуж. Теперь я слишком стара, чтобы найти нового хозяина, поэтому мне и позволили остаться здесь, доживать свой век. Баба Гарун заставляет меня толмачить всякий раз, когда в гарем привозят франкскую девушку. А теперь поведай, дитя, как ты сюда попала?

Ронуин пересказала свои приключения ошеломленной служанке.

— Так это ты убила принца Абдаллу? — благоговейно прошептала Найлек.

— Я не знала, кто он, — честно ответила Ронуин. — Мы просто сошлись в битве один на один. А кто такой Баба Гарун? И почему его все боятся?

— Я уже говорила, он главный евнух гарема.

— Не понимаю, что это такое, — пожала плечами Ронуин.

— Гарем — место, где живут женщины халифа: жены, наложницы, сестры, родственницы и их служанки. Ни один мужчина, кроме халифа, сюда не допускается. А правят здесь евнухи, те, кого в детстве лишили мужского достоинства. Им недоступны радости слияния с женщиной. Все мужчины в гареме: слуги, рабы, стражники — евнухи.

— И Баба Гарун здесь распоряжается?

— Да, дитя мое. Покорись ему, выказывай на людях почтение и уважение, тогда сможешь завоевать его расположение. Если хочешь преуспеть здесь, нужно иметь его в союзниках. Без него ты обречена на забвение, а хуже этого ничего быть не может.

— г — — Я не собираюсь здесь оставаться, — сообщила Ронуин. — Убегу и вернусь на побережье, где крестоносцы готовятся к походу на Акру. Мой муж, должно быть, сильно тревожится и очень на меня сердит.

Найлек сочувственно покачала головой. Ах эти пленницы! Они всегда мечтают сбежать, что, разумеется, просто пустые фантазии.

— Ничего не выйдет, дитя мое, — терпеливо начала она. — Теперь ты выберешься из дворца лишь на похоронных носилках. Ты обречена на вечное заточение. Кроме того, подумай, разве муж примет тебя в свое сердце и откроет врата дома женщине, побывавшей в плену? Тебе еще несказанно повезло, дитя мое, что тебя не изнасиловали или убили. Ты попала в рай на земле. Наш халиф — сильный правитель и хороший человек. Если сможешь завоевать его благосклонность и родить сына, твое положение изменится, ты будешь почти как госпожа здесь. Разве есть лучшая судьба для женщины в этом мире?

— Но у меня есть муж, — возразила Ронуин. Ее снова охватил страх. Почему Фулк не позволил ей сбежать, пока оставался хоть какой-то шанс? А теперь?! Она видела стены, окружавшие дворец. Высокие, толстые, да и стражи полно.

И отныне, если верить Найлек, она навсегда останется в тюрьме. Сама мысль об этом непереносима!

Ронуин затрясло от ужаса. Найлек обняла ее.

— Ничего, дитя мое, все будет хорошо. Никто тебя здесь не обидит, даю слово. Вот, выпей, — попросила она, предлагая Ронуин чашечку дымящегося душистого напитка, который она уже пробовала раньше. — Мятный чай хорошо успокаивает. — Она поспешно повернулась к рабыне, принесшей чай, и тихо приказала:

— Иди к Баба Гаруну и скажи, что новая женщина не в себе. Если ей не дать сонного зелья, она может натворить всяких дел. И спроси, как ее назвали. — Затем Найлек обратилась к побледневшей Ронуин:

— Попробуй эти пирожные. Они называются «рог газели»и готовятся из меда, изюма и рубленого миндаля. Мои любимые! М-м-м, настоящий восторг!

Ронуин взяла пирожное и принялась жевать, но обнаружила, что оно не имеет никакого вкуса. Она положила остаток на блюдо. Найлек потерла ледяные ладони Ронуин и повторила:

— Поверь, дитя мое, все будет хорошо. Тебя ждет чудесная жизнь.

— Я Ронуин, дочь Ллуэлина, жена Эдварда де Боло, хозяина Хейвн-Касла. Мне здесь не место! Пусть меня отпустят!

Вместо ответа Найлек прижала Ронуин к себе. В этот момент к ним почти подбежал Баба Гарун.

— Что с ней? — всполошился он. — Сегодня ночью она должна быть у халифа!

— Она сама не своя, господин мой. Слишком велик удар.

Этого следовало ожидать. Пусть она явилась сюда в облике воина, но остается всего лишь молодой женщиной, — шепнула Найлек. — Если халиф действительно пленен ее красотой, с ней нужно обращаться осторожно, чтобы не рассердить нашего господина и повелителя.

— С годами ты исполнилась мудрости, Найлек, — бросил евнух и сунул руку в глубины своей широкой галабии в красно-черно-желтую полоску. — Вот, возьми. Это некрепкое сонное зелье, которое успокоит ее. — Он открыл небольшой серебряный флакончик и налил несколько капель в чашку Ронуин.

Найлек поднесла чашку к губам пленницы:

— Выпей, дитя. Это поможет тебе успокоиться. Нужно хорошенько выспаться, чтобы храбро встречать удары судьбы. Пей.

Ронуин одним глотком осушила чашку. Боже, что теперь делать? Опять она больше не хозяйка себе!

Через несколько минут ее веки отяжелели. Она, не сопротивляясь, позволила подвести себя к широкой тахте и через несколько секунд уже спала.

— Как ее называть? — справилась Найлек у евнуха.

— Hyp.

— Как ей подходит это имя! — заметила Найлек. — Не поможешь мне снять с нее одежду. Баба Гарун? Я пока не хочу доверяться другим служанкам. А госпожу Алию уже уведомили о прибытии новой наложницы и приказе халифа?