Колдунья моя - читать онлайн книгу. Автор: Бертрис Смолл cтр.№ 23

— Это — английский лорд, Олдвин из Эльфлиа, — представил Тимон Зенону. — Это — его супруга, леди Ида, и их дочь, леди Мэйрин. — Затем византиец повернулся к своему другу:

— Ну, мне придется покинуть вас, чтобы устроить остальных посланников в Новом Дворце. Зенон ответит на все ваши вопросы и предоставит все необходимое.

— А когда мы сможем приветствовать императора от имени короля Эдуарда? — спросил Олдвин.

— Этого мне пока не сообщили, — ответил Тимон. — Думаю, вам дадут время восстановить силы после утомительного путешествия, прежде чем вы предстанете перед его величеством. Отдохните несколько дней. Уверен, вам вскоре назначат время приема. А пока что мы не знаем даже, когда начнутся переговоры. Я зайду к вам завтра, и мы вспомним старые времена. — Он учтиво поклонился Иде и Мэйрин и, помахав Олдвину на прощание пухлой ручкой, удалился. Английские послы торопливо двинулись за ним.

— До тех пор, пока вы — гости императора, весь дворец находится в вашем полном распоряжении, — сказал Зенон. — Не угодно ли взглянуть на апартаменты? Я лично буду сопровождать вас при осмотре здания, чтобы вы скорее привыкли к новой обстановке. — И, не дожидаясь ответа, Зенон повел их вверх по широкой мраморной лестнице на второй этаж. — Все постройки, — продолжал Зенон, поднимаясь по ступеням, — находящиеся на территории священного императорского дворца, тоже называются дворцами. Но это здание не более чем удобная и красивая вилла.

Я заметил, что вы привезли с собой всего лишь двоих слуг. Распоряжусь, чтобы к вам прислали еще людей. Ну вот мы и пришли. — Он распахнул обе створки дверей. — Апартаменты господина и госпожи! Юная госпожа тоже получит отдельные покои. Если вы пройдете в зал, я укажу ей дорогу.

— Возьми Нару к себе, мама, — сказала Мэйрин, понимая, что ее мать будет чувствовать себя спокойнее с их служанкой.

— Дагда должен остаться со мной, — сказал тан по-английски. — Если он поселится в твоих апартаментах, это может вызвать нехорошие пересуды, дочка.

— Твой отец прав, — подтвердил ирландец.

— Понимаю, — согласилась Мэйрин. — Все правильно, отец. Я хорошо говорю по-гречески и быстро освоюсь. Дагда сможет сопровождать меня за пределами дворца.

Представления Зенона об англичанах сложились на основе наблюдений за неотесанными англосаксонскими юнцами из императорской гвардии. Так что дворецкий был восхищен, обнаружив, что знатные англичане — вполне цивилизованные люди. Еще больше он обрадовался, узнав, что Мэйрин умеет говорить по-гречески: греческий был официальным языком Византии, сменившим латынь восемь лет назад, когда византийская церковь порвала с римской.

Теперь, когда Мэйрин заговорила с Зеноном на языке его страны, дворецкий стал еще более приветлив. Открыв одну створку резной двойной двери, он пропустил Мэйрин в просторную комнату с высоким потолком.

— Вот ваши покои, юная госпожа. — Пройдя через комнату, он распахнул еще одну резную дверцу. — Ваша спальня, — сообщил он.

Одна стена главной комнаты почти целиком состояла из окон. Подойдя к ним, Мэйрин воскликнула:

— Какие прекрасные сады! Какой поразительный вид на море, Зенон! О, я счастлива, что попала в этот сказочный город! Дворецкий с гордостью улыбнулся.

— Добро пожаловать в Константинополь, юная госпожа! Наша столица — город прекрасных женщин, но такой красавицы, как вы, мне еще не доводилось встречать. Простите меня за дерзость, но я еще ни разу не видел таких волос и цвета кожи, как у вас.

— В моей стране много таких, как я, — ответила Мэйрин, слегка рисуясь. Прежде ее еще никто не называл красавицей, даже слуги. Ей еще сильнее захотелось взглянуть на себя в зеркало и увидеть, какие перемены произошли в ней за время странствий.

— Вы, наверное, хотите отдохнуть после долгого пути, — сказал Зенон. — Я прикажу, чтобы вам принесли вина со льдом и пирожных, юная госпожа. Я лично отберу девушек, которые будут вам прислуживать. Редкому самоцвету подобает драгоценная оправа. — Дворецкий поклонился и удалился.

Вздохнув с облегчением, что наконец осталась одна, Мэйрин принялась изучать свои новые покои. Пол в главной комнате был сделан из бледно-золотистого мрамора. На стенах чередовались широкие полосы золотого и кремового мрамора. Потолок покрывала позолота. Мебель, столы, стулья и спинки кушеток тоже были позолочены и инкрустированы слоновой костью. На стенах висели серебряные светильники, украшенные полудрагоценными камнями. На полу, рядом с дверями спальни, стояла великолепная ваза, вырезанная из сиреневого камня, наполненная павлиньими перьями.

Майрин с любопытством прошла в спальню, и у нее перехватило дыхание от восторга. На мраморных стенах красовалась яркая роспись, изображавшая процессию музыкантов и танцовщиков. Каждая панель росписи была заключена в раму из позолоченного дерева, украшенную кораллами, ляпис-лазурью и жемчужинами; от соседних панелей ее отделяли полоски золотистого мрамора. Пол был сложен из плит кремового мрамора с волнистыми зелеными линиями.

У одной стены стояла кровать из резного дерева, покрытого позолотой. Над кроватью возвышался балдахин из бледно-зеленого шелка, под цвет покрывалу на постели. У кровати, на маленьком столике, инкрустированном слоновой костью, стоял серебряный светильник с благовонным маслом. Как и в главной комнате, одну стену в спальне целиком занимали окна, выходящие на императорские сады и простиравшееся вдали море.

Мэйрин распахнула следующую дверь и увидела маленький коридорчик, оканчивающийся еще одной дверью. Охваченная любопытством, она медленно прошла по коридору и обнаружила комнату, покрытую разноцветными плитками. Посреди комнаты голубел небольшой бассейн; Мэйрин не могла понять, для чего он предназначен. Пожав плечами, она вернулась в спальню, и тут ей в глаза бросилось нечто, ускользнувшее прежде от ее внимания. Зеркало! И не просто полированный металлический круг, а настоящее стекло! И такое большое, что Мэйрин могла увидеть всю себя, с головы до ног!

Она долго рассматривала собственное отражение, как зачарованная. А потом со вздохом отвернулась. В ней не произошло никаких заметных перемен. Тут в комнату вошла ее мать.

— Что случилось, дитя мое? Ты чем-то огорчена? — спросила Ида.

— Я была уверена, что сильно переменилась, мама, — ответила Мэйрин.

— Ты меняешься каждый день, дорогая! Растешь.

— Нет, я выгляжу точь-в-точь, как в тот день, когда мы покинули Англию. И все же дворецкий Зенон сказал, что я красива. Я действительно красива, мама?

Ида поколебалась, но затем, решив, что честность — лучше всего, ответила:

— Да, дочь моя, ты очень красива.

— Но ведь я выгляжу так же, как всегда! — воскликнула Мэйрин.

— Ты всегда была красива, Мэйрин, — со смехом отозвалась Ида. — Я помню, что подумала об этом, когда увидела тебя в первый раз. Просто ты привыкла к себе и никогда не была самовлюбленной. Кроме того, видишь ли, некоторые перемены в тебе происходят внутри и необязательно должны быть видимы. Помнишь, как ты сегодня смутилась, когда тебе помогал тот молодой гвардеец? А он смотрел на тебя, как положено молодому мужчине смотреть на привлекательную девушку. И поскольку никто прежде не смотрел на тебя так, ты почувствовала это особенно остро. — Ида улыбнулась. — В этом нет ничего необычного, дочь моя.