Мое сердце - читать онлайн книгу. Автор: Бертрис Смолл cтр.№ 70

Рука Алекса обняла ее, и она почувствовала его дыхание, когда он чуть слышно прошептал ей:

— Не бойся, дорогая. Я и сам вдруг испугался, что не готов ко всему этому.

Она бросила на него удивленный взгляд и подавила смешок. — Вы этого хотели, милорд, — прошептала она в ответ, — и теперь слишком поздно отступать. Дело сделано!

Он ободряюще сжал ей руку, и Велвет пожала ее в ответ. Жизнь никогда не будет для нее легкой с этим мужчиной, ее мужем, но никогда не будет и скучной! Заставив себя мыслями вернуться к происходящему, она постаралась вникнуть в смысл службы.

Вскоре отец Жан-Поль дал им свое благословение и с улыбкой обернулся к графу и графине Брок-Кэрнским, чтобы представить их собравшимся в часовне. Еще раз улыбнувшись Алексу, он сказал:

— Думаю, вы можете поцеловать свою жену, милорд. Алекс с удовольствием подчинился, сгреб Велвет в медвежьи объятия, и его губы прильнули к ее в нежном поцелуе, от которого у нее ослабли колени. А в это время люди Гордона и домочадцы де Мариско радостно поздравляли их.

Велвет чувствовала себя восхитительно счастливой. Алекс оторвался от ее губ и взглянул ей в глаза со счастливой улыбкой. Счастливо рассмеявшись, с глазами, светящимися озорством, она улыбнулась ему в ответ и сказала:

— Теперь, милорд супруг, мы наконец-то по-настоящему женаты.

— Ты уверена? — поддел он ее.

— Да, уверена.

— Я люблю тебя, Велвет, — сказал он, — Ты уверен?

— Да, — ответил он, — да, уверен. — Затем, к удовольствию собравшихся, притянул ее к себе и поцеловал еще раз, оторвавшись только на мгновение, чтобы прошептать ей прямо в страстно открытые губы:

— Люблю, очень люблю!

Осень 1588 года ознаменовалась для двора Елизаветы Тюдор несколькими важными событиями. Сезон завершился торжественным выездом королевы из Сомерсет-Хауса в Сент-Пол семнадцатого ноября. Грандиозная процессия открывалась правительственными чиновниками, за которыми следовали разодетые лондонские олдермены и судьи.

За ними появились гарольды Ланкастера, Йорка, Сомерсета и Ричмонда, возвещавшие о появлении герцогов, маркизов, графов и виконтов. Среди них ехали и лорд Саутвуд со своим зятем, шотландским графом Брок-Кэрнским.

Потом появился государственный казначей Англии Уильям Сесил, лорд Берли, в обшитой мехом бархатной мантии с тяжелой золотой цепью, знаком его отличия, на шее. С ним был лорд-канцлер Англии, сэр Кристофер Хаттон, великолепный в своем черном бархате с золотыми кружевами, с его собственным знаком отличия, сверкавшим под лучами ноябрьского солнца. За этими двумя почтенными мужами следовали архиепископ Кентерберийский, Джон Уитклиф, архиепископ , Иоркский, посол Франции, лорд-мэр Лондона и несколько знатных дворян, призванных нести государственный меч, охраняемый парламентскими приставами.

В конце ехали королевские гвардейцы, а завершала шествие сама Елизавета Тюдор в открытой коляске с балдахином с развевающимися белыми султанами из перьев и позолоченной сверкающей короной. Королева была великолепна в парчовом платье, расшитом мелкими бриллиантами и жемчугом. Оно сверкало при малейшем движении холодным лимонным светом. Рукава платья, нижний подзор и юбка были обшиты белым горностаем. На ней не было мантии, но придворные дамы настояли, чтобы под обширную юбку она надела фланелевые нижние юбки и обшитую мехом нижнюю блузку. На голове у нее был огненно-рыжий парик, поверх которого сверкала бриллиантами, жемчугами и сапфирами королевская корона. Толпы народа на Флотстрит и Ладтейт-Хилл взорвались приветственными криками. Это была их Бесс.

Подъехав к западному порталу кафедрального собора св. Павла, королева выбралась из коляски и вступила в огромный собор. Оказавшись внутри, она преклонила колени в боковом нефе и молча помолилась. Потом ее проводили на почетное место на хорах и был отслужен торжественный молебен. Великая победа над испанской Армадой была милостиво дарована Англии благодетельным Господом Богом. Ни слова не было сказано о героических английских моряках, которые, несмотря на нехватку продовольствия и боеприпасов, своей беспримерной храбростью и умением сотворили это великое чудо. Сэр Говард, лорд-адмирал королевского флота, слушая благочестивых прелатов и их молебен, думал, какая же ирония заключается в том, что тем английским морякам, которые пережили эту великую победу, деньги были выплачены короной только после того, как он пригрозил заплатить их из своего кармана. Более того, ему самому пришлось ходить из одной прибрежной английской деревушки в другую, прося принять в дома множество раненых моряков, которым в противном случае пришлось бы валяться на улицах. Да, когда опасность позади, люди склонны быстро забывать, кто ее отвел.

Стиснутые на своих местах в церкви, Велвет, ее сестра, графиня Альсестерская, и их невестка графиня Линмутская пребывали в нетерпении, думая только о том, будут или нет безнадежно испорчены их платья в этой давке. Ведь впереди еще целый день. Покинув Сент-Пол, они вернутся в Уайт-холл, где на специальной арене состоится рыцарский турнир с последующим празднеством и танцами. А на завтра назначена официальная церемония венчания в Англии Велвет и Алекса, которую будет проводить сам архиепископ. Велвет улыбнулась про себя, еще раз пожелав, чтобы ее родители оказались здесь, но теперь по совсем другой причине. Как бы смеялись Адам и Скай над их бесконечными свадьбами, подумала Велвет.

Наконец благодарственный молебен завершился, и королева отбыла из Сент-Пола, чтобы вернуться в Винчестерский дворец. Двор потянулся за ней в огромной, несколько запутанной процессии, направляясь вниз по Ладгейт-Хиллу. Погода, с утра ясная и солнечная, к полудню испортилась. Небо заволокло тучами, с реки задул пронизывающий ветер. Для снега еще было рано, но дождя можно было вполне ждать.

— Надеюсь, дождь не пойдет до начала турнира, — сказала Велвет, ни разу не присутствовавшая на подобного рода развлечениях.

— Даже если и пойдет, они все равно будут сражаться, — заметила Виллоу.

— В дождь? — воскликнула Велвет.

— Места для зрителей вокруг арены крытые, — сказала Эйнджел. — А королева любит это зрелище. Из-за испанской угрозы турниров этим летом не было.

— Слава Богу, с испанцами покончено раз и навсегда! — резко ответила Виллоу. — Они теперь дважды подумают, прежде чем опять идти против нас. Мне нужен мир для моих детей. Мне совсем не нравится думать, что я ращу Генри, Фрэнсиса и Адама для того, чтобы из них сделали пушечное мясо! И опять же, если все эти бесконечные войны будут продолжаться, в стране не останется достойных женихов для Сесили и Габриэллы.

— И для Элизабет, Кэтрин и другой Сесили, — ответила Эйнджел.

В янтарных глазах Виллоу мелькнуло одобрение.

— Ты любишь девочек Робина, правда? — спросила она.

— Как я могу их не любить! — воскликнула Эйнджел. — Милые крошки! Виллоу, ты ни за что не поверишь, они зовут меня мамой!